Кот, который бросил бомбу

мой подарок тебе на день рождения?

Он сопротивлялся, но не очень сильно.

Добившись своего. Полли продолжала;

— Она довольно молодая. За несколько часов стала из новобрачной вдовой. Её муж был монтёром на линии, и в первый день после медового месяца его убило упавшим деревом, когда он искал конец оборванного провода. Это так на неё подействовало… У неё развился дар предвидения. Она предсказывает бедствия: ураганы, шаровые молнии и тому подобное. Доктора в государственной клинике интересовались её случаем. Я договорюсь с ней о свитере для тебя!

За десертом (пирожки с яблоками, испечённые одной из сотрудниц книжного магазина) Полли припомнила, что есть новости из Перпл-Пойнт:

— Племянник Ледфилдов приезжает на День поминовения со своей девушкой! Дорис и Натан в восторге, они спят и видят, чтобы род Ледфилдов продолжился.

— А про эскизы амбара они не говорили? — спросил Квиллер, которого это интересовало больше, чем продолжение рода Ледфилдов.

— Да. Молодой человек — кажется, его зовут Харви, сказал, что ему нужен всего-навсего один день. Дорис спросила, удобно ли тебе в субботу. Я сказала, что бы она позвонила тебе и договорилась, но она пуглива, как серна.

Я думал, серны не водятся в Перпл-Пойнт.

Полли пропустила шутку мимо ушей. — Она вообще очень уважительно относится к людям, к тому же её приводит в трепет твоя причастность к Фонду К., колонке «Из-под пера Квилла», а также твои свирепые усы. Хочешь, сам позвони ей и подтверди встречу.

— Я вовсе не желаю, чтобы у бедной женщины случился сердечный приступ, — сказал он. — Почему бы тебе не позвонить ей и не подтвердить, что я согласен на субботу? А потом, может быть, мы с тобой пригласим молодую пару на обед в гостиницу «Щелкунчик»?

Полли произнесла:

— Очень любезно с твоей стороны, Квилл.

— Мне просто хочется иметь рисунки.

Потом Квиллер заговорил на тему, которая его давно волновала. Почему одни люди живут на Пёрпл-Пойнт, а другие — в Пёрпл-Пойнт?

На длинном узком мысе, выдающемся в озеро, изначально располагались верфи, где строили парусники с высоченными мачтами, на которые шли корабельные сосны из лесов в глубине побережья. Когда в двадцатом веке парусный флот заменили пароходы, верфи исчезли, и на песчаном полуострове появились пляжные домики. Обитатели их говорили, что проводят лето на Пёрпл- Пойнт, Пурпурном мысе. Затем богатые семьи, сколотившие состояние на шахтах и лесе, стали обзаводиться поместьями на побережье с видом на багровый туман, который часто окутывал полуостров. Эти говорили, что живут в Пёрпл-Пойнт.

Полли пояснила:

— Существовало и существует неравенство между «живущими в» и «живущими на». Ледфилды живут в Пёрпл-Пойнт. Я не видела их дома, но, говорят, он великолепен. Дорис приглашала меня. Но когда я работала в библиотеке, у меня просто не было времени на общение с членами совета. Пообедать с дамами раз в месяц — это был мой долг, и я его выполняла.

— Интересно, — призадумался Квиллер. — Послушай, а ещё есть такие пирожки?

Когда Квиллер вернулся в амбар, его ждала бурная сцена, специально разыгранная, чтобы привлечь его внимание. Коко гонялся за Юм-Юм по лестнице, вверх и вниз. После этого Квиллер наблюдал жестокую битву кота с куском газеты. Он стискивал бумагу в лапах, валял по полу, рвал зубами — и это, судя по всему, доставляло ему живейшее удовольствие. Квиллер наконец поднял о пола мокрый и грязный комок — вырезку с фотографией Харви Ледфилда.

«И что это значит, юноша?» — вопросил Квиллер. Коко никогда ничего не делал просто так. Была какая-то причина тому, что кот так ополчился против наследника Ледфиддов.

Квиллер, не теряя времени, обеспечил себе подарок на день рождения от молодой вдовы из Кеннебека, о чем и записал в дневнике:

Суббота. Сегодня встретился с вязальщицей из Кеннебека. Заказал свитер, вернее, безрукавку. С V- образным вырезом, жёлто-коричневую с тёмно-коричневой отделкой по проймам и вырезу. Подарок на день рождения от Поли, которая проинструктировала меня, как себя вести.

Правило первое: называть женщину просто по имени — Вероника. Она не любит, что бы её называли «миссис». Может это вызывает болезненные воспоминания?

Правило второе: не говорить о её способности предсказывать погоду. Вероника воспринимает этот свой дар как постыдную болезнь.

Почему-то я ожидал увидеть особу, похожую на привидение, но она хороша собой, обаятельна, и голос у неё мелодичный. Полли говорит, что контральто. Она читает колонку «Из-под пора Квилла» и знает о существовании Коко и Юм-Юм. У неё есть кот тигровой масти, и зовут его Тигр. Я подарил ей толстый жёлтый карандаш, какими набрасываю свою колонку, а можно было подумать, что преподнёс паркер с золотым пером.

Она сказала мне, что её церковь намеревается устроить осенний концерт, пригласив в качестве дирижера дядюшку Луи, Луи Мак-Леода, и она надеется, что Полли вытащит меня.

Ещё она дала мне сухой корм домашнего приготовления, который делает для Тигра, я насыпал его в миски под кухонным столом, кошки понюхали и отошли. Дважды они возвращались, чтобы исследовать корм, а на третий раз с жадностью слопали. Кошки!

Глава пятая

В дни, предшествующие прибытию рисовальщика, дел, как таковых, у Квиллера не было. Команда уборщиков Пэт О'Делла отмыла и отчистила до блеска всё в амбаре. Потом явилась миссис Фалгроув — пылесосить, драить, в общем, заниматься тем, что сама она называла «наводить чистоту». При этом она не забыла оставить одну из своих неподражаемых записок: «В миске одной из кисок — трещина, которую надо заменить».

Что до двух статей для колонки «Из-под пера Квилла», то, в конце концов, Квиллер уже достаточно набил руку.

Во вторник он опубликует вновь «Альманах Крутого Коко» с остроумными кошачьими изречениями, такими, например, как: «Мудрый кот знает, о чью ногу тереться» и «Если тебя сразу не услышали, ори громче».

А в пятницу «по просьбам читателей» повторит остроумные письма своих корреспондентов, таких как доктор Брюс Абернети, педиатр из Блэк-Крик; Мэвис Адамс, юрист из адвокатской конторы «Хасселрич, Беннет, Бартер и Адамс», и Билл Тёрмерик, школьный учитель из Содаст-Сити.

Все любили эти перепечатки — кроме Арчи Райкера, но его ворчание было сплошным притворством. Всё равно все знали, что газетой владеет Фонд К.

Затем Квиллер позвонил своему другу Джону Бушленду. Буши был классный фотограф, у него дома имелась студия и тёмная комната, он брал заказы от газеты и от всех, кто был готов платить. Квиллеру он всегда забывал прислать счёт. «Это я тебе должен», — обычно говорил он, имея в виду их совместный, леденящий душу опыт.

Позвонив фотографу, журналист сказал: