судов, израильско-палестинской проблемы и единства арабского мира.
Предложение по реформе ООН и Совета Безопасности
«В последнее время во всем мире много говорят о реформах и демократии. Эти лозунги всем нравятся, и никто, кроме диктаторов и реакционеров, их не отвергает: диктатор отвергает демократию, реакционер – реформы. Но это будет никому не нужно, если дело ограничится пропагандой, сопровождаемой выборочным подходом, если за правильными словами будет скрываться ложный смысл, то есть если за лозунгами демократии и реформы будут стоять совсем иные цели.
Если же говорить о демократии и реформах во всемирном масштабе серьезно, то следует начинать разговор с реформирования и демократизации высшего международного органа – Организации Объединенных Наций».
Сравнивая Генеральную Ассамблея ООН со всемирным парламентом, Каддафи утверждает, что без ее реформирования и демократизации нельзя требовать того же от парламентов и правительств государств. Он предлагает придать этому всемирному парламенту полномочия, традиционные для парламентов всех демократических государств: сделать Генеральную Ассамблею ООН законодательным органом, Совет Безопасности – исполнительным, а судебную функцию будет выполнять Международный суд.
В отличие от Совета Безопасности (СБ), на Генеральной Ассамблее (ГА) как на всемирном форуме все государства – члены ООН – и большие, и малые – имеют равное представительство, поэтому обязательными должны быть резолюции именно ГА, а не СБ. Без этого ГА остается лишь декорацией, трибуной для речей, как Гайд-парк.
«В этом смысле она напоминает рынок Укказ в Мекке, где в доисламский период (джахилия) собирались поэты и публично читали свои поэмы, восхваляя одних и понося других».
Тогда нужно распустить ГА, чтобы сэкономить расходы государств-членов и того государства, на территории которого она действует, расширить и обновить состав СБ и пересмотреть его полномочия.
«Те же, кто выступает против этой радикальной концепции реформирования международной организации, лишаются каких бы то ни было оснований для критики того или иного государства за то, что его парламент не обладает истинной законодательной властью или что его правительство не выполняет решений парламента, а государство пренебрегает постановлениями суда».
Генеральная Ассамблея создавалась как объединение наций во имя мира, но сегодня она превратилась в ничто. Согласно Уставу, она обязана исполнять инструкции и рекомендации СБ, а все ее резолюции должны быть им одобрены, иначе они не подлежат исполнению. Такой Устав выражает пренебрежение к представителям государств в ГА.
«Очевидно, что СБ воплощает в себе диктаторское начало, а ГА – демократическое. В Совете представлено ничтожное меньшинство, и этим он напоминает орган военной диктатуры, некий чрезвычайный совет, не имеющий ничего общего с демократией и равенством».
Сегодняшнюю ГА Каддафи называет «нулем без палочки, театром комедии, ложной иллюзией, пустой тратой денег, смехотворным спектаклем, насмешкой и издевательством над народами», считая необходимой для ее серьезного реформирования перестройку, центральным объектом которой станет Совет Безопасности, поскольку нельзя считать международным органом эту ограниченную группу лиц, принимающую все обязательные решения относительно мира и безопасности народов. Но даже он зависит от права вето, когда одно государство, представленное в Совете, может отменить решение всех остальных.
«Применение вето со стороны одного государства аннулирует резолюции ГА, презирая волю почти двухсот стран, представленных в ней, но не имеющих никаких полномочий».
Поэтому для демократизации ООН Каддафи предлагает передать полномочия Совета Безопасности Генеральной Ассамблее, чтобы СБ только исполнял ее резолюции.
Каддафи возражает против альтернативного пути – расширения Совета безопасности, – поскольку при этом, по его мнению, неизбежны опасные международные проблемы. Европейский и Африканский союзы находятся на пути превращения в единое государство. Если одному федеративному государству предоставить несколько постоянных мест в СБ, другие будут обижены.
«Представьте себе, что было бы, если бы у Советского Союза в Совете Безопасности было несколько мест постоянных членов, как бы вы себя чувствовали? И кто тогда будет вправе лишать таких же полномочий Грецию или Турцию?»
Далее, если предоставить постоянное место в СБ Индии и Японии, кандидатуры которых обсуждаются, это может стать дополнительным вызовом Пакистану и Северной Корее – ядерным державам, породив серьезную угрозу для мира. К тому же
«…бессмысленно делать постоянным членом неядерное государство. Это будет выглядеть как фарс и издевательство над этим и подобными ему государствами».
Проблема в том, что если какая-то страна получит место постоянного члена, будет трудно отказать и другим, не усиливая напряженности в мире. Поддержка расширения Совета Безопасности ведет к новой холодной войне, которая может превратиться в «горячую». Нужно реформировать всю Организацию Объединенных Наций.
Во Второй мировой войне для победы над Германией объединились четыре нации, создавшие Совет Безопасности в том виде, какой был необходим им в тех условиях. Сегодня в ООН представлено 190 наций, обладающих естественным правом на создание собственного совета безопасности, который служил бы ее целям.
«Без этого ООН в ее нынешнем виде будет обречена на гибель, и нам следует быть готовым жить в мире, в котором нет организации наций».
Выдвинув радикальное предложение по демократизации ООН, Каддафи считает, что решение по этому важному и серьезному вопросу нужно отложить на будущее, поскольку от него зависят судьбы войны и мира для всего человечества. Для его изучения и обсуждения с учетом мнения всех жителей планеты потребуется несколько лет.
«Лидеры мирового сообщества, мыслители, теоретики и ученые должны изучить постановку этого вопроса и не торопиться принимать необдуманное решение из желания угодить кому-то или снискать чью-то похвалу, не заглядывая при этом ни в ближайшее, ни в более отдаленное будущее и не принимая во внимание негативные последствия такого решения»
О неправомочности международных уголовных судов
Существующие международные уголовные суды, по мнению Каддафи, основаны на предвзятости, двойных стандартах и не являются законными из-за невыполнения, в частности, следующих необходимых условий:
• суд должен быть учрежден органом, легитимным по своему правовому статусу;
• суд должен рассматривать фактические обстоятельства в соответствии с составом преступления и наказанием за него, предусмотренными в законе, который вступил в силу до совершения преступления;
• закон этот должен быть принят легитимным законодательным органом;
• члены суда должны быть независимыми и обладать возможностью выносить решения, не подвергаясь никакому внешнему воздействию;
• правила процедуры суда должны включать в себя гарантии справедливого процесса по делу обвиняемого. Свое утверждение Каддафи аргументирует тем, что
все известные международные уголовные суды были учреждены либо победившими державами (Нюрнбергский и Токийский трибуналы), либо Советом Безопасности ООН – международным органом, легитимность которого Каддафи подвергает сомнению (трибуналы по бывшей Югославии и Руанде).
В первом случае победители могли навязывать проигравшей стороне любые условия. Суды позволяли им признать преступниками противников и оправдать собственные военные преступления, такие как массовое истребление гражданского населения с помощью атомной бомбы. Фактически эти суды не соответствовали критериям правосудия.
• Они были созданы военно-политическим руководством оккупационных властей. Их судьи не были нейтральными, поскольку представляли одну из воевавших сторон, т. е. не имели права судить, по общепризнанным нормам правосудия.
• Обвиняемые в этих судах, согласно нормам международного права, были неподсудны, т. к. являлись
