Неясным, тающим виденьем Былое реет позади. Но день, расцветший нынче, ярок. Судьба с единственным веленьем Мне предстает всегда: «Иди!» Под сводом многоцветных арок, По берегу поющих струй, Иду, протягиваю руки, И так томителен и сладок, — Сегодня, — каждый поцелуй! Он был иль нет, тот миг разлуки? Не знаю! Верю правде встреч! Да, я безумец! Я не спорю! Но внятны мне лишь эти муки, Лишь этот трепет детских плеч! 1914 — 4 января 1915
«Мелькали мимо снежные поляны…»
Мелькали мимо снежные поляны, Нас увозил на запад sleeping-car[18], В тот край войны, где бой, где труд, где раны, Где каждый час — пальба, все дни — пожар. А мы, склонясь на мягкие диваны, В беседах изливали сердца жар, Судили мы поэта вещий дар И полководцев роковые планы, — То Пушкин, Достоевский, Лев Толстой Вставали в нашей речи чередой, То выводы новейшие науки… А там, вдали, пальба гремела вновь, На белый снег лилась потоком кровь И люди корчились в предсмертной муке… 26 января 1915
Дождь весенний, дождь веселый, Дождь в умильный месяц май, — На леса, луга и долы Искры влаги рассыпай. Солнце смотрит и смеется, Солнце искры серебрит, Солнце вместе с влагой льется, Солнце зелень трав кропит. Небо падает на землю В нитях призрачных дождя, Солнце шепчет (шепот внемлю), То журча, то дребезжа; Небо шепчет: «К жизни! к свету! Все ростки, листки, трава! Верьте вечному обету: Жизнь прекрасна! жизнь жива! Сгинь, клочок последний снега! Речка, воды подымай! Всюду — радость! всюду — нега! Всюду — дождь и всюду — май!» 8 марта 1915
Варшава
(День пасмурный и. холодный)
«Я устал от светов электрических…»
