Пеньковский: Да. В отношении посещений кафе, ресторанов, квартир наших общих знакомых Русаков показал правильно. Эти встречи были, если так можно сказать, в ресторанной обстановке и не располагали к деловому разговору.
Председательствующий: Подсудимый Винн, знакомил ли Пеньковский вас со свидетелем Русаковым?
Винн: Нет, ваша честь.
Председательствующий: Вы знаете его только как шофера, который подвозил вас?
Винн: Да, смутно я его припоминаю, но у меня в памяти нет точных деталей его внешности потому, что он тогда сидел за рулем машины.
Председательствующий: Товарищ комендант, пригласите в зал заседаний свидетеля Файнштейна… Прошу, свидетель Файнштейн, показать, что вы знаете в связи с делом Пеньковского.
Свидетель Файнштейн: Я познакомился с Пеньковским в пятьдесят первом или пятьдесят втором году, точно не помню. Познакомил меня с ним мой товарищ по школе в Орджоникидзе, где я рос. Оказалось, что мы с Пеньковским земляки, жили в одном городе, в одно и то же время, правда, учились в разных школах.
На этой почве, на почве воспоминаний о родном городе, о днях детства, о каких-то общих приятелях, и возникло наше знакомство. Оно продолжалось до самого последнего момента в течение всех этих лет. Когда мы познакомились, Пеньковский был полковником, затем он работал в Госкомитете по координации научно- исследовательских работ. Часто, как мне известно со слов Пеньковского, он выезжал за рубеж. Поэтому в наших встречах были длительные пробелы. Обыкновенно он звонил и спрашивал, как там Игорь Павлович или кто-то еще из знакомых: «Если свободны, давайте встретимся». Встречались мы с Пеньковским в разное время, и часто это происходило на стадионе во время футбольных состязаний. Мы смотрели спортивные соревнования, ходили в кино, в театры, обедали Ресторанах, сидели в кафе. Я человек непьющий, вернее, пью очень мало и не видел, чтобы Пеньковский много пил. Утверждаю, что в на-обществе он выпивал не более ста граммов крепких напитков, а затем переходил на сухие вина. Мы еще над ним посмеивались. Он объяснял это тем, что торопится, что у него дела. Вся его жизнь была расписана по часам: он вечно куда-то торопился. Возвращаясь из-за рубежа, Пеньковский привозил сувениры, зажигалки, брелоки и никчемные вещички, которые щедро раздаривал на моих глазах всем своим знакомым. У Пеньковского был широкий круг знакомств, как он говорил, и я в этом убежден потому, что часто на улице встречались какие-то люди, с которыми он здоровался. Причем это был круг самых разнообразных лиц.
Славин поднялся, походил по кабинету, сделал несколько гимнастических упражнений; обычно каждое утро бегал десять километров, последние дни перестал, нет времени, поэтому ломило в пояснице.
«На улице раскланивался со многими знакомыми, — повторил Славин слова свидетеля, — поди вычлени из числа этих знакомых Гену…»
Председательствующий: Прошу вас ответить на вопросы народного заседателя генерал-майора Цыганкова.
Народный заседатель Цыганков: Вы дружили с Пеньковским только из уважения к организации, в которой он работал?
Свидетель Файнштейн: Я не дружил с Пеньковским. Это дружбой назвать нельзя, так как ничего интимного, близкого между нами не было… Это было хорошее знакомство, основанное на каких-то земляческих воспоминаниях. Он был интересный рассказчик, рассказывал о многих интересных вещах и событиях, о которых мне не было известно.
Народный заседатель Цыганков: Скажите, пожалуйста, а что вам рассказывал Пеньковский о своих поездках за границу? Свидетель Файнштейн: Возвращаясь из-за границы, он подробно рассказывал о своих впечатлениях. Бывая в различных странах в прошлые годы — в каких именно, не помню, — он рассказывал, как живут в этих странах, какой темп жизни, какие там интересные рекламы. Во всяком случае, он проявлял ко всему этому интерес и умел хорошо передавать свои впечатления об этих странах. В прошлом или позапрошлом году, когда он вернулся из Англии и Франции, он рассказывал свои впечатления о Франции и Англии. Так как я работаю в искусстве, то меня интересовали музеи, архитектура, то есть достопримечательности этих стран…
Народный заседатель Цыганков: Какие подарки вы получали от Пеньковского?
Свидетель Файнштейн: Я подарки от него не получал, за исключением мелких сувениров.
Народный заседатель Цыганков: Чем вы его за это благодарили?
Свидетель Файнштейн: Ничем. Я не считал это подарками и не считал себя обязанным благодарить за мелкие сувениры.
Народный заседатель Цыганков: Вы показывали, что часто встречались с Пеньковским в ресторанах. Кто расплачивался за эти посещения ресторанов?
Свидетель Файнштейн: Мы встречались с Пеньковским, как правило, по его инициативе, всегда где-то в городе. Он обычно звонил, и назначалась встреча или в ресторане «Москва», или еще где-либо. Как правило, Пеньковский предлагал выпить по бокалу шампанского, пойти посидеть в кафе или пообедать. Если был обед, то мы шли обедать, и, как правило, Пеньковский всегда пытался расплачиваться сам. У нас принято было, что каждый расплачивался по так называемому немецкому принципу — каждый за себя, но очень часто Пеньковский с возмущением отбрасывал деньги всех и платил сам, мотивируя это тем, что он зарабатывает больше, чем остальные, и для него ничего не стоит израсходовать двадцать — тридцать рублей.
Народный заседатель Цыганков: У вас в связи с этим никогда никаких подозрений не возникало? Или вы все это относили за счет того, что он много получает?
Свидетель Файнштейн: Да, именно так. Я также, когда встречался с человеком, который меньше меня получает, не давал ему возможности оплачивать расходы на выпивку и закуску.
Председательствующий: Каков был круг интересов Пеньковского?
Свидетель Файнштейн: Очень ограниченный.
Председательствующий: Конкретизируйте.
Свидетель Файнштейн: Пеньковский не увлекался театром. Казалось бы, что у человека с высшим образованием должна быть какая-то потребность в этом, потребность быть в курсе театральной жизни, кино, различных событий в искусстве и литературе, но Пеньковский, по моим наблюдениям, не увлекался этим. По-моему, он не читал книг, а если читал, то только то, что модно, хотя книги покупал. Я также очень люблю книги и часто их покупаю. Круг интересов Пеньковского, в основном, концентрировался вокруг его работы, о которой я, честно говоря, очень мало знал. Все это я объяснял его чрезвычайной загруженностью.
Председательствующий: Свидетель Русаков показал, что у Пеньковского на первом плане были «гастрономические интересы». Что вы скажете по этому поводу?
Свидетель Файнштейн: Действительно, он всегда показывал себя гурманом, человеком, который любит изысканную пищу, любит, чтобы ему это было как-то красиво подано. Создавалось впечатление, будто он воспитан в каком-то великосветском стиле.
Председательствующий: Был ли интерес у Пеньковского к политической жизни?
Свидетель Файнштейн: Мало. Во всяком случае, на встречах со мной он никогда на политические темы разговора не вел. Более того, он даже их избегал. Если возникали разговоры о каких-то волнующих событиях общественной и политической жизни, то он переходил на житейские темы…
Председательствующий: Подсудимый Пеньковский, у вас есть вопросы к свидетелю Файнштейну?
Пеньковский: Свидетель Файнштейн очень подробно и правильно доложил о времени нашего знакомства и его характере. В отношении подарков. Я считаю, что свидетель Файнштейн
