орудия. По всей вероятности, эти фашины там останутся до утра.
Поэтому,— уже тоном приказа сказал комдив,— Пока темно, нужно перерезать шоссе и ворваться в село!
За час до атаки провели артиллерийскую подготовку, ней участвовала вся дивизионная артиллерия. По тем временам и возможностям лучшего нечего было и ожидать.
С началом артподготовки танки роты старшего лейтенанта Крапивина выдвинулись на исходные позиции. 'На бортах, по пять-шесть человек, расположились пехотинцы— танковый десант. На танке лейтенанта Соколова с санитарной сумкой заняла место Мария Кузнецова.
Ну девичье ли это дело — находиться под пулями да осколками? — вздохнул кто-то из пехотинцев.— Сидела бы себе в медпункте... А еще лучше —дома.
Нам, мужикам, не дюже будет сладко, а ей...— поддержал его другой десантник, сержант.— В самом деле, Маша, тикай-ка до медсанбата. Мы уж как-нибудь без тебя управимся.
Дима, кончай треп,— одернул его помкомвзвода.— Она, может, храбрее тебя!
Так уж и храбрее,— отозвался задетый Дима.— Знаем мы таких храбрых: чуть что и — «ма-а- мочка!»
Немногие знали, что из себя представляет эта хрупкая, маленькая, на вид совсем не воинственная девушка. Не знал и Дима.
Хвастунишка вы, товарищ сержант,— спокойно сказала Маша, и ее серые глаза потемнели.— Я ведь могу и ссадить вас с танка. И побежите вслед за нами петушком, петушком, как у Гоголя.
Она достала из кармана полушубка гранату «лимонку» и стала запихивать ее за поясной ремень. Труд но сказать, что подумал сержант, заметив в руках девушки гранату, только он вдруг резко отпрянул и сва лился с брони в сугроб, прямо под ноги подошедшего в это время к танку командира батальона Иванова.
В чем дело? — в недоумении спросил комбат.
Товарищ майор, наш сержант приемы высадки танкового десанта отрабатывает,— под общий смех от ветила Маша.
Если так,— сказал майор,— то отрабатывает неправильно. Надо одной рукой придерживать оружие, а другой — головной убор. А он, как видите, пять минут ищет свою ушанку!
Когда угомонился смех, майор, приняв строгий вид, произнес:
Старший военфельдшер Кузнецова, ко мне!
Маша спрыгнула с танка.
Мария Федоровна, вы куда собрались?
Воевать, товарищ майор!
Где ваш санинструктор Макаревич?
Вон он,— Маша показала на следующий танк.
Он с нами один справится. А вы идите в свою «санитарку» и следуйте за атакующими танками, ясно?
Ясно, товарищ майор!
В этот момент вывалился из башни командир взвода лейтенант Соколов.
Мария Федоровна,— сказал он с наигранным балагурством,— если погибну, то вот вам на память обо мне.— И протянул ей пластмассовую расческу.
В то время расческа на фронте считалась ценностью.
Маша первая поняла, что никакого балагурства в словах лейтенанта нет. Она смутилась, однако ответила весело, шутливо:
Такой смелый да храбрый и вдруг погибать засобирался! А воевать кто будет? Нет, нет, расческу оставьте себе, пригодится. У вас вон какая шевелюра!
Маша ласково тронула пальцем свисающий из-под танкошлема чуб Соколова.
Берите, Мария Федоровна, прошу от души,— умолял ее лейтенант.
Хорошо, я возьму, но после боя верну.
Добро,— обрадовался лейтенант и, ухватившись за ствол пушки, ловко вскочил на танк. Что-то еще крикнул Соколов Маше, но его голос потонул в диком реве моторов.
Через несколько минут танки вышли из леса юго-восточнее Борисова. Затем развернулись и на большой скорости устремились в направлении к селу, где металось зарево пожаров — результат точной работы артиллеристов.
В Рамушево, занятом противником, поднялась паника. В багровых отблесках пожаров, в бледном свете поднимающихся в предутреннее небо ракет отчетливо было видно, как по селу бегали полуодетые гитлеровские солдаты. Однако сопротивлялись отчаянно. Автоматные очереди густо прошивали все подступы. Прицепленные к тягачам орудия поспешно разворачивались, занимали позиции.
Спешившись с танков, наша пехота не смогла продвинуться вперед из-за шквального огня. Сделать стремительный бросок не давали полузасыпанные снегом проволочные заграждения. Группе бойцов все же удалось преодолеть первую линию заграждений, но и они залегли под сильным автоматно-пулеметным огнем перед второй линией. Стрелковые отделения поспешно заняли оборону вдоль ручья.
Крапивин! Быстрее — на мост через Гусинец! — открыто радировал комбат Иванов командиру роты.
