19. ТЕЛО РА
Третье действие «Бани» предваряет ремарка: «Сцена — продолжение театральных рядов». Иначе говоря, по ходу пьесы мы, сидящие в театре, видим на сцене другой театр и других зрителей, которые видят пьесу с теми же персонажами. Вселенская матрешка. Маяковский подсказывает, что наш мир —тоже чей-то спектакль, плод воображения невидимого режиссера: «Мужской свободный состав, сбрасывайте воображаемые оковы, вздымайтесь к символу солнца. Размахивайте победоносно руками. Свобода, равенство и братство, симулируйте железную поступь рабочих когорт. Ставьте якобы рабочие ноги на якобы свергнутый якобы капитал. Свобода, равенство, братство, делайте улыбку, как будто радуетесь. Свободный мужской состав, притворитесь, что вы — „кто был ничем“, и вообразите, что вы — „тот станет всем“. Взбирайтесь на плечи друг друга, отображая рост социалистического соревнования…». И еще полстраницы в том же духе — на грани саморазоблачения. После этого как-то не очень веришь поэту, сказавшему в интервью «Литгазете», что идея пьесы — «борьба с узостью, с делячеством, с бюрократизмом, за героизм, за темп, за социалистические перспективы».
«Сбрасывайте воображаемые оковы, вздымайтесь к символу солнца!» Символ солнца — диск Атона. Египетские жрецы называли его «видимым телом Pa» — невидимого солнца. Не это ли «светящееся тело» материализовалось в невидимой машине Чудакова? Неспроста инженер говорит про «Волгу человечьего времени»: в древности эта река называлась Ра.
Нужно найти и перечитать те места «шифровок» Маяковского и Булгакова, где они говорят об одном и том же. Общее — самое важное. Левий Матвей, например, записал слова Иешуа: «Мы увидим чистую реку воды жизни». Не эту ли воду пьет булгаковский Бегемот и аллегорический бегемот Иова — человечество? А Бартини говорил о невидимой реке времени, текущей от Солнца, заливающей Землю и планеты. Откровение Иоанна Богослова предупреждает, что «времени уже не будет», — очевидно, в тот момент, когда иссякнет поток душ, сходящих в зарождение.
Река времени — река жизни? Ра называли держателем анха, «Ключа от Небесного Нила» — «золотого ключика», открывающего выход из Страны Дураков. (Нельзя не вспомнить и булгаковскую пьесу «Блаженство»: вор украл «золотой ключик» к «машине времени», которую создал инженер с «речной» фамилией Рейн). А вот каким образом в «Бане» объясняется принцип движения по реке времени: «Этим ключом ты изолируешь включенное пространство и отсекаешь от всех тяжестей потоки земного притяжения, и вот этими странноватыми рычажками включаешь скорость и направление времени».
Человек, плывущий по реке времени, похож на льдину — в том смысле, что он сам состоит из этой «воды». Маяковский уточняет, что люди перемещаются по времени «как бревна в сплав» — движутся в будущее. Против течения времени может перемещаться лишь астральное тело: прибывшая из будущего гостья постепенно остывает, тяжелеет и становится видимой. Ясно, что она снова облекается в плоть, в материю — «материализуется постороннее тело». Для выхода из своего времени необходима «смерть вещества» и освобождение души — растворение в потоке времени. Не скрывается ли здесь тайна «Золотого Правила» алхимиков: «растворяй и осаждай»?
«Этим ключом ты изолируешь включенное пространство», —объясняет изобретатель Чудаков. Слова «ключом» и «включенное» оказались рядом: «включенное» пространство — значит, присутствующее в самом ключе, открывающем дверь. Иначе говоря, — ключ от квартиры, где лежат пресловутые деньги, находится в самой квартире. В «Золотом теленке» Остап объясняет: «Я изучаю души своих пациентов». Он получает миллион на станции Гремящий Ключ. А в «Двенадцати стульях» эту мысль иллюстрирует маленький диалог:
«— Ключ, — замычал инженер.
— Что ключ? — спросил Остап.
— От кв-в-варти-ыры.
— Где деньги лежат?»
Ключ — это и есть мистические «деньги», единственное сокровище, которое следует искать ученику мага. В себе нужно что-то «изолировать» — отделить одно от другого. Мистики понимали это как временное освобождение бессмертной души от оков смертного тела. Отделением «тонкого от грубого» завершилась символическая инициация Вани Солнцева: «Душа мальчика, блуждающая в мире сновидений, была так далека от тела, что он не почувствовал, как генерал покрыл его одеялом и поправил подушку».
Анх — ключ к бессмертию души. Анх всегда находится в руке Атона: избранная душа исполняет волю солнечного бога, и он о ней постоянно помнит. (Ю.Олеша: «Я всегда был на кончике луча»). То же самое мы видим в христианстве: избранные — те, кто «соблюдают дела Мои» — изначально записаны в Книгу Жизни.
20. ПРОЙТИ СКВОЗЬ ЗЕРКАЛО
Золотой ключик открывает дверь в себя, — именно поэтому на деревянной двери нового кукольного театра вырезан портрет самого Буратино, выструганного из полена. А в толстовском сценарии полнометражного мультфильма Буратино поет песенку про дверь: «В стене той заветная дверца, за дверцей большая страна…». У нас есть с чем сравнить: «темная дверь» ведет в спальню Воланда, — в то иллюзорное пространство, где на зеркальном полу кружатся вальсирующие пары, — в «Золотом теленке» есть глава «Врата великих возможностей», у Катаева — «Маленькая железная дверь в стене», в «Пирамиде» Леонова — «запасной выход» в колонне… Но вот что говорит леоновская героиня: «А там и нечего бояться, если можно пройти все до края, не прикасаясь ни к чему. Ведь помимо того, что железная, это моя входная дверь. И что плохое может случиться внутри меня со мной?»
Душа «филиуса» — не только ключ, но и дверь, к которому этот ключ подходит. И то, что открывается за этой дверью… Не потому ли изобретатель Чудаков говорит о «включенном пространстве»? Пространство — в душе?.. «Пространство внутри сердца такое же огромное, как Вселенная, — так написано в „Упанишадах“. — Именно в сердце заключены все миры, небо и земля, огонь и ветер, солнце, звезды, луна и молния».
Аристотель рассуждал о человеке большом и малом, а древние маги учили, что человеческая душа есть Микрокосм — маленькая Вселенная, в целом подобная большой — Макрокосму. Самое раннее упоминание о таком представлении мы обнаружили у Боэция — в его знаменитом «Утешении философа», написанном в ожидании казни. Тысячу лет спустя эту мысль основательно прорабатывал Джордано Бруно — и тоже не успел. Но идея не вполне погибла: став поначалу общим местом в сочинениях европейских мистиков, она благополучно выродилась в абстрактно-гуманистические сентенции типа «каждый человек — это целый мир».
Микрокосм — точная копия большого мира. Но не простое отражение, а непостижимое единство большого и малого, «я» и «не я» — объекта и субъекта. В этом, собственно, и состоит скрытый смысл бартиниевских статей о шестимерной гиперсфере Вселенной как ансамбле миров-дублетов.
«Представьте океан и каплю, — говорил Бартини. — Капля безбрежного океана, способная стать любой другой каплей — разве она не есть весь океан?». В «Цепи» человеческая душа уподобляется зеркальному шару. Она отражает в себе весь мир, — столь же реально, как то, что отражается. Или — столь же иллюзорно?.. Но этот внутренний «шар» способен исполнить любые пожелания внешнего заказчика — если, конечно, индивид сумеет отыскать его в захламленной кладовке своего сознания.
«Внутреннее подобно внешнему», — учили маги, передавая достойным и сообразительным ключ к могуществу. В своих объяснениях они использовали разные аллегории, но имели в виду одно — единство малого и большого, воображаемого и реального. Кастанеда, например, говорит о «точке сборки», которая есть у каждого человека, — в это место по незримому «кабелю» поступает вся информация о мире. Наша реальность — не «окно», а «дисплей». Индивид способен не только корректировать свое видение, но и
