коньяку.
– А-а, ну-ну, – ответил на это Коровьев.
Подымающиеся по парадной лестнице тем временем уже были на площадке третьего этажа. Там двое каких-то водопроводчиков вози лись с гармоникой парового отопления. Шедшие обменялись с водо проводчиками выразительным взглядом.
– Все дома, – шепнул один из водопроводчиков, постукивая мо лотком по трубе.
Тогда шедший впереди откровенно вынул из-под пальто черный маузер, а другой, рядом с ним, – отмычки. Вообще, шедшие в кварти ру № 50 были снаряжены как следует. У двух из них в карманах были тонкие, легко разворачивающиеся шелковые сети. Еще у одного – аркан, еще у одного – марлевые маски и ампулы с хлороформом.
В одну секунду была открыта парадная дверь в квартиру № 50, и все шедшие оказались в передней, а хлопнувшая в это время в кух не дверь показала, что вторая группа с черного хода подошла также своевременно.
На этот раз если и не полная, то все же какая-то удача была нали цо. По всем комнатам мгновенно рассыпались люди и нигде никого не нашли, но зато в столовой обнаружили остатки только что, по-ви димому, покинутого завтрака, а в гостиной на каминной полке, ря дом с хрустальным кувшином, сидел громадный черный кот. Он дер жал в своих лапах примус.
В полном молчании вошедшие в гостиную созерцали этого кота в течение довольно долгого времени.
– М-да… действительно здорово… – шепнул один из пришедших.
– Не шалю, никого не трогаю, починяю примус, – недружелюб но насупившись, проговорил кот, – и еще считаю долгом предупре дить, что кот древнее и неприкосновенное животное.
– Исключительно чистая работа, – шепнул один из вошедших, а другой сказал громко и отчетливо:
– Ну-с, неприкосновенный чревовещательский кот, пожалуйте сюда!
Развернулась и взвилась шелковая сеть, но бросавший ее, к пол ному удивлению всех, промахнулся и захватил ею только кувшин, ко торый со звоном тут же и разбился.
– Ремиз! – заорал кот. – Ура! – и тут он, отставив в сторону при мус, выхватил из-за спины браунинг. Он мигом навел его на ближай шего к нему стоящего, но у того раньше, чем кот успел выстрелить, в руке полыхнуло огнем, и вместе с выстрелом из маузера кот шлеп нулся вниз головой с каминной полки на пол, уронив браунинг и бро сив примус.
– Все кончено, – слабым голосом сказал кот и томно раскинулся в кровавой луже, – отойдите от меня на секунду, дайте мне попро щаться с землей. О мой друг Азазелло! – простонал кот, истекая кро вью. – Где ты? – Кот завел угасающие глаза по направлению к двери в столовую. – Ты не пришел ко мне на помощь в момент неравного боя. Ты покинул бедного Бегемота, променяв его на стакан – правда, очень хорошего – коньяку! Ну что же, пусть моя смерть ляжет на твою совесть, а я завещаю тебе мой браунинг…
– Сеть, сеть, сеть, – беспокойно зашептали вокруг кота. Но сеть, черт знает почему, зацепилась у кого-то в кармане и не по лезла наружу.
– Единственно, что может спасти смертельно раненного кота, – проговорил кот, – это глоток бензина… – И, воспользовавшись заме шательством, он приложился к круглому отверстию в примусе и на пился бензину. Тотчас кровь из-под верхней левой лапы перестала струиться. Кот вскочил живой и бодрый, ухватив примус под мышку, сиганул с ним обратно на камин, а оттуда, раздирая обои, полез по стене и через секунды две оказался высоко над вошедшими, сидя щим на металлическом карнизе.
Вмиг руки вцепились в гардину и сорвали ее вместе с карнизом, отчего солнце хлынуло в затененную комнату. Но ни жульнически выздоровевший кот, ни примус не упали вниз. Кот, не расставаясь с примусом, ухитрился махнуть по воздуху и вскочить на люстру, ви сящую в центре комнаты.
– Стремянку! – крикнули снизу.
– Вызываю на дуэль! – проорал кот, пролетая над головами на ка чающейся люстре, и тут опять в лапах у него оказался браунинг, а примус он пристроил между ветвями люстры. Кот прицелился и, летая, как маятник, над головами пришедших, открыл по ним стрельбу. Грохот потряс квартиру. На пол посыпались хрустальные осколки из люстры, треснуло звездами зеркало на камине, полетела штукатурная пыль, запрыгали по полу отработанные гильзы, поло пались стекла в окнах, из простреленного примуса начало брызгать бензином. Теперь уж не могло идти речи о том, чтобы взять кота жи вым, и пришедшие метко и бешено стреляли ему в ответ из маузеров в голову, в живот, в грудь и в спину. Стрельба вызвала панику на ас фальте во дворе.
Но длилась эта стрельба очень недолго и сама собою стала за тихать. Дело в том, что ни коту, ни пришедшим она не причини ла никакого вреда. Никто не оказался не только убит, но даже ра нен; все, в том числе и кот, остались совершенно невредимыми. Кто-то из пришедших, чтобы это окончательно проверить, выпу стил штук пять в голову окаянному животному, и кот бойко отве тил целой обоймой. И то же самое – никакого впечатления ни на кого это не произвело. Кот покачивался в люстре, размахи кото рой все уменьшались, дуя зачем-то в дуло браунинга и плюя себе на лапу. У стоящих внизу в молчании на лицах появилось выраже ние полного недоумения. Это был единственный, или один из единственных, случай, когда стрельба оказывалась совершенно недействительной. Можно было, конечно, допустить, что брау нинг кота – какой-нибудь игрушечный, но о маузерах пришед ших этого уж никак нельзя было сказать. Первая же рана кота, в чем уж, ясно, не было ни малейшего сомнения, была не чем иным, как фокусом и свинским притворством, равно как и питье бензина.
Сделали еще одну попытку добыть кота. Был брошен аркан, он за цепился за одну из свечей, люстра сорвалась. Удар ее потряс, каза лось, весь корпус дома, но толку от этого не получилось. Присутству ющих окатило осколками, а кот перелетел по воздуху и уселся высоко под потолком на верхней части золоченой рамы каминного зеркала. Он никуда не собирался удирать и даже, наоборот, сидя в сравни тельной безопасности, завел еще одну речь.
– Я совершенно не понимаю, – говорил он сверху, – причин та кого резкого обращения со мной…
И тут эту речь в самом начале перебил неизвестно откуда послы шавшийся тяжелый низкий голос:
– Что происходит в квартире? Мне мешают заниматься.
Другой, неприятный и гнусавый, голос отозвался:
– Ну, конечно, Бегемот, черт его возьми!
Третий, дребезжащий, голос сказал:
– Мессир! Суббота. Солнце склоняется. Нам пора.
– Извините, не могу больше беседовать, – сказал кот с зеркала, – нам пора. – Он швырнул свой браунинг и выбил оба стекла в окне. Затем он плеснул вниз бензином, и этот бензин сам собою вспыхнул, выбросив волну пламени до самого потолка.
Загорелось как-то необыкновенно быстро и сильно, как не быва ет даже при бензине. Сейчас же задымились обои, загорелась со рванная гардина на полу и начали тлеть рамы в разбитых окнах. Кот спружинился, мяукнул, перемахнул с зеркала на подоконник и скрылся за ним вместе со своим примусом. Снаружи раздались вы стрелы. Человек, сидящий на железной противопожарной лестнице на уровне ювелиршиных окон, обстрелял кота, когда тот перелетал с подоконника на подоконник, направляясь к угловой водосточной трубе дома, построенного, как было сказано, покоем. По этой трубе кот взобрался на крышу. Там его, к сожалению, также безрезультат но обстреляла охрана, стерегущая дымовые трубы, и кот смылся в за ходящем солнце, заливавшем город.
В квартире в это время вспыхнул паркет под ногами пришедших, и в огне, на том месте, где валялся с притворной раной кот, показал ся, все более густея, труп бывшего барона Майгеля с задранным кверху подбородком, со стеклянными глазами. Вытащить его уже не было возможности.
Прыгая по горящим шашкам паркета, хлопая ладонями по дымя щимся плечам и груди, бывшие в гостиной отступали в кабинет и пе реднюю. Те, что были в столовой и спальне, выбежали через коридор. Прибежали и те, что были в кухне, бросились в переднюю. Гос тиная уже была полна огнем и дымом. Кто-то на ходу успел набрать телефонный номер пожарной части, коротко крикнуть в трубку:
– Садовая, триста два- бис!
Больше задерживаться было нельзя. Пламя выхлестнуло в перед нюю. Дышать стало трудно.
Лишь только из разбитых окон заколдованной квартиры выбило первые струйки дыма, во дворе послышались отчаянные человечес кие крики:
– Пожар! Пожар! Горим!
В разных квартирах дома люди стали кричать в телефоны:
– Садовая! Садовая, триста два-бис!
В то время как на Садовой послышались пугающие сердце коло кольные удары на быстро несущихся со всех частей города красных длинных машинах, мечущиеся во дворе люди видели, как вместе с дымом из окна пятого этажа вылетели три темных, как показалось, мужских силуэта и один силуэт обнаженной женщины.
Глава 28 ПОСЛЕДНИЕ ПОХОЖДЕНИЯ КОРОВЬЕВА И БЕГЕМОТА
Были ли эти силуэты или они только померещились пораженным страхом жильцам злосчастного дома на Садовой, конечно, с точнос тью сказать нельзя. Если они были, куда они непосредственно отпра вились, также не знает никто. Где они разделились, мы также не мо жем сказать, но мы знаем, что примерно через четверть часа после начала пожара на Садовой у зеркальных дверей Торгсина на Смолен ском рынке появился длинный гражданин в клетчатом костюме и с ним черный крупный кот.
Ловко извиваясь среди прохожих, гражданин открыл наружную дверь магазина. Но тут маленький, костлявый и крайне недоброже лательный швейцар преградил ему путь и раздраженно сказал:
– С котами нельзя!
– Я извиняюсь, – задребезжал длинный и приложил узловатую руку к уху, как тугоухий, – с котами, вы говорите? А где же вы видите кота?
Швейцар выпучил
