на голых ногах истоптанные ночные туфли с изъеденной меховой оторочкой, на пальцах тяже лые перстни. Ночной горшок помещался у кровати. Одну ногу сидя щий откинул, и голая ведьма, покраснев от натуги, натирала колено черной мазью, от которой по всей комнате распространялся удушли вый запах серы.
За спиной Маргарита чувствовала, как толпа гостей бесшумно вваливается в кабинет, размещается. Настало молчание.
Сидящий в этот момент стукнул золотой фигуркой по доске и молвил:
– Играешь, Бегемот, безобразно.
– Я, мессир, – почтительно и сконфуженно отозвался партнер, здоровяк черный котище, – просчитался. На меня здешний климат неблагоприятно действует.
– Климат здесь ни при чем, – сказал сидящий, – просто ты шах матный сапожник.
Кот хихикнул льстиво и наклонил своего короля.
Тут сидящий поднял взор на Маргариту и та замерла. Нестерпимо колючий левый глаз глядел на нее, и свечные огни горели в нем, а правый был мертв. Ведьма отскочила в сторону со своим черным варевом.
– Мессир, – тонко заговорил Коровьев у плеча Маргариты, – разрешите представить вам Маргариту.
– А, достали? Хорошо, – ответил сидящий, – подойдите.
Маргарита почувствовала, как Коровьев предостерегающе толк нул ее в бок, и сделала шаг вперед. Сидящий протянул ей руку. Мар гарита, вдруг догадавшись, кто такой перед нею, побледнела и, на клонившись, поцеловала холодные кольца на пальцах.
Глаз опять впился в нее, и Маргарита опустила веки, не в силах бу дучи вынести его.
– Вы меня извините, госпожа, за то, что я принимаю вас в таком виде, – и сидящий махнул рукой на голую свою натертую ногу, на горшок и шахматы, – нездоров. Отвратительный климат в вашем городе, то солнышко, то сырость, холод… А?
– Честь, честь, – тревожно шепнул в ухо Коровьев.
– Это… – начала Маргарита глухо.
– Великая, – свистнул Коровьев.
– Это великая честь для меня, – выговорила Маргарита и вдох новенно добавила, – государь мой.
– О, – головой, слепой и неуверенной походкой, он подошел к ложу.
– Узнаешь меня, Иванушка? – спросил сидящий. Иванушка Без домный повернул слепую голову на голос.
– Узнаю, – слабо ответил он и поник головой.
– И веришь ли, что я говорил с Понтием Пилатом?
– Верую.
– Что же хочешь ты, Иванушка? – спросил сидящий.
– Хочу увидеть Иешуа Га- Ноцри, – ответил мертвый, – ты от крой мне глаза.
– В иных землях, в иных царствах будешь ходить по полям сле пым и прислушиваться. Тысячу раз услышишь, как молчание сменя ется шумом половодья, как весной кричат птицы, и воспоешь их, слепенький, в стихах, а на тысячу первый раз, в субботнюю ночь, я открою тебе глаза. Тогда увидишь его. Уйди в свои поля.
И слепой стал прозрачен, потом и вовсе исчез. Маргарита, при жавшись щекой к холодному колену, не отрываясь, смотрела.
12/XI.33
Над столом сгустился туман, а когда он рассеялся, на блюде оказа лась мертвая голова с косым шрамом от левого виска через нос на правую щеку и с кольцом лохматым в запекшейся крови на шее. ответил бывший администратор.
Вечер 12/XI.33 – Да-с, а курьершу все-таки грызть не следовало, – назидательно от ветил хозяин.
– Виноват, – сказал Внучата.
– В уважение к вашему административному опыту я назначаю вас центурионом вампиров.
Внучата стал на одно колено и руку Воланда сочно поцеловал, по сле чего, отступая задом, вмешался в толпу придворных.
– Ну-с, кажется, и все московские покойники? Завтра об эту пору их будет гораздо больше, я подозреваю.
– Виноват, мессир, – доложил Коровьев, изгибаясь, – в городе имеется один человек, который, надо полагать, стремится стать по койником вне очереди.
– Кто такой?
– Некий гражданин По фамилии фон-Майзен. Называет он себя бывшим бароном.
– Почему бывшим?
– Титул обременял его, – докладывал Коровьев, – и в настоящее время барон чувствует себя без него свободнее.
– Ага.
– Он звонил сегодня по телефону к вам и выражал восторг по по воду вашего вчерашнего выступления в театре и, когда узнал, что у вас сегодня вечер, выразил весьма умильно желание присутство вать на нем.
– Воистину это верх безрассудства, – философски заметил хозяин.
– Я того же мнения, – отозвался Коровьев и загадочно хихикнул.
Такое же хихиканье послышалось в толпе придворных.
– Когда он будет?
– Он будет сию минуту, мессир, я слышу, как он топает лакиро ванными туфлями в подъезде.
– Потрудитесь приготовить все, я приму его, – распорядился хо зяин.
Коровьев щелкнул пальцами, и тотчас кровать исчезла, и комната преобразилась в гостиную. Сам хозяин оказался сидящим в кресле, а Маргарита увидела, что она уже в открытом платье и сидит она на диванчике, и пианино заиграло что-то сладенькое в соседней комна те, а гости оказались и в смокингах и во фраках, и на парадном ходе раздался короткий, как будто предсмертный, звонок.
13/XL33
Через мгновение бывший барон, улыбаясь, раскланивался направо и налево, показывая большой опыт в этом деле. Чистенький смо кинг сидел на бароне очень хорошо, и, как верно угадал музыкаль ный Коровьев, он поскрипывал лакированными туфлями.
Барон приложился к руке той самой рыжей, которая в голом виде встречала буфетчика, а сейчас была в платье, шаркнул ногой одному, другому и долго жал руку хозяину квартиры. Тут он повернулся, ища, с кем бы еще поздороваться, и тут необыкновенные глазки барона, вечно полуприкрытые серыми веками, встретили Маргариту. Коро вьев вывернулся из-за спины барона и пискнул:
– Позвольте вас познакомить…
– О, мы знакомы! – воскликнул барон, впиваясь глазами в Маргариту.
И точно: барон Маргарите был известен; она видела его раза три в Большом театре на балете. Даже, помнится, разговаривала с ним в курилке.
Маргарита почувствовала поцелуй в руку, а душа ее наполнилась тревожным любопытством. Ей показалось, что что-то сейчас про изойдет, и очень страшное.
Барон же уселся и завертел головой направо и налево, готовый раз говаривать с полным непринуждением. И, однако, одного вниматель ного взгляда достаточно было, чтобы убедиться, что барон чувствует
14/XI.33
величайшее изумление. И поразили его две вещи: во-первых, резкий запах жженой серы в гостиной, а главным образом, вид Коровьева. В самом деле! Среди лиц во фраках и смокингах и приличных хотя бы по первому взгляду дам поместился тип, который мог кого угодно сбить с панталыку. Одни гетры при кургузом пиджаке и пятно на животе чего стоили! Как ни гасил мышиный блеск своих бегающих глаз барон, он не мог скрыть того, что мучительно старается понять, кто такой Коровьев и как он попал к иностранцу.
А Коровьев именно и завел дружелюбную беседу с напросившим ся гостем и первым долгом осведомился о погоде. Барона погода удовлетворяла, но Коровьев поражал все больше, и диковато погля дывал из-под опущенных век барон на расколотое пенсне.
Кроме того, барона привело в смущение молчание самого хозяина. Барон похвалил вчерашний спектакль, а хозяин хоть бы звук в ответ.
15/XI.33
Но вместо этого Коровьев затруднил гостя вопросом о том, как здоро вье деток, в то время как деток никогда у барона не было. Смущение разлилось по лицу барона и даже начинало граничить с тревогой. Ли ца, находящиеся в комнате, все более казались барону странными. Так, рядом уселась декольтированная дама, но на шее у этой дамы была рва ная громадная и только что, по-видимому, зажившая рана, которая за ставила чувствительного барона содрогнуться. Дальше хуже: повернув шись, барон увидел, что рядом с ним уселся законченный фрачник, на котором не хватало только одного, но самого, пожалуй, существен ного – сапог. Фрачник был бос. Тут уж барон просто вылупил глаза. И закрыть их ему при жизни уже более не пришлось.
16/XI.33
– Вас, барон, как я вижу, – вдруг произнес хозяин, – удивляют мои гости? Да, не скрою и не стану отрицать, они оригиналы, но поверь те, вы изумляете их не меньше, чем они вас. Итак, милый барон, ска жите
Внутри Маргариты оборвалось что-то, но ужаса она не испытала, а скорее чувство жутковатого веселья. Впервые при ней с таким ис кусством и хладнокровием зарезали человека.
Труп барона поехал вбок, но его подхватили ловкие руки, и кровь из горла хлынула в подставленную золотую чашу. И тут же в комнате на чала бить полночь, и еще раз все преобра
4/1.1934 г.
– Верни мне моего любовника, государь, – попросила Маргарита.
Воланд вопросительно повернул голову к Коровьеву. Тот что-то пошептал на ухо Воланду. Еще несколько секунд не сводил тяжелых глаз Воланд с Маргариты, а потом сказал:
– Сейчас будет сделано.
Вскрикнув от радости, Маргарита припала к тяжелым сапогам со звездными шпорами и стала целовать черную кожу и отвороты, за дыхаясь, не будучи в состоянии произносить слова.
– Я никак не ожидал, чтобы в этом городе могла существовать ис тинная любовь, – сказал хозяин. – А за
– Он написал книгу о Иешуа Га-Ноцри, – ответила Маргарита.
Великий интерес выразился в глазах Воланда, и опять что-то за шептал ему на ухо Коровьев.
– Нет, право, это черед сюрпризов, – заметил хозяин, но слов своих не
