меня это очень расстроило.
— Вопрос надо ставить гораздо шире, пан президент, — настаивал Моравец, — У нас без связи сидит очень ценный агент. У нас без поддержки остались несколько очень активных групп. В конце концов, они просто уйдут в коммунистическое подполье. Москва с каждым днем все активнее поддерживает движение сопротивления в Центральной Европе. И, вы уж меня извините, такой оборот дела приведет к краху вашей политики. На родине будут говорить, что вы президент радиостанции, так как это единственное, что у нас есть. Из-за неточной, это еще, мягко говоря, выброски сорвана операция «Бенджамин», и потерян агент. В провале операции «Персентаж» мы не можем прямо обвинять англичан, но и не можем сказать, что они тут ни при чем. Отложены операции «Антропоид», «Сильвер-А» и «Сильвер-Б». А мы уже планируем следующие. Среди парашютистов скоро начнет падать дисциплина. Да и сами посудите, как можно с риском для жизни идти на выполнение операции, спланированной людьми, которые не могут организовать даже начало, даже самую простую часть операции?
— Да-да, — замахал руками Бенеш, — вы, наверное, во многом правы, но поймите правильно, мы здесь в роли приживалок, и не можем стучать кулаком по столу.
— Нас сюда пригласили, как союзников в борьбе с общим врагом, — забыв о всякой вежливости, отрезал Моравец. — Или мы вместе боремся, или я тоже пойду к Советам. Кстати говоря, в Москве уже поговаривают о создании нового чешского правительства.
— Это просто невозможно! — воскликнул Бенеш.
— Очень даже возможно, пан президент, — жестоко продолжал Моравец, — польское правительство там уже, можно сказать, сформировано. И учтите, ситуация под Москвой заставляет всех тех, кто сидит под немецким сапогом, обращать свои взоры именно туда.
— Ситуация под Москвой еще очень неясная, — попробовал возразить Бенеш. — Русским помогает зима. Немцы остановят наступление на зиму, а весной начнут его снова. Вспомните Францию.
— Здесь нет ничего общего, — стоял на своем полковник. — Во Франции всю зиму велись редкие перестрелки, а русские на такое положение не согласны. Русские и сейчас ведут настоящие бои. По моим данным, немцы уже потеряли около пятнадцати процентов личного состава, а вот русские подтягивают все новые и новые дивизии из Сибири. Вы постоянно в своих выступлениях говорите о том, что война закончится в будущем году. Возможно и так, но только при таком развитии событий она закончится тем, что русские будут стоять во Франции.
— Англия и Америка этого не допустят, — энергично замахал руками Бенеш.
— А их и не спросят, — уже устало закончил Моравец.
— Хорошо-хорошо, — тоже устало сказал Бенеш. — Я сейчас же, следуя вашему совету, буду настаивать на срочном приеме у Черчилля.
Аэродром Тангмор, 28 декабря 1941 года
У командного здания аэродрома стояла и курила группа чешских парашютистов.
— И чего это нас привезли сюда в такую рань? — заметил ротмистр Вальчик.
— У них не получается выброска по ночам, — усмехнулся ротмистр Кубиш, — теперь они хотят попробовать днем. Будем прыгать, как на авиационном празднике на стадионе «Сокол».
— До такого маразма не додумаются даже англичане, — проворчал надпоручик Бартош. — Нас привезли сюда, чтобы мы торчали здесь, как бельмо на глазу, и не позволили им отменить вылет.
Подошел запыхавшийся и раскрасневшийся штабс-капитан Шустр.
— Я предупреждал, чтобы группы между собой не переговаривались, — напомнил он уже на подходе.
— Пан штабс-капитан, — с какой-то укоризной заметил Бартош, — мы все очень хорошо друг друга знаем, и разговаривали между собой не ранее, как во время завтрака. Давайте не будем строить из себя идиотов.
Шустр махнул рукой.
— Я договорился, чтобы вас накормили обедом, — с гордостью объявил он. — Сейчас пойдете в летную столовую и подкрепитесь.
— Пан штабс-капитан, а какой смысл был привозить нас сюда с самого ранья? — поинтересовался Габчик, — Попробовать местную кухню и вернуться обратно?
— Была речь о том, чтобы перебросить вас на другой аэродром, — чувствуя нервное состояние парашютистов, попробовал их успокоить Шустр. — Сегодня вы полетите на новом мощном самолете «Галифакс». Были опасения, что этот самолет не сможет здесь сесть из-за короткой взлетной полосы. Но сейчас пилоты убедили начальство, что они здесь сядут и взлетят, — Штабс-капитан сделал небольшую паузу, а потом, видно для того, чтобы быть убедительней, добавил: — А пока вы обедаете, сюда подвезут еще одну группу. Заброска будет произведена в трех районах одновременно.
Установилась тишина, все пытались переварить услышанное.
— Может, это и к лучшему, — кивнул Бартош.
Часам к пяти вечера приехала машина, которая привезла группу «Сильвер-Б». Штабс-капитан Шустр провел ее в комнату для парашютистов.
— С вами должны были отправить мне пакет, — обратился он к старшему группы ротмистру Земеку.
Тот передал штабс-капитану большой пакет, который все это время держал в руках. Шустр проверил печати и вскрыл пакет. Внутри были два паспорта и фотографии участников группы «Сильвер-Б». Потом он взял свой портфель, открыл его и достал оттуда ножницы, коробочку с печатями и подушку для штампов. Шустр довольно быстро вырезал и вклеил в паспорта фотографии, но когда дело дошло до печатей, тихо выругался.
— В чем дело? — поинтересовался Земек.
— Да вот, на днях купил новую подушку для штампов и забыл залить ее пастой, — покачал головой штабс-капитан, — Пойду, попробую найти пасту у англичан.
Его не было почти полчаса. Наконец, он появился с чернильницей в руках.
— Пасты нигде нет, — пояснил он, — попробуем залить в подушку чернила.
Он залил чернила из чернильницы в подушку и на чистом листе бумаге попробовал поставить несколько печатей, затем поставил печати в паспорта, подождал пока чернила высохнут и протянул паспорта Земеку и Шкаху.
— Паспорта отличные, — заметил Земек, несколько секунд рассматривая свой документ, — но вот печать вызывает подозрения. Словами даже это не выскажешь, но чувствуется, что что-то не то.
— Ничего, немцы спишут это на небрежность чехов, — высказал свое предположение Шустр.
— И списали бы, — согласился Земек, — если бы им предъявили один такой паспорт, а когда им предъявят два паспорта, выданные в разных местах и в разное время, но с одинаковой небрежностью — тут они могут и призадуматься.
— Доберетесь с этими паспортами до места, а там вам сделают новые, — пообещал Шустр.
Ребята со вздохом убрали паспорта в карманы.
Когда Шустр и группа «Сильвер-Б» появились на крыльце здания, радист Иржи Потучек сообщил:
— Кажется, прилетел наш самолет. Здоровенная машина.
— Сейчас я пойду к диспетчерам и все узнаю, — пообещал Шустр, он взглянул на часы, — Надо уже готовиться к отлету.
Прилетевший самолет оказался действительно «Галифаксом», предназначенным для парашютистов. Этот самолет и в самом деле не был похож на те, на которых ребята летали раньше: в помещении, где сидели парашютисты, было тепло, шум двигателей не так слышен, были поставлены мягкие скамейки. Во время полета ребята сидели группами, и только время от времени переговаривались с соседом.
Наконец, из кабины пилотов вышел штурман и объявил:
— Пролетаем Прагу. Группе «Антропоид» подготовиться к прыжку.
