периодически ездит. Это — Прага — Берлин.
— Здесь существуют два варианта, — заметил Кубиш, — либо он летит самолетом, либо он едет поездом. Мы вполне можем устроить покушение на поезд, но надо заблаговременно получить информацию об его отходе, для чего придется привлечь подпольщиков. И надо будет изучить железную дорогу, хотя бы на протяжении километров тридцати — сорока.
— Здесь есть о чем подумать, — ответил Габчик. — И остается последнее — произвести покушение во время какого-нибудь собрания или митинга.
— Идея провальная от начала до конца, — возразил Кубиш, — там его будут охранять так, что и не пошевелишься.
— Совсем не обязательно, — возразил Габчик, — Как раз там меньше всего будут ожидать нападения на него. В большинстве случаев на такое идут только психи, именно на них и ориентируется охрана.
— А мы под эту категорию не подходим? — усмехнулся Кубиш.
— Мы профессионалы, — отрезал Габчик. — Это несколько другое.
— Короче говоря, мы пришли к тому выводу, что нам без помощи подпольщиков не обойтись.
— Ну, об этом мы говорили еще в Лондоне.
— Но мы говорили о том, что мы будем просить помощи, не раскрывая цели нашего задания, — заметил Кубиш, — а здесь, о чем ни попроси, наша цель просвечивает как свечка из-под ладошек. Может быть, нам все-таки открыть наше задание, хотя бы тому же самому Индре. Я тебе говорил, что он и так во время нашего разговора, считай, расшифровал его по названию операции.
— Ты думаешь, это как-то поможет?
— Не думаю, а уверен, — твердо заявил Кубиш. — Вполне возможно, что они нам даже подскажут что-нибудь дельное.
— На это надо получить разрешение Лондона, — с сомнением сказал Габчик.
— Но ты командир, и определенные решения в зависимости от обстановки можешь принимать самостоятельно, — настаивал на своем Кубиш.
— Хорошо, я подумаю, — неохотно согласился Габчик.
Прага, 2 марта 1942 года
В кабинет Абендшена ввели Тюммеля. Теперь это был совсем не тот человек, который ерничал на этом пороге всего лишь несколько дней назад. Тюммель начал сутулиться, на его висках теперь ясно просматривалась седина, лицо стало серым и покрылось трехдневной щетиной, но главное, в глазах кроме тоски и безысходности появились искорки страха. Он вошел в кабинет и встал в двух шагах от двери, не зная, что ему делать дальше.
— Проходите, садитесь, — пригласил его Абендшен, — Мне сказали, что вы высказали желание сотрудничать с нами.
— Да, я готов с вами сотрудничать и помочь вам, — кивнул он. — Я готов выполнить то, что вы меня попросите.
— Я уже на прошлой встрече сказал вам, какая помощь мне нужна от вас, — пожал плечами Абендшен, — Мне нужен Моравек. И я жду от вас предложений о том, как мы это можем осуществить.
— Сидя здесь, я ничего не могу сделать, — пожал плечами Тюммель, — Я даже не могу назначить встречу.
— Ну, для такой благородной цели мы вас можем и выпустить отсюда, — заверил его Абендшен, — Правда, за каждым вашим шагом будут следить, а к вам на квартиру мы подселим квартиранта. Место встречи вы нам тоже опишете заранее, чтобы мы могли подготовиться и расставить там своих людей. Но все это, знаете ли, больше похоже на сюжет для романа о рыцарях плаща и кинжала. Меня, на данный момент, больше интересует доказательство вашей искренности. А для этого, я бы попросил вас назвать нам адрес Моравека.
— У Моравека несколько конспиративных квартир, — покачал головой Тюммель. — К тому же он их постоянно меняет. Я никогда не пользовался его квартирами, а назначал встречи где-нибудь в общественных местах. Так было безопасней для нас обоих.
— Да, я читал об этом в учебниках по разведке, — согласился Абендшен. — И все же, я не верю в то, что вы не знаете ни одного адреса Моравека. Должен же был быть у вас экстренный канал связи.
— Если мне надо было срочно встретиться с Моравеком, то я клал пустую пачку от сигарет на скамейку на трамвайной остановке в Смихове. После этого с пяти до шести часов вечера шел на Влтаву кормить уток.
— Куда именно?
— В парк. Все равно куда. Моравек ведь знает меня в лицо.
— И все же, думаю, какой-то его адрес вы знаете, — настаивал на своем Абендшен.
— Я знал один адрес, — согласился Тюммель, — но он существовал до того, как меня ар… до того, как я побывал в «комнате ожидания». Нет никакой гарантии, что он еще действует. Это улица Увоз, дом 6, квартира 3. Но повторяю, он часто меняет квартиры.
— Хорошо, мы это проверим, — кивнул Абендшен, — а вы пока посидите и подумайте о том, как нам его поймать.
Прага, 3 марта 1942 года
В магазин пани Бочковой зашли две молодые женщины. Обе были одеты довольно модно, но опытная пани Бочкова сразу же определила в них провинциалок. Женщины долго переходили от витрины к витрине и что-то оживленно обсуждали, и все же с первого взгляда на них было ясно, что им надо что-то совсем другое. Их разговор казался слишком натянутым. Наконец, пани Бочкова не выдержала и подошла к ним.
— Что вы желаете? — поинтересовалась она.
— Мы бы хотели поговорить с самой пани Бочковой, — немного замявшись, сказала та, что была пониже.
— Это я и есть, — приветливо улыбнулась хозяйка магазина.
— Нам нужна темно-зеленая тирольская шляпа с крылышком птицы, — неуверенно назвала условную фразу все та же посетительница.
— К сожалению, с крылышком у меня нет, — ответила пани Бочкова так же условной фразой. — Могу предложить вам с букетиком из перьев. Пройдемте со мной.
Они прошли через весь магазин и скрылись в подсобном помещении. Пани Бочкова провела женщин к себе в кабинет.
— Итак, дамы, что вам все-таки надо? — уже по-деловому спросила пани Бочкова.
— Нам надо встретиться с Леоном, — ответила все та же посетительница.
Лондон в последней радиограмме сообщил, что на этой явке штабс-капитана знают под этим именем.
— А зачем вам Леон? — строго нахмурила брови пани Бочкова.
— Ну, он нужен не совсем нам, — замялась посетительница, — С ним хотят переговорить парашютисты из Лондона.
— Из Лондона? — искренне удивилась пани Бочкова, — Так почему же они не пришли сюда сами?
— Но для них же это очень опасно! — воскликнула посетительница.
— Однако, милые вы мои, чтобы убедить Леона прийти на эту встречу, мне надо предоставить ему какие-то доказательства того, что его там будут ждать действительно английские парашютисты, а не агенты гестапо.
