стена.
— Хорошо, — улыбнулся Абендшен, — теперь дело за вами. Я буду здесь ждать результатов. Все, что я мог, я сделал.
— Не беспокойтесь, — кивнул Фукс, — операция самая обычная. Все сделаем в лучшем виде. Жаль только, что мне подпихнули эту сборную команду. Со своими людьми мне было бы спокойней.
— Тут слишком многие хотят приложить руку, — вздохнул Абендшен, — Уж очень хочется быть причастным к победе.
— Вот это меня и беспокоит, — покачал головой Фукс, — Боюсь, что в последний момент рядом со мной появится кто-нибудь из высокого начальства.
Фукс прямо как в воду глядел: к четырем часам утра подъехали Франк и Гешке.
Ровно в четыре часа пятнадцать минут колонна из четырех машин двинулась по еще спящему городу в направлении церкви Кирилла и Мефодия. Когда они подъехали к церкви, то обнаружили, что квартал уже оцеплен силами гестапо и полиции. Церковь зажата между двумя высокими домами. С правой стороны ворота во двор и сторожка.
Фукс позвонил в двери сторожки. Примерно через минуту за дверью послышались шаги и звякнули запоры. Не успел старик сторож открыть дверь, как его одним рывком выдернули наружу и сразу же надели наручники. Фукс и трое его помощников быстро вошли в сторожку, прошли по коридору и заглянули в какую-то комнату. Послышался звон перебираемых ключей. Не прошло и минуты, как из сторожки во двор церкви вышли Фукс с помощниками и надзиратель церкви Петршек. Через мгновение к ним присоединились люди из штурмовой группы. Оставив Петршека во дворе, Фукс уверенно вошел с черного хода в церковь. За ним последовали люди из штурмовой группы.
Фукс еще не успел осмотреться, как откуда-то раздалось несколько выстрелов. На всю церковь разнеслись проклятия раненого. Выстрелы под высокими сводами церкви отдавались оглушительным эхом, и немцы никак не могли сообразить, откуда в них стреляют. Раздалось несколько ответных выстрелов, но, скорее всего, они были сделаны просто наугад. Вся группа моментально отступила в коридор черного хода. Во дворе остальные члены штурмовой группы были в полной растерянности. Появился врач, который начал перевязывать первого раненого.
Фукс собрал вокруг себя тех, кто уже побывал в церкви и начал обсуждать сложившееся положение. После недолгих дебатов все пришли к выводу, что стреляли с хоров церкви Фукс с разных сторон обошел церковь, заглянул в несколько окон, потом подошел к своему отряду и приказал:
— Откройте Политехнический институт и установите где-нибудь на втором этаже MG-42. Он должен будет вести огонь по хорам и прикрыть наступление сил к церкви.
Пулеметный расчет бегом кинулся к зданию института. Минуты через три в одном из окон, обращенных к церкви показалось ствол пулемета.
Штурмовая группа снова попробовала заскочить в здание церкви. Сразу же началась перестрелка, но тут из окна института ударил пулемет. Посыпались осколки стекол. Через минуту штурмовая группа отступила и снова собралась в коридоре. На этот раз обсуждение результатов атаки было более продуктивным. Группа успела определить расположение хоров, заметила минимум двоих, стрелявших с хоров, и одного, оборонявшего вход на хоры. На хоры можно было попасть только по отвесной винтовой лестнице, вход на которую и оборонял один из парашютистов. Было решено провести несколько атак. Последовательность действий установили следующую: начинает работать пулемет и под его прикрытием несколько человек заскакивают в церковь и пытаются прицельно обстрелять хоры, потом группа отходит. Было проведено три такие атаки. Был ранен еще один боец, но, судя по всему, противник не понес никаких потерь. Тогда Фукс предложил применить ручные гранаты.
После первой же атаки с применением ручных гранат стал очевиден прогресс. Время атаки удлинилось. Атакующие теперь могли вести более или менее прицельный огонь. Стало ясно точное число обороняющихся: трое.
К руководству операции попробовал подключиться Франк, но Фукс твердо заявил:
— Группенфюрер, мы готовы выслушать и обсудить ваши советы, но командовать операцией должен один человек. Безалаберщина возрастает в геометрической прогрессии в зависимости от числа командиров.
Франк с недовольным видом отошел, но возражать не стал.
Часа через полтора после начала штурма не выдержал и появился Абендшен. Он подошел к Фуксу, который внимательно следил за чередующимися атаками. Однако, завидев Абендшена, он бросил ему через плечо:
— Вы говорили, что там около десяти человек, а мы пока столкнулись только с троими.
— Вполне возможно, что они рассчитывают, что разделавшись с этой троицей, вы не будете искать остальных, — заметил Абендшен. — Я не буду утверждать, что их там ровно десять, но то, что их больше трех, могу дать голову на отсечение.
Количество раненых и убитых увеличивалось. Атакующие группы действовали по очереди. Фукс потребовал убрать из атакующих групп всех сотрудников СД. Те немедленно нажаловались Франку, который и тут же потребовал у Фукса объяснений.
— Наши ребята все в форме, их видно издали, — недовольно ответил Фукс. — Группа собрана наспех, люди в лицо друг друга знают плохо. При тесном контакте с парашютистами возможна путаница. Я не хочу никому из них давать шанс.
Франк кивнул и пошел успокаивать обиженных.
Началась очередная атака. Послышались выстрелы, потом несколько разрывов гранат и все стихло. Выждав несколько минут, командир атакующих дал знак подниматься на хоры.
На хорах в луже крови было обнаружено три тела: один парашютист был мертв, два других — тяжело ранены. Раненых поспешно погрузили на санитарную машину и под охраной отправили в госпиталь. Мертвое тело вытащили во двор и положили на земле. Вскоре во дворе в сопровождении Абендшена и еще одного гестаповца появился Чурда, который признал в убитом Опалку.
Абендшен вошел в церковь. Там был настоящий погром: на полу повсюду валялись осколки стекла, иконы, церковная утварь. Решетка вокруг алтаря повалена, сам алтарь серьезно пострадал, видимо, от взрыва гранаты. Бойцы штурмового отряда искали вход в подземелье. Здесь же были Франк и Фукс.
В поисках входа в подземелье прошло около получаса, наконец, кто-то обнаружил небольшое вентиляционное отверстие, которое, похоже, вело в подвал. Отверстие было узким и вертикальным, однако, если спустить в него веревку, то человек вполне мог по ней спуститься вниз.
Кто-то из штурмовой группы вызвался проверить, куда ведет этот лаз. Его обмотали веревкой, он закрепил на груди автомат, взял в руку гранату и двое бойцов начали спускать его вниз. Спуск продолжался очень недолго: раздался выстрел, разведчик что-то крикнул и бойцы немедленно начали его вытаскивать. Разведчик был ранен в ногу. Однако теперь было ясно, что в подвале сидят оставшиеся парашютисты и что это отверстие и ведет именно туда, куда надо.
После недолгого совещания в церковь вызвали переводчика с мегафоном. Переводчик начал предлагать парашютистам сдаться, обещая, что с ними будут обращаться как с военнопленными. Сначала он держался подальше от отверстия, но потом склонился над самой дырой. Раздался выстрел. Переводчик отскочил от отверстия.
Через несколько минут привели настоятеля церкви. Он был уже в наручниках. После недолгих переговоров он подошел к вентиляционному отверстию и закричал:
— Тут вот говорят, что вам лучше бы сдаться. Говорят, что вам нечего опасаться и что с вами будут обращаться как с военнопленными.
Снизу раздался смех.
— А пансионат на курорте не обещают? — раздался голос снизу.
Священника увели, и Фукс снова собрал вокруг себя своих офицеров. После недолгого обсуждения было решено, что один из них попробует спустится вниз и бросить гранату со слезоточивым газом. Добровольца снова обвязали веревками и начали спускать в дыру. Смельчак был ранен до того, как смог бросить гранату: пока он находился в лазу, его руки были прижаты к телу.
К Фуксу подошел Абендшен.
— Я не верю, что это единственный лаз в подземелье, — сказал он. — Надо искать настоящий
