условиях не придумаешь. По рукам?
Ударили по рукам. На столе появились соленые огурцы, отварной картофель, оформили и селедку.
Тетя Лена стояла рядом, смотрела, как мужчины закусывают, и тихо проговорила:
— Все это эресь! Боже, какая эресь!
Но неверно пишут в книжках, что скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Дача дяди Васи росла как по щучьему велению. Каменщики уже поставили каменные столбы, плотники уже собрали бревенчатый сруб, возвели стропила и начали крыть крышу.
Время от времени нужный человек появлялся на квартире дяди Васи.
— Нужны деньги. Подтоварник есть хороший!
Или звонил по телефону:
— Елена Казимировна, достаньте гвоздей, четыре дюйма, килограммчиков этак пять.
Или передавал через папу:
— Увидите Малемина, напомните — во вторник плотникам платить, у них престольный праздник.
Доставая утром, из почтового ящика газету, Малемины находили там записку:
«Поезжайте в среду на Крестьянку. Будет сухая штукатурка. Берите двадцать листов. Придется нанять грузовое такси, в трамвай не пустят».
Дядя Вася мотался по городу как угорелый в погоне за белилами и натуральной олифой, выклянчивал в хозмагах оконные задвижки, дверные ручки и скобы. А Елена Казимировна с тоской наблюдала, как тает ее сберкнижка. Ей пришлось сократить расходы на питание, продать соседке шубу, свезти в комиссионный магазин радиолу…
И всего этого было мало. Нужный человек только входил во вкус. Он понял, что быть прорабом не менее увлекательно, чем разводить гладиолусы. Нет, он ничего не требовал для себя лично. Но каждый день в его воспаленном мозгу рождались новые идеи.
— Будем обшивать углы, — говорил он, — иначе бревна растрескаются, как лучины.
Или:
— Веранду придется перекрасить. Сначала пустим зеленый колер, а потом уж пройдемся по нему белилами. Так все делают.
Сначала он велел прибить на двери обыкновенные наличники, потом, решив, что это некрасиво, распорядился оторвать их и заказал резные.
Вся семья Малеминых уже перебралась на дачу, а вокруг еще что-то пилили, строгали и приколачивали.
В воскресенье мы приехали к ним в гости. И когда мама развернула привезенные с собою сосиски, — малеминский Петька стал уничтожать их прямо сырыми.
Елена Казимировна заплакала и жалобно сказала:
— Вася, с этой дачей мы превратились в лампен-пролетариев. Подумай, что будет с нами на следующий год, когда придется делать этот отсадочный ремонт, рыть колодец, проводить электричество, платить страховку?
Дядя Вася ответил:
— Во-первых, не лампен, а люмпен, не отсадочный, а осадочный…
Но Елена Казимировна не дала ему договорить:
— Посмотри, в кого ты превратился! Целыми неделями мечешься по городу небритый, грязный. Мы перестали ходить в театры, ты совсем забросил свое научно-техническое общество. От тебя отшатнулись друзья. Да и поделом: кому интересно слушать, как ты разглагольствуешь о шпингалетах и оконной замазке, о шелевке, буте и еще черт знает о чем! Ты стал настоящим отпещенцем.
— Нет, отщепенцем я не стану! — сказал дядя Вася. — У меня уже созрел один вариант.
Прошло лето, начались осенние дожди, и дядя Вася приступил к осуществлению своего варианта. Он решил вступить в дачный кооператив.
Я расскажу об этом так, как передавал папе сам дядя Вася.
Прежде всего в кооперативе к дяде Васе отнеслись в высшей степени подозрительно.
— Ведь у вас строение уже возведено?
— Да, возведено! — со вздохом отвечал дядя Вася.
— Участок освоен?
— Освоен.
— Зачем же вы вступаете в кооператив?
— Мне нужен коллектив. Терпеть не могу индивидуалистов.
— Но ведь до сих пор вы жили без коллектива? Даже, говорят, высказывались в пользу индивидуальной собственности: «Свой угол», «Хочешь живи, хочешь нет, — никто слова не скажет…» Ведь высказывались?
— Было такое дело. Заблуждался. Сознание отставало.
Но эти ответы не очень убедили членов правления: они опасались какого-нибудь подвоха со стороны дяди Васи.
Дачу дяди Васи осматривали и оценивали целый день. Брали пробу цемента из фундамента, ковыряли стены, исследовали крышу. Один член правления залез даже зачем-то под пол, а председатель ревкомиссии взобрался на самую высокую сосну и оглядел окрестности.
Но ничего подозрительного они не обнаружили.
Наконец настал торжественный день. Дядю Васю приняли почти единогласно, при одном воздержавшемся.
— Поздравляю вас, Василий Дмитриевич! — сказал председатель. — Сегодня вы влились в дружные ряды членов дачного кооператива «Трепетная лань». Отныне и на протяжении каждого дачного сезона вы будете чувствовать твердый локоть вашего товарища — члена кооператива. Кстати, — продолжал он уже будничным тоном, — вы, вероятно, уже знаете, что выход из кооператива, добровольный или вынужденный, влечет за собой утрату всей недвижимой собственности, но при условии получения определенной компенсации…
— Да, знаю, что влечет! — бодро ответил дядя Вася. — Поэтому прошу правление обсудить мое второе заявление.
И протянул председателю новую бумагу.
Председатель молча прочел ее и отдал заместителю, заместитель — секретарю. Секретарь пробежал бумагу глазами и произнес:
— Гражданин Малемин В.Д. просит исключить его из членов дачного кооператива «Трепетная лань».
В комнате стало слышно, как капает вода из рукомойника. Потом из угла раздался чей-то голос:
— Мотивы?
— Да, — пришел в себя председатель, — вы уж, дорогой Василий Дмитриевич, потрудитесь изложить мотивы. Исключение из кооператива бывает обычно связано с каким-нибудь правонарушением. У вас же таких нарушений, как мне известно, не наблюдалось…
— Это — величайшее заблуждение! Перед вами закоренелый нарушитель!
По комнате пронесся легкий шумок.
— Я умышленно отклонился от первоначального проекта дачи, утвержденного райстройархконтролем. Моя супруга вырубила все березки…
— Позвольте, — перебил председатель, — но в отношении подлеска существует определенная установка, разрешающая…
— Да что там подлесок! Я готов был вырубить все сосны, окажись только у меня в руках приличный топор! Но вы великолепно знаете, какие топоры продают в хозмагах… Я не провел необходимых мероприятий по борьбе с непарным шелкопрядом. У меня просрочены платежи. Мой сын ходит, весь увешанный рогатками, моя дочь рвет лекарственные растения и скармливает их соседским кроликам. И вообще я индивидуалист от рождения. Если узнаю, что где-нибудь поблизости есть кооператив вроде вашего, всю ночь не сомкну глаз.
Атмосфера в комнате накалилась. Оскорбленные в лучших своих чувствах члены правления уже
