смех и… через минуту на траву полетели плотные куртки и свирепые морды. Эд присвистнул про себя — страшные лица и руки оказались масками и перчатками, хотя и не все, снявшие их, были похожи на людей.
Эд насчитал 8 «монстров». Двое ничем не отличались от него самого — первому, высокому, белобрысому можно было дать лет 25 и приписать скандинавское происхождение. Второй был более хрупким, гибким, с тонкими чертами. А вот кожа третьего волонтера уже отливала зеленью, нос, лоб и подбородок защищали костяные пластинки, и похож он был больше на змею, чем на человека. Четвертый — Смуглый, изрезанный шрамами, был абсолютно лысым, с мохнатыми ушами и с кисточками на них. Пятый под курткой не носил ничего — синеволосый, с чуднЫми зелеными глазами, он украсил кожу круглыми широкими металлическими заклепками (так показалось тогда Эду). Еще трое — с низкими лбами, выступающими клыками и мрачноватым огоньком в красных глазах, вызвали у МакМилна какое-то генетическое отвращение, но тоже по-своему были симпатичны, молоды и полны сил.
Монстры побросали в кучу одежду, половину отягощавшего их оружия и повели себя как парни на пикнике: зеленый разжег костер взглядом, обезьяноподобные принесли сумку с продуктами и напитками. Эд убедился, наконец, что они не замечают его присутствия, и начал быстро диктовать наблюдения на миниатюрный магнитофон. Лингвоприемник у него на запястье с дикой скоростью обрабатывал регистрируемые звуки и на третьи сутки Эд начал частично понимать речь монстров.
— Долго мы будем доить анасила? — спросил змееподобного белобрысый. Тот выразительно зевнул, показывая черные жевательные пластины.
Голый по пояс таллерианин лениво запустил шишкой в голову Бу, одного из обезьяноподобных кьялов. Тот, осоловевший от наркотика, даже не вздрогнул.
— Скука, — подытожил хрупкий веганец. Его звали Реи че каи Вирата, был он до невозможности родовит и в пираты пошел от жира, в отличие от белобрысого Харка с астероидов, чьи родители едва смогли дать сыну образование.
— Планета закрыта для контакта, милые, — даже манера таллерианина говорить казалась крайне оскорбительной, но к ней здесь уже привыкли. Глупо давать повод уроженцу Таллара, чья жизнь целиком состоит из поисков хорошей драки. — Четверо пьяных, — подытожил он. — И четверо трезвых. Аборигены, — он ткнул пальцем в Харка, — похожи на тебя. Ты идешь и достаешь нам девочку.
— Потом всем, включая мартышек, вырезают яйца, — потянулся Реи.
— Вам, конечно, скучно, — улыбнулся змееподобный. — Вам нужно крови по колено… Второй раз отдыхаем за этот сезон. Солнышко, низкая тяжесть, тепло… Какого Творца?
— Жарко, если бы тепло, — поморщился веганец. — Говорят, что еще 10 гала назад арханы проводили здесь программу по контактам.
— Ан паар, — прошипел змееподобный, — около местного солнца назад сняли основную базу, и галактический контроль велел нам убираться отсюда.
— А что ты тут делал?
— Брали до сотни рабов для биологических исследований за заход. Исключительно развитый мозг — нулевая культура.
— Говорят, арханы хотели заявить на нее права, но комиссия не дала второй тип.
— Ну и валили бы мы, — пожал плечами Харк.
— Пограничная культура, — улыбнулся зеленый, — загадка. Высокая ментальность — техногенное развитие. Где еще бывает? Конфетка. Арханы всегда хотели повысить ментальность своей культуры.
— Подожди, — перебил его веганец, что, в общем-то, было нетрудно сделать. Говорил змееподобный как бы через силу, далеко разрывая слова. — Считается, ментальность и техногенность — несовместимые вещи.
— Именно. Растет логика — угнетается интуиция.
— Любопытно, — таллерианин сел, и с лица его на мгновение пропала обычно высокомерная гримаса. — Значит, они таскают отсюда людей уже 10 гала? Сколько… 1,5? Нет! 2 тысячи местных лет, и ни хрена? Зеленый согласился.
— До 18–20 гала назад- аномалий нет, потом есть. Но не 10 гала, 10 гала назад. Потом вмешались айны.
— Вот это да! — таллерианин присвистнул, и из железистых бляшек на коже с шипением выросли острые иглы, блестящие от яда. Он потому не в боевых условиях и не носил рубашек — иглы иногда появлялись без команды, просто от возбуждения, а вырабатываемый кровью таллериан яд мог быть смертелен даже для соплеменников, в каждом организме он свой.
— Да. Арханы и айны. Не поделили здесь, — продолжил змееподобный.
— Если две высшие цивилизации космоса делят вшивую планетку?..
— Значит, мы здесь нелегально? — удивился Харк.
— А где мы бываем легально? — фыркнул таллерианин.
— Ну не до такой же степени. Если ГэКа…
— Зачем же, мальчик, ты пошел в наемники? — развеселился таллерианин. — Теперь тебе одна забота — вдруг ГэКа придет, — штаны надо будет стирать. Харк обиделся и замолчал.
— А айны-то что нам могут сделать? — удивился веганец. — Айны — гуманисты.
— А гуманисты хорошо идут с острым соусом. Об руку с пугливыми дураками, — обрадовался шипастый.
Харк отвернулся и сделал вид что вообще не слушает. Ссориться с таллерианином смысла не имело.
МакМилн наблюдал за «пиратами» еще 3 дня. За это время он кое-что узнал об управлении союзом галактик и извечной вражде между арханами и айнами — двумя древнейшими цивилизациями космоса. Если бы не явные отличия пришельцев от людей, он принял бы все это за нелепый спектакль. Но он успел насмотреться на монстров в одежде и без. Он видел. Как они едят, как справляют естественные потребности. Всё это было просто невозможно подделать.
Эдди сам, без ведома шефа, выследил монстров. И в его привычках было доводить любое дело до конца. Поэтому, когда наемники собрались возвращаться на базу, он перед самым стартом оглушил кастетом туповатого Харка и в его маске (он уже знал — маски не снимают в корабле) решил узнать, что скрывалось за этим посещением.
Эд готовился тщательно: под гипнозом он выучил язык, на котором общались пираты, уделил внимание нужному акценту, как мог, изменил внешность, но все-таки подделка могла быть обнаружена в любой момент. Но Эд не мог не пойти на риск. Вся его система террацентристского мировоззрения рассыпалась на куски. «Человек — царь природы, покоритель космоса … Тьфу!» В школе Эд, конечно, изучал разные инопланетные обломки, но узнать, что земляне чуть ли не дикари во Вселенной!
Харка Эд бросил связанным в кустах. Он не знал, что таким образом убивает его — ведь Харк мог без вреда для себя дышать земным воздухом от силы три-четыре часа, да и то он принимал регулирующие метаболизм препараты. Эд не мог видеть, что происходило внутри шлюпки. Но из разговоров он знал, что все пираты живут в одном помещении, а койка Харка под койкой веганца … Эд поднялся по трапу, и черное нутро катера проглотило его.
Он уже не ожидал увидеть роскошь и блеск — стиль жизни пиратов дал ему правильное представление о том, что внутри. Он знал, что катер и корабль на орбите — порядочные развалюхи, что они — наемники и за деньги делают в основном грязную работу, кто действительно ради денег, кто просто от неумения делать что-то еще. Все, кроме кистеухого и одного из обезьяноподобных кьялов — довольно молоды. Пиратство — профессия молодых. Все превосходно владеют любым оружием, в меру грубы и жестоки (за исключением кьялов — те не в меру).
Эд молил своих шотландских богов, чтобы продержаться несколько дней — «пираты» решили самовольно вернуться на корабль-матку, чтобы разобраться — какого черта они торчат на планете без дела.
Старт вжал его в покрытые упругим пластиком нары… По крайней мере, до старта Эда никто не разоблачил.
— Дьяволы Создателя! — ругался таллерианин. Харк, то есть Эд, радовался, маска совершенно
