иероглифа.
Согласно философии буддизма, в частности, учению секты «дзен», в качестве основного жизненного пункта человека и, тем самым, местопребыванием жизни, рассматривается не сердце, а брюшная полость. «Хара» в японском смысле не является эквивалентом «души» в европейском понимании. Здесь можно говорить, скорее, о чувствах и эмоциях. Таким образом, вскрытие живота путем харакири означает как бы открытие своих сокровенных и истинных намерений, служит доказательством чистоты помыслов и устремлений. Другими словами, по понятиям самураев, «сэппуку является крайним оправданием себя перед людьми и небом», и оно более символика духовного свойства, нежели простое самоубийство.
Слово «харакири» чаще используется в народном языке, на языке культурного класса оно именуется сэппуку. Говоря о харакири как о явлении, развившемся и окончательно сформировавшемся на японской почве, нельзя не учитывать, что и у некоторых других народов Восточной Азии и Сибири встречались ранее обрядовые действия, сходные и чем-то отдаленно напоминающие по сути японское харакири. По своему происхождению они намного древнее харакири. Это позволяет предположить, что обряд разрезания живота в ранний период истории народов Дальнего Востока имел более широкое распространение и был только заимствован древними японцами, которые имели этнокультуральные контакты с представителями этих народов.
Прежде всего следует обратить внимание на обряд вскрывания живота у айнов. М. М. Добротворский описал один из способов самоубийства аборигенов японских островов, заключающийся во взрезании брюшной полости (пере) и близко напоминающий японское харакири. У айнов даже имелось слово «экоритохпа», которое означает «принести в жертву инау», или в буквальном смысле «взрезать живот». Это позволяет предположить, что первоначально пере являлось актом жертвоприношения, которое могло совершаться не только насильственно, но и добровольно, в качестве очистительной жертвы. В дальнейшем человеческие жертвоприношения были заменены на деревянные инау.
Представления и обряды, связанные с брюшной полостью человека, были характерны для многих народов Азии и в общем схожи. Возможно, эти представления относятся к древнему пласту в мировоззрении континента. Однако окончательного завершения и развития эти представления и обряды достигли только в Японии.
В древний период истории обряд харакири не был распространен среди японского населения архипелага. Однако, имея уже определенные представления о животе как главнейшем, по их мнению, пункте человеческого тела, древние японцы, вероятно, легко смогли заимствовать айнский обряд пере. Собственно харакири появилось сравнительно позднее в среде воевавших против айнов военных поселенцев северных провинций, которые превратились впоследствии в сословие японских воинов.
Вполне закономерен тот факт, что обряд начал развиваться у воинов — людей, находившихся в постоянной боевой готовности и всегда носивших при себе оружие, — средство для ведения войны и орудие для самоубийства. В. М. Мендрин находил аналогию такого же применения оружия для лишения себя жизни в Европе, в Древнем Риме, где был распространен обычай бросаться на свой меч, причем также среди той прослойки общества, которая постоянно имела при себе меч, то есть среди профессиональных воинов.
Начиная с эпохи Хэйан (IX–XII вв.), сэппуку уже становится обычаем буси, при котором они кончали жизнь самоубийством, погибая от собственного меча. Тем не менее ритуал не был тогда еще массовым явлением. Самоубийства путем харакири получили широкое распространение у самураев лишь в конце XII века, во время борьбы за власть двух могущественных родов — Тайра и Минамото. С этого времени число случаев харакири постоянно растет; самураи делали себе сэппуку, чаще всего не желая сдаваться в плен или в случае смерти своего господина. Харакири вслед за смертью господина («самоубийство вслед») получило название «оибара», или «цейфуку». В древности в Японии при смерти знатного человека вместе с ним погребали и его ближайших слуг, предметы роскоши и так далее, чтобы обеспечить его всем необходимым в загробном мире. Этот обычай стал позднее называться «дзюнси». Впоследствии, чтобы избавить людей от мучительной смерти при захоронении заживо, им разрешалось самоубийство здесь же, на могиле их хозяина. Император Суйнин, правивший в начале нашей эры, согласно преданиям, вообще запретил дзюнси, а слуг, хоронимых вместе с господином вокруг его могилы («хитогаки» — «ограда из людей»), приказал впредь заменять антропоморфными фигурками из глины. Однако обычай смерти вслед за сюзереном, несколько трансформировавшись, сохранился в феодальное время и принял вид уже добровольного лишения себя жизни посредством харакири на могиле феодала. В соответствии с нормами бусидо самураи ни во что не ставили свою жизнь, отдавая себя всецело служению только одному своему господину, поэтому смерть сюзерена и влекла за собой многочисленные случаи оибара. Обязавшись «отдать свои тела господину по его смерти», обычно десять — тридцать или более ближайших слуг феодала умерщвляли себя, сделав сэппуку после его кончины.
Добровольно уходили из жизни не только вассалы феодалов, но и сами дайме. Так, например, в день кончины сегуна Иэмицу (1651 г.) самоубийством покончили пять знатных князей из его окружения, которые не пожелали «пережить своего господина».
В период междоусобных войн харакири приобретает в сословии самураев массовый характер. Вскрытие живота начинает доминировать над другими способами самоубийства. Как сказано выше, в основном буси прибегали к харакири для того, чтобы не попасть в руки врагов при поражении войск своего дайме. Этим же самураи одновременно заглаживали свою вину перед господином за проигрыш в битве; они уходили таким образом от позора.
Одним из наиболее известных примеров совершения харакири воином при поражении является сэппуку Масасигэ Кусуноки. Проиграв сражение, Масасигэ и шестьдесят его преданных друзей совершили харакири. Этот случай считался одним из самых благородных примеров преданности долгу в японской истории.
Обыкновенно вслед за вскрытием живота японский воин этим же ножом перерезал себе и горло, чтобы прекратить мучения и быстрее умереть. Бывали случаи, когда самураи или военачальники обезображивали себе перед самоубийством лицо холодным оружием, с тем чтобы воины противника не смогли уже после их смерти использовать головы совершивших харакири в качестве доказательства своей храбрости и военного мастерства перед господином и снискать за эту ложь уважение и почет самураев собственного клана. Так поступил Нитта Есисада, воевавший против рода Асикага. Он, чтобы не быть узнанным врагом, перед харакири полностью изувечил себе лицо.
Другим поводом для сэппуку служило стремление предупредить угрожающее со стороны феодала или правительства сегуна наказание за какой-либо недостойный чести самурая поступок, оплошность или невыполнение приказания. В этом случае харакири совершалось по собственному усмотрению или по решению родственников.
Производилось харакири также в знак пассивного протеста против какой-либо вопиющей несправедливости для сохранения чести самурая (например, при невозможности совершения кровной мести), в виде жертвы во имя идеи или при лишении возможности применения своих профессиональных навыков воина в составе дружины феодала (например, при утере вассалитета). Короче говоря, харакири было универсальным выходом из любого затруднительного положения, в котором оказывался самурай.
Часто самураи совершали харакири по самым незначительным и несущественным поводам. М. Хан описал случай сэппуку двух самураев из окружения императорской семьи. Оба самурая сделали себе харакири после короткого спора из-за того, что их мечи случайно задели друг друга, когда буси проходили по дворцовой лестнице.
Характерный случай передает маркиз Мазелиер. На лестнице сегуна встретились два придворных, причем один, считая другого ниже себя по происхождению, не поклонился ему. Тогда тот тут же обнажает кинжал и совершает над собой харакири. «Пусть мой оскорбитель знает, — сказал он, умирая, — что мое мужество не ниже его!» Узнав, по окончании аудиенции, об этих словах, оскорбитель вскричал: «Моя кровь не ниже его!» И тут же, присев на пятки, вскрыл себе живот.
Подобная легкость лишения себя жизни объясняется полнейшим пренебрежением к ней, выработанным в русле дзэновского учения, а также наличием среди буси культа смерти, создававшего вокруг прибегнувшего к сэппуку ореол мужественности и делавшего его имя знаменитым не только среди оставшихся жить, но и у будущих поколений. К тому же в феодальное время самоубийство посредством
