Инквизитор прищурился и недоверчиво посмотрел на священника.
— Вы, святой отец, уж больно рьяно защищаете эту Марию. Почему? Меня это настораживает. Праведные люди не боятся никаких испытаний. И, замечу я вам, это будет наглядный урок для всех. Если Марию примет вода, мы накажем эту жалобщицу Беллину по всей строгости закона. И другим уже не повадно будет вводить добропорядочных жителей в заблуждение.
Приходской священник вышел из здания суда совершенно расстроенным. Он был уверен в невиновности Марии, но, тем не менее, ничего не мог сделать в её защиту. Да, он знал о старом способе испытания водой и глубоко сомневался в надёжности этого метода. В своё время, учась в монастырской школе в Милане, он участвовал в диспуте, где была затронута эта тема. Тогда они разбирали древний манускрипт «Законы двенадцати таблиц»,[41] где в одной из глав говорилось, что виновный в сглазе может быть приговорён к смертной казни. Согласно этому документу, например, за тайное истребление урожая назначалась смертная казнь, причём более тяжкая, чем за убийство человека. Обсуждение шло бурно. Ссылались на Платона и Плиния, комментировавших вышеупомянутые Таблицы. Вспомнили и греческого философа Демосфена, который привлёк к суду жрицу Теориду за колдовство и добился казни для неё и всей её семьи. Коснулись и франкского документа VI века «Солическая правда», где уж совсем ясно было выражено отношение к колдовству. В девятнадцатом параграфе говорилось: «Если кто причинит порчу другому, и тот, кому она причинена, избежит опасности, виновник преступления, относительно которого будет доказано, что он допустил его, присуждается к уплате шестидесяти трёх солидов. Если кто-нибудь нашлёт на другого порчу или положит на какое-либо место тела навязь, присуждается к уплате шестидесяти двух с половиной солидов. Если какая-нибудь женщина испортит другую так, что та не сможет иметь детей, присуждается к уплате также шестидесяти двух с половиной солидов». Однако главной темой дискуссии был вопрос о том, как распознать ведьму. Склонялись к тому, что самый действенный способ — испытание водой. И именно этот способ чаще всего применяется в судебной практике с древних времён. Первыми, кто начал это практиковать, были германцы. А они были мастера по части составления законов.
Иоанн вспомнил, что при обсуждении практики испытания водой у некоторых членов диспута возникли определённые сомнения относительно тезиса, что вода не принимает ведьму, что непогружение в воду не является признаком колдовской сущности. Встал вопрос: а как же Иисус, ходивший по воде «яко по суху»? Тогда диспут пришёл в тупик. Обсуждать Библейских персонажей посчитали кощунством. В итоге всё оставили как есть, порешив пока не поднимать этот щекотливый вопрос.
И вот пришло время испытания. На берегу реки собралась вся деревня. В волнении жители ожидали прихода Марии. Показалась скромная процессия. Мария, одетая во всё чёрное, шла в сопровождении священника Иоанна и его помощника.
Из толпы выделилась Беллина и громко выкрикнула:
— Ведут ведьму проклятую. Смотрите, добрые люди, как свершится кара небесная!
Толпа зашумела. Кто-то искренне жалел Марию, кто-то, наоборот, проклинал её, списывая все свои несчастья на бедную женщину.
Процессия приблизилась к берегу реки и остановилась. Мужчина, нанятый помогать при испытании, приготовил длинную верёвку. Священник что-то еле слышно говорил Марии.
Испытание не начиналось, ждали прихода инквизитора Бернарда и старосты. Постепенно шум толпы стих. Затаив дыхание, все смотрели на Марию.
Та стояла тихая и печальная, теребя в руках белую лилию, дорогой сердцу цветок, выращенный руками её единственного сына Мигеля. Взгляд женщины искал в толпе родные лица — мужа и сына. Наконец она увидела их, попыталась улыбнуться, но улыбка вышла печальной. Мигель подался вперёд. Единственным его желанием сейчас было броситься к матери, сжать её в своих объятиях и не отпускать никуда. Но отец крепко схватил его за руку, тихо проговорив:
— Это бесполезно. Крепись, сынок. Пусть никто и никогда не видит твоих слёз.
Неожиданно среди присутствующих возникло волнение. Молодой человек, решительно расталкивая локтями народ, приближался к Беллине. Оказавшись рядом, он схватил её за волосы и потащил к реке.
— Дайте мне верёвку! — закричал он. — Вот настоящая ведьма! Это её мы должны подвергнуть испытанию!
Беллина отчаянно визжала. Народ веселился. Муж Беллины, изрядно захмелевший, стоял поодаль с друзьями и покатывался со смеху.
— А твой будущий зять силён, — хихикнул один из его приятелей.
— Бьюсь об заклад, — хохоча, ответил муж Беллины, — что он не дотащит её до реки. Вырвется, вредная баба.
Почти у самого берега Беллина, пронзительно крича и отбиваясь, упала на землю. Не в силах поднять её, парень схватил женщину за горло. Ситуация стала принимать нешуточный оборот. Муж Беллины, перестав смеяться и выкрикивая ругательства, бросился к ней на помощь. Кто-то из толпы уже пытался оторвать парня от женщины, однако тот держал ненавистную бабу мёртвой хваткой. Только несколько человек, набросившись на обезумевшего молодого человека, смогли с трудом расцепить его руки. Подоспевшие друзья быстро увели парня прочь.
Инквизитор и староста застали лишь последний акт сцены: растрёпанная Беллина, сидящая на траве и растирающая себе горло, рядом женщины, обмахивающие её платками, и несколько молодых парней, уходящие прочь с места испытания.
— Что здесь происходит? — грозно спросил инквизитор.
— Госпожа Беллина хотела утопиться, но ей не дали, — раздался ехидный голос из толпы.
— А жаль, — совсем тихо прокомментировал кто-то.
Беллина медленно поднялась с земли и, растолкав окруживших её женщин, прямиком направилась к инквизитору.
— Господин инквизитор, — хрипло проговорила она, всхлипнув, — я хочу засвидетельствовать, что меня чуть не убили. Этот одержимый дьяволом, который раньше назывался женихом моей дочери, в сговоре с ведьмой. Его надо привлечь к суду.
Инквизитор вздохнул.
— С этим делом потом разберёмся. Приступим к испытанию.
Священник прочитал молитву. Мужчина с верёвкой в руке подошёл к Марии. Её нужно было раздеть до рубашки и связать по всем правилам, крест-накрест: большой палец правой руки привязать к большому пальцу левой ноги и наоборот.
Связанную женщину вывезли на лодке подальше от берега, туда, где глубина была значительно больше человеческого роста. Судья, проводивший испытание, стоял на берегу. В руках у него был конец верёвки.
— Если Мария пойдёт ко дну, — объявил он, — значит, она не ведьма. А если останется на поверхности, то её вина доказана.
— Она же умрёт, если пойдёт ко дну, — выкрикнул кто-то.
— На то у меня и верёвка, чтобы вытащить её, — сказал судья.
— Но это слишком далеко от берега. Вы не успеете спасти её, она захлебнётся.
— На всё воля Божья, — невозмутимо произнёс судья.
Он махнул платком, и человек в лодке сбросил Марию в воду.
Не прошло и несколько секунд, как она скрылась под водой.
— Вытаскивайте быстрее! — закричали в толпе.
Судья поднял руку, призывая к тишине.
— Надо немного подождать, — сказал он.
Народ затих. Все взгляды были устремлены на тихую гладь воды, где на поверхности плавно качалась лишь белая лилия.
— Давай, тяни! — закричал опять кто-то. — Не успеем же спасти!
Судья кивнул, но рядом с ним возникла Беллина и вырвала верёвку из рук.
— Подождите! — завопила она. — Может, ведьма ещё всплывёт.
— Уйди, женщина! — оттолкнул её судья.
