И всё это время Инесса визжала – на одном дыхании, не переставая.
Откос, на счастье, оказался не слишком крутым. Проложив в зарослях иван-чая широкую просеку, машина благополучно съехала вниз и наконец-то остановилась, нескольких метров не дотянув до воды. Четыре человека одновременно выскочили наружу…
И увидели, как, скользя на размазанном сале, через край шоссе переваливается «Чероки». Джип почти в точности повторил маршрут «Мерседеса», но ему повезло чуточку больше. Колёса у него были всё-таки свободны, уже на склоне водитель сумел немного изменить траекторию, уходя от столкновения с хозяйской машиной. Женя Крылов первым сообразил, что следует делать, и кинулся назад, на шоссе.
– Куда, мать твою!.. – рванулся следом Базылев. Он не сразу понял намерения водителя и для начала решил, что тот вздумал просто удрать. Зря ли минуту назад говорилось о починке «Мерседеса» за его личные денежки?..
Всё выяснилось, когда над краем дороги возникла кремовая «восьмёрка» и сквозь лобовое стекло мелькнуло белое как простыня лицо женщины, судорожно вывернувшей руль. «Восьмёрка» заскользила прямо на джип; мужественная охрана галантно приняла даму в объятия и откатила в сторону, мимо глянцевого зада родного «Чероки». Базылев взбежал наверх следом за Женей и увидел, что тот размахивает руками, останавливая автомобили у начала засаленной полосы.
Минут через пятнадцать появились гаишники и стали организовывать движение. Это оказалось непросто, поскольку шоссе сузилось почти вдвое, а поток машин напирал с обеих сторон. Женя Крылов посоветовал облить размазанное сало бензином и выжечь его с асфальта. Скоро над дорогой потянулся хвост чёрного дыма, а потом возле «слаломной трассы» осторожно остановился могучий, словно танк, «КрАЗ» и с лёгкостью повытаскивал всех пострадавших.
– Ну ты как? – спросил Базылев Женю, прежде чем забираться в освобождённый и отчищенный «Мерседес». – Сможешь рулить?
В его голосе слышалось уважение, которого не было раньше. Крылов передёрнул плечами и вытянул перед собой руки. Руки не дрожали. Шеф безопасности протянул ему пачку «Беломора»:
– Закуривай.
Женя отрицательно покачал головой:
– Бабушка не велит…
Доброе утро!
Снегирёв проснулся в шесть часов утра и неохотно посмотрел наружу сквозь покрытое геологическими напластованиями стекло. Бывшую улицу Салтыкова-Щедрина кропил серенький питерский дождик, казавшийся сквозь мутное окно простым дрожанием воздуха. Тем не менее Алексей начал собираться на пробежку. Если он не бегал больше недели, тело принималось вспоминать о давних увечьях и мало-помалу одеревеневать. Чего он, понятно, позволить себе не мог.
Ванная помещалась как раз на изломе г-образного коридора, на полпути между кухней и тёти-Фириной дверью. Жильцы уже просыпались, но там оказалось не занято. Снегирёв включил свет и увидел, что вся ванна была плотно заставлена водочными бутылками, залитыми водой и поставленными отмокать. Ну конечно. Таня Дергункова с сожителем… Алексей вздохнул, выдавил на щётку толику «Блендамеда» и склонился над раковиной. Все зубы у него давно были искусственные, хоть не чисти совсем, однако он упорно продолжал драить их «пастой, рекомендованной стоматологами». А ещё у него была дурная привычка после пробежки полоскаться под душем. Для чего требовалась ванна, свободная по крайней мере наполовину. Ладно. Проблемой жизненного пространства он займётся потом. Когда возвратится. Может, к тому времени бутылки исчезнут сами собой…
И в это время на кухне начался какой-то содом. Послышался грозный мужской рык, ему ответил расстроенный женский голос. И наконец все звуки перекрыл пронзительный младенческий плач. Наёмный убийца выплюнул пасту, открыл дверь и выглянул в коридор, держа зубную щётку в руке.
Прямо на него из кухни спасалась бегством соседка Оленька с грудной дочкой на руках. Ползунки у малышки были мокрые, на пол жизнеутверждающе капало. Тарас продолжал громыхать, ёмко и доходчиво поясняя, что именно произойдёт, если всякая шушера будет устраивать «сральник» там, где приличные люди себе готовят поесть.
Снегирёв на всякий случай попридержал молодую мамашу и направил её в ванную, за себя. Почти сразу из-за поворота коридора вылетела бутылочка с соской, каких разогревают молоко для младенцев. Бутылочка была перехвачена у самой стены и благополучно вручена владелице.
– Женечка вот… прямо в кухне… – жалобно выговорила соседка. – Вы уж извините, Алексей Алексеевич…
– Да бросьте, – улыбнулся Алексей. – Чего в жизни не бывает. Подождите минутку, не уходите.
Он знал, что Оленька безотказно покупала тёте Фире продукты, когда та хворала и не могла выйти на улицу. А тётя Фира, в свою очередь, охотно нянчилась с Женечкой, облегчая жизнь молодёжи.
Алексей наскоро прополоскал рот и отправился на кухню.
Бывший ларёчный охранник и в самом деле мог перепугать не только бедную Оленьку. Легко представить, каков он был в своё время «при исполнении». Любители бить стёкла и хватать сигареты с прилавка именно таких и боятся. Тарас был под метр девяносто пять, и накачанные тренажёрами мышцы так и распирали модную чёрную маечку. Волосы у отставного стража безопасности были собраны в пышный хвост, в левом ухе поблёскивали сразу два серебряных колечка. Он размешивал что-то в кастрюльке, обратив ко входу внушительную мускулистую спину. Но и по такой спине бывает заметно, если человек встал с левой ноги.
Наёмный убийца молча прислонился плечом к косяку и стал ждать, пока на него обратят внимание. Ждать пришлось недолго. Парень почувствовал его присутствие и обернулся, со стуком опустив на плиту блестящую нержавейковую кастрюльку. Алексей не торопясь смерил его насмешливым и не слишком доброжелательным взглядом, и Тарасу его взгляд не понравился. Не исключено, что он даже заподозрил некую связь между недавним происшествием и появлением квартирного новичка.
– Тебе какого, гроб твою мать? – поинтересовался он мрачно.
Киллер посмотрел на то, как он ставил ноги. Кунг-фу. Но не очень давно. Год-два, вряд ли больше. Достаточно, чтобы Нева была по колено. Но совсем не достаточно для мало-мальского мастерства.
– Да так, ничего… – сказал он, пожимая плечами. – Жду, когда ты другой стороной повернёшься. Вы, голубизна, правда что ли оба уха прокалываете?..
Эффект был стремителен, как расстройство желудка. Тарас загнул в пять этажей и рванулся вперёд. Обладатель бесцветного ёжика и таких же бесцветных зенок был, наверное, в полтора раза легче него. И в полтора раза старше. В таком возрасте о Боге думать пора. О душе…
По замыслу нападавшей стороны, Алексею полагалось, как это бывает в боевиках, спиной вперёд вылететь в коридор и с треском врезаться в стену. Желательно также, чтобы при этом на голову что-то свалилось. Картина, к примеру. Или на худой конец детская ванночка, висевшая на огромном шатком гвозде.
Однако в Голливуде боевиков про коммунальную российскую кухню, увы, не снимают. Неплохой «казани-дзуки» провалился в пустоту. Дерьмовенький оппонент куда-то успел подеваться, куда именно, Тарас так и не понял. Руку словно всосал вакуум, на локоть легли жёсткие пальцы, и от плеча в спину ударила такая боль, что квартирный Шварценеггер ахнул и, спасаясь от дальнейших мучений, влип лицом в пол.
– Пусти, сука!.. – тихо взвыл он, безуспешно пытаясь сбросить живодёрский захват.
– Вставай, – доброжелательно хмыкнул новый жилец.
Он поднял Тараса на ноги, заставив ткнуться носом в коленки, и не торопясь проконвоировал по коридору.
– Ой! – выглянула из ванной Оля Борисова. Она уже поила Женечку молоком. – Алексей Алексеевич, пожалуйста, не бейте его…
Снегирёв искренне изумился:
