Шлыгину с собой такого не позволял. Ну до чего все они храбрые, пока никто не пугает. В другой бы обстановке с ней по душам побеседовать…
Монс Моде посмотрел сперва на него, потом на неё, что-то понял и разразился длинной фразой по- английски. Ни одного забугорного языка Базылев не выучил ни в школе, ни тем более после. Однако такие вещи, как «мисс Катерина», «эскорт» и «Эгида-плас эйдженси» были понятны без перевода.
Название «Эгида» давно уже действовало на Виталия, как красная тряпка на быка. Хренова контора далеко не впервые перебегала ему дорожку, причём весьма болезненным образом. Эгидовцы устанавливали сигнализацию, с которой не удавалось справиться даже очень головастым ребятам. Эгидовцы регулярно наведывались в «Василёк», и, хотя делового сотрудничества между фирмами по-прежнему не замечалось, можно было не сомневаться – в случае чего Меньшов только свистнет, и на помощь его громилам тут же примчится эгидовская группа захвата.
И долгожданному шведу переводчицу эту етитскую почему-то понадобилось взять именно в «Эгиде»…
Шлыгин, в отличие от бывшего одноклассника, по-английски говорил достаточно бегло. Даже кончил в своё время какие-то курсы, где ему поставили правильное произношение.
– Очаровательная мисс Катерина – очень знающий специалист и, конечно, выручит нас в случае каких- либо затруднений, – тоже по-английски сказал господин Моде. – Однако я рад, что дошедшие до меня сведения о вашей европейской образованности, херр Шлыгин, соответствуют истине. Нам, предпринимателям, всё же лучше говорить о своих делах без посредников, вы согласны?..
Мишка Шлыгин засмеялся и повёл его в гостеприимно распахнутые двери, а Базылев шагнул за спину переводчице и наклонился к её уху, так, чтобы она ощутила его дыхание у себя на щеке:
– Эскортируем, значит, шведского херра?..
Он сказал это негромко, но так, чтобы она поняла, какой именно смысл он вкладывал в понятие «эскортировать». Известно же, сколько сейчас развелось всяких агентств, предоставляющих деловым мужчинам прекрасных спутниц для званых вечеров и приёмов. Может, где-то и бывает, что услуги эти обходятся без интима… Переводчица оглянулась.
– Для вашего сведения, – всё тем же ледяным голосом проговорила она, – шведы говорят «херр», когда перед фамилией. «Херр Моде», например. А если просто «господин», то «херре».
Она была довольно высокая, ладная, в строгом костюмчике и элегантных туфлях. Базылев с удовольствием побросал бы этот костюмчик за диван и выяснил, какого цвета под ним бельё.
Двери в «Инессе» были прозрачные, из толстенного бронированного стекла. Мисс Катерина не удосужилась придержать их за собой, и Виталию пришлось выставить руку, чтобы не получить по лбу. Блин. И зачем он отсоветовал Мишке, когда тот вознамерился было сделать двери автоматическими и снабдить их телекамерой?..
– Our little fortress,[25] – сказал Шлыгин гостю.
– A cute contrast between the severity outside and the comfort inside,[26] – ответствовал гость.
Кое-кто из инессинских, как потом выяснилось, тоже таскал в школьном дневнике не одни двойки. Женя Крылов воспитанно поздоровался с господином Моде по-английски. Женя теперь неотлучно состоял при «Мерседесе» шефини и красовался опрятный, наглаженный, в белой рубашке – как всегда, с длинными рукавами.
– Amazing! – сказал швед. Потом посмотрел на Шлыгина поверх очков и лукаво спросил: – But isn't this young man, as I'm afraid and it is common now in Russia, a hopeless young scientist turned out to be a chauffeur?[27]
Хозяин фирмы охотно и с гордостью принялся ему объяснять, при каких обстоятельствах появился в «Инессе» этот милый молодой человек.
– Ты чё, правда шпрехаешь или так, твоя-моя? – подойдя к Жене, вполголоса спросил его Базылев.
– Шпрехаю…
– И чё, всё понимаешь, что они там между собой? – удивился Виталий.
– Понимаю, – сказал Женя. Помялся и добавил: – Шведа хуже, он с этим своим акцентом… где «р» и «с» вместе, он всё время «ш» произносит… и «я» вместо «дж»… А Михаила Ивановича – один к одному. Такой выговор чистый…
Базылев вдруг спросил:
– А где это ты в своём закаканном райцентре так уж настропалился? А?
– Бабушка научила…
Виталий знал, что в глухих углах области можно встретить кого угодно, вплоть до великокняжеских внучек. На всякий случай он хотел расспросить Женю подробнее, но отвлёкся. Краем глаза он всё время косился на переводчицу. И заметил, что она прикрывает платочком нос и морщится, словно от неприятного запаха. У Виталия ёкнуло сердце. Неужели?! Он поспешно принюхался… ничего. Он мог бы поклясться – ничего. Запахи вокруг витали самые гаражные, да и времени прошло… Ф-фу, дьявол…
Мисс Катерина повернулась к нему и недовольно сказала:
– Чем это у вас тут всё провоняло? Так и разит какой-то тухлятиной… падалью какой-то… Вы что, крыс к нашему приезду морили?
Базылев дал себе слово притащить в гараж давешнего барыгу и заставить его ещё раз отдраить весь пол. Зубной щёткой. Однако отвечать надо было прямо здесь и сейчас, и Виталий не остался в долгу:
– Ты бы, киска, затычками пользовалась, которые по телевизору рекламируют, а не платочек туда впихивала. Он бы у тебя и не вонял…
Переводчица в истерику впадать не стала. Окатила его взглядом и отвернулась, а Виталий подозвал одного из парней, Гошу, и сказал ему на ухо несколько слов. Гоша понятливо заулыбался. Конечно, девке следовало объяснить, что к чему, но самому Базылеву было не с руки. Ему, наоборот, надлежало появиться в критический момент и навести порядок. Может, даже съездить Гоше в пятак. Привычный Гоша не обидится, а цель будет достигнута.
Момент представился чуть попозже, когда херр Моде, ещё раз восхитившись английским языком господина Шлыгина, удалился с ним в кабинет для переговоров с глазу на глаз, а мисс Катерина отведала кофе с пирожным, полистала модные журналы и вышла во двор. Пока суд да дело, радушные хозяева вымыли запылённую «девятку» гостей, подлили в двигатель масла, проверили на специальном стенде зажигание и тормоза. Гоша, улыбаясь, вернул девушке ключи. А когда она, поблагодарив, направилась к машине – оказался сзади и… накрыл широченной лапищей сразу половину её зада, охваченного кремовой юбкой.
Базылев ждал, что последует писк, возмущённый либо испуганный, и смотря по обстоятельствам собирался разыгрывать один из нескольких сценариев, заранее отработанных с Гошей…
Заготовки пропали впустую. Гоша своего движения не завершил: мисс Катерина чуть сдвинулась в сторону, и в десяти сантиметрах от цели его рука встретила её руку. Силы были, естественно, несравнимые, но дотронуться до кремовой юбки не удавалось. С таким же успехом можно хватать невесомый воздушный шарик, ускользающий при каждом движении и вдобавок намыленный. Так они и протанцевали через весь двор: постепенно звереющий Гоша – и переводчица, как бы даже его не очень заметившая.
– Спасибо за машину, – поворачивая ключ, мило улыбнулась мисс Катерина…
Немую сцену прервало появление хозяина фирмы, тепло прощавшегося с гостем. Херр Моде прямых обещаний не давал, но собирался сделать всё от него зависящее, чтобы делегация «Бирка электронике», прибывающая через месяц, воспользовалась услугами «Инессы».
«Девятка», сияющая вишнёвой эмалью, через парадные ворота выкатилась на Московский, поморгала на прощание поворотником и скрылась из глаз.
– Серёжа, у тебя ус отклеился… – глядя в зеркальце заднего вида, серьёзно сказала Катя Дегтярёва. Очки с простыми стёклами она уже сняла и спрятала в бардачок.
– Где?!! – попался Плещеев. Схватился за лицо и рассмеялся: – Да ну тебя! Он же у меня собственный…
Жучков в автомобиле не было – Катя перед выездом всё успела проверить.
Через четыре дня в «Инессу» пришёл факс из Стокгольма. «Бирка электронике» обещала самым внимательным образом рассмотреть шлыгинские предложения. В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ.
