Конь торопится в путь, бьет копытами, а Чхунхян упала на пол и обхватила ноги юноши.
— Хотите убить меня — уходите! Хотите оставить в живых — останьтесь!
Не в силах говорить она лежала без чувств. Подбежала мать.
— Сандан, неси скорее холодной воды! Неси чай и приготовь лекарство! Ах ты негодная девчонка! Так-то ты заботишься о своей старой матери! К чему так убиваешься?
Чхунхян пришла в себя.
— О, как мне тяжело!
У матери даже дух занялся.
— Послушайте, барич, что это случилось с моей дочкой? Она ведь никогда не болела! Если моя Чхунхян умрет от страданий, кому довериться мне — одинокой?
Юноша смешался.
— Чхунхян, что с тобой? Разве ты меня больше никогда не увидишь? Ты вспомни, как бывало в древности:
Это прощание Су Тунго[120] с матерью.
Так воспета разлука женщин Юэ и У[121] со своими мужьями. А вот здесь — о братьях на горе Лушань:
А вот как расставались друзья в Вэйчэне:
Люди расставались часто, но ведь весточки друг о друге они получали! Был же день, когда мы с тобой встретились в первый раз, а теперь я уеду в столицу, выдержу экзамен лучше всех, и тогда мы вместе с тобой отсюда уедем. Не плачь! Все будет хорошо! Станешь проливать слезы — ослепнешь, охрипнешь, голова разболится. Вот возьми камень, каменный столб у могилы. Пройдут десятки тысяч лет, а он не обратится в прах. Или вот сухое дерево, что стоит за окном. Оно не увидит зеленых листьев, даже когда пройдет весенняя пора! А теперь про болезни. Если думать и дни и ночи, можно умереть от сердечного недуга. Хочешь снова меня увидеть, не тоскуй, все будет хорошо!
Чхунхян ничего не оставалось делать.
— Господин, выпейте напоследок хоть вина из моих рук! Вам в дороге нечего будет есть — возьмите с собой мою чашку с едой. Как остановитесь в подворье на ночлег, для вас поесть из нее — все равно что на меня взглянуть. Сандан, неси чашку и вино!
Чхунхян наполнила чашку вином и слезами и подала ему.
— Поедете в столицу, увидите по дороге зеленые деревья у реки — вспомните о моих страданиях. Как сказано в стихах:
Боюсь, вы устанете ехать верхом, можете заболеть. В поздний час попадете в густые заросли, вы уж постарайтесь до заката найти себе ночлег, а по утрам, под дождем или если иней выпадет, попозже отправляйтесь в путь. Нет при вас человека, который сдержал бы вашего резвого скакуна! Уж вы поберегите свое драгоценное здоровье. Пусть вам будет спокойно в дороге.
так говорится в стихах. Лишь написанное слово даст весточку о вас, чаще пишите мне письма.
— Не бойся, ты обо мне узнаешь, — ответил ей юноша. — Даже Сиванму с нефритового озера послала пару синих птиц, чтобы встретить чжоуского Му-вана[123]. С далекой дороги, даже из-за нескольких тысяч ли, передавали вести. Или, например, Чжун-ланцзян[124] при ханьском У-ди, нашел же государь в парке Шанлинь его письмо на шелке! Правда, у нас нет ни белых гусей, ни синих птиц, но неужто в Намвоне не найдется посыльного? Не грусти! Все будет хорошо! — С этими словами он вскочил на коня и распрощался.
У Чхунхян оборвалось сердце.
— Барич наш все говорил: «Уезжаю, уезжаю». Я думала, что это неправда, но он уж и на коня вскочил и поворачивает. И впрямь уезжает!
Она крикнула конюху:
— Я не могу выйти за ворота, придержи коня хоть на миг! Мне нужно кое-что сказать баричу!
Чхунхян подбежала к Моннёну.
— Барич, вы уезжаете, а когда же возвратитесь? Целый год не будет от вас вестей. Провожу я вас, и навсегда все кончится. Вспомните, Бо И и Шу Ци[125], которые жили среди зеленых бамбуков и сосен, были самыми верными подданными в древности.
