было наилучшим для него вариантом.
Родители тем временем последовали новому велению времени и завели где-то в Пупышеве садовый участок. Когда ещё через несколько лет они благополучно соорудили там домик и решили «привезти сына на ягоды» – оказалось, малыш успел стать верзилой-подростком, фанатиком эспандера, Шварценеггера и Сталлоне. То есть впору не «везти» на клубнику, а запрягать и пахать. Что обрадованные родители и попытались без промедления сделать. На третий день сын удрал в город и больше на участке не появлялся.
А потом бабушка умерла, и Тарас – по жизни не столько сын, сколько внук – остался владеть её маленькой комнатой. «Пушкин родился в Москве у бабушки, когда его родители были в Михайловском…»
…Маршрут от дома предков к метро был привычен, но то ли редкостно хорошее настроение, то ли какое-то судьбоносное веяние подвигло Тараса свернуть по Витебскому направо. Туда, где в густеющих сумерках светила огнями автозаправка. Даром что люди вообще-то нечасто захаживают на заправку пешком.
Эту станцию он посещал несколько раз, когда вывозил строительный мусор, и она ему нравилась. В основном тем, что здесь к машине сразу бросались вежливые заправщики и без дополнительной мзды всё делали сами – открывали бак, всовывали пистолет в горловину, заливали бензин. И сами принимали деньги в точном соответствии с цифрами счётчика, избавляя водителя от необходимости бежать куда-то в кассу и бросать автомобиль без присмотра…
Подойдя, Тарас остановился под бетонным козырьком и некоторое время наблюдал, как работали парни в опрятных черно-красных комбинезонах. При этом он делал вид, будто рассматривает «Ауди», стоявшую около мойки и снабжённую надписью «Дёшево!!!».
Его внимание привлекла стриженая девица, нехотя вылезшая из красного автомобиля.
– У вас замочек замёрз, – пояснял ей заправщик. – Вода, наверное, попала.
Сунул ключ в прорезь «секретной» крышечки бензобака, подёргал туда и сюда. Замочек не поддавался.
– Ну и что будем делать?.. – поинтересовалась девица.
Парень вытащил зажигалку, стал подогревать ключ и пытаться с его помощью растопить лёд. Никакого эффекта.
– Жидкость для замков у вас есть? Она непонимающе нахмурилась:
– Что?..
Заправщик побежал в магазин и вернулся с крохотной жёлтой бутылочкой. Накапал чуть-чуть в отверстие крышки… Упрямый замок поддался практически сразу. Девица вернулась за руль и через пару минут укатила совершенно счастливая. С полным баком, с приобретённой на всякий случай бутылочкой чудесного масла – и с твёрдым намерением всю жизнь заправляться исключительно здесь.
– Вечер добрый… – Тарас подошёл к парню, деловито возившемуся уже со следующей машиной. Тот включил колонку и разогнулся:
– Здравствуйте…
– Я что хотел спросить, – откашлялся Кораблёв. – Вот, например, к вам сюда очень трудно устроиться?
Про себя он был уверен, что «королём бензоколонки», да ещё такой фирменной, можно было стать исключительно по страшному блату.
– Устроиться-то не трудно, было бы желание, – ответил заправщик. Поверх комбинезона у него была надета поясная сумочка, битком набитая казёнными деньгами. – Надо только «корочки» получить. Работа тяжёлая…
– Ну, это-то… – скривил губы Тарас. Слишком тяжёлой работы для него не существовало.
– …И квалифицированная. Есть платные курсы…
Он назвал адрес, куда следовало обратиться. И сумму, от которой у Кораблёва, мысленно уже видевшего себя в черно-красном мундире и со шлангом в руках, сразу опустились все перья.
– Спасибо, – буркнул Тарас. Он даже не уточнил, какие семьсот тысяч имел в виду его собеседник – «старые» или «новые», деноминированные.
– Пожалуйста, – кивнул весёлый заправщик. Тарас вышел из-под козырька, предаваясь невесёлым раздумьям. А что, может, действительно денег на учёбу занять?.. У соседа, к примеру. У Алексея Алексеевича. Судя по темпам, с которыми тот волок тёте Фире то холодильник, то микроволновую печку, жалкий «лимон» его не особенно обременит. И мужик Снегирёв вроде не подлый, в случае чего комнату за долги не отнимет…
Или перекантоваться пока, а потом в пожарное училище документы подать?..
– Тараха!!! – безо всякого предупреждения раздался у него над ухом чей-то ликующий вопль. Тарас вздрогнул и обернулся, едва не выронив сумку.
Оказывается, из мойки как раз выкатился сверкающе-чёрный мерседесовский джип. Красавец «G», метко прозванный журналистами «настоящим полковником», тихо подкрался к Тарасу сзади и теперь ехал рядом со скоростью пешехода, а из кабины, расплываясь в широченной улыбке, высовывался… Игорёшка Сморчков. Некогда учившийся в той же школе на Маяковского. В параллельном классе.
– Сморчок, – только и выговорил Тарас. И ничего более не добавил, ибо утратить дар речи было в самом деле простительно. Тихоня и маменькин сынок Игорёшка был теперь чуть не наголо стрижен, при дорогой кожаной куртке, при золотой цепи на шее и увесистой, искрившейся алмазной крошкой «гайке» на пальце. Не говоря уж про то, что восседал он за рулём наикрутейшего агрегата, какой только Тарас был способен вообразить. В перемену, происшедшую с зубрилой-очкариком, лучшим учеником выпуска, по слабости здоровья вечно освобождённым от физкультуры, было бы невозможно поверить. Если бы Тарас не сподобился узреть эту перемену собственными глазами…
Даже очки у Сморчка ныне отсутствовали – наверное, поменял на контактные линзы. Лишь улыбка осталась такая же щербатая и такая же шкодливая, как, когда-то. Однокашник широко распахнул перед Тарасом двери.
– Закидывай нищало,[26] братан… Куда сквозишь?
Подвиг чиновника
Утром иногда посмотришь в зеркало, и хочется бежать от собственного отражения: всё не так, и жизнь неправильно прожита, и впереди ничего хорошего не ожидает. Но порой наступает счастливый день, когда кажется, что отражение весело подмигивает тебе: и ты, дурёха, сомневалась! Да всё у тебя очень даже неплохо! А будет и ещё лучше!..
У Даши нынешний день был именно из таких. Почему-то она даже проснулась с ощущением восторга и неминуемого успеха. Вроде бы не совсем понятно после сокрушительной и обидной неудачи в Мариинском дворце, но у Даши так когда-то бывало перед экзаменами. То задыхалась от ужаса, то, наоборот, впадала в необъяснимую эйфорию… Когда зазвонил будильник, она сразу вспомнила о походе в Смольный, назначенном на сегодня, открыла глаза и увидела, что в окне улыбается солнце.
Собираясь, она вытащила любимый костюмчик, соединявший строгость пиджачка с некоторым легкомыслием мини-юбки. Последний раз она надевала его несколько месяцев назад – на защиту кандидатской по философии. Потом они отдыхали друг от друга. Вчера Даша примерила его даже с некоторым испугом, потому что костюмчик был хорош только на очень стройной фигурке; может быть, она отощала от волнения перед защитой, а теперь?.. Уф-ф!.. Как ни странно, она умудрилась не растолстеть, и костюмчик на ней был по-прежнему очень даже хорош. Или она в нём…
– Говори строго по существу, – посоветовал за завтраком папа. – И только самое основное, в лирику не вдавайся. Они там люди занятые, видят – посетитель мямлит неизвестно о чём, сразу начинают его тихо ненавидеть и только думают, как бы отделаться…
Папину посуду по-прежнему ставили отдельно и шпарили крутым кипятком, как положено, когда в доме гриппозный больной.
– Ну, говорить по существу у нас Даша умеет, – сказала мама. Она присутствовала у дочери на защите. Потом вспомнила о чём-то ещё и добавила: – Ты там смотри, в кабинете, держись хоть немножко поженственней. Улыбайся! Я тебя очень прошу! А то перед учёным советом стояла – такая вобла сушёная! Как всё равно тебе девяносто лет, а не двадцать с копейками…
