струились по его лицу, и Ермолай неловко вытирал их одетыми в рабочие перчатки пальцами.
– Ящер вчера откинулся, – сказал он, стирая влагу со своих щек. – Он меня защищал от них, не давал в обиду. А когда его не стало в камере, Паук пришел вечером, и… – выронив миску с кашей, Ермолай обхватил руками голову. – Сначала он сам, потом вся наша камера. Их камера… – парень забился в истерике.
– Вот же ж гады! – процедил сквозь зубы бывалый урка Васька Свищ. – Ну что, братва? Что делать будем? Черные-то совсем обеспределились!
Подумать только – еще совсем недавно под словом 'черные' каждый зек, да и не только зек, понимал в первую очередь кавказцев. И вот, настали дни, когда уже ни чеченец, ни дагестанец не только не полезет в драку, но не бросит даже настороженного взгляда, услышав рядом небрежно брошенное 'Черные – козлы!'. Общая беда сплотила всех.
– А что тут думать? – откликнулся Клещ. – Валить надо гадов.
– Ну и чего вы с ним нянчитесь? – раздался вдруг сбоку чей-то хриплый голос с издевательской интонацией. Все посмотрели туда. И увидели Паука, который, скрестив руки на могучей груди, стоял рядом с бетономешалкой.
– Что, свежего 'петушка' опробовать решили? – злобно усмехнувшись, спросил Паук. – Извините, я вас разочарую – он уже несвежий. Как-никак, двадцать пять шлангов через себя пропустил вчера.
Уголовники зашептались промеж собой, шагнули к стойке с инструментами. Мозолистые руки стиснули ломы и молотки.
– Что, Ермолка, трудная была ночь? – Паук подошел чуть ближе. – Да молчи уж, я и так знаю. Теперь у тебя каждая ночь будет трудной. Мы тебя так раздраконим, что скоро банку сгущенки в ж…пе спрятать сможешь!
Ермолай закрыл лицо ладонями и затрясся в беззвучном плаче.
– Помолчал бы, а? – исподлобья глядя на Паука, произнес Клещ.
– А с чего это мне молчать? – делано удивился тот. – Вы что, за 'петуха' готовы впрячься? Ай-ай-ай? Что паханы скажут?!
– Замолчи, Паук! – выступил вперед один из зеков. То был Николай Ветров по прозвищу Ветер.
– О, ну надо же! – рассмеялся бритоголовый амбал. – Вот он, наш главный защитник 'петухов'. Видать, не терпится занять соседнее местечко на насесте. Кстати, – Паук, как обычно, пристально вгляделся в лицо Николая, – давно хочу спросить, мы с тобой раньше нигде не встречались?
– Встречались, – Ветер быстро пошел вперед. – В гробу я тебя видел!
Схватив подвернувшееся по дороге ведро с цементом, Николай с размаху нахлобучил его на лысую голову сатаниста. По толпе строителей пронесся ропот. Вышедший на шум из своей избушки отец Аристарх, ахнув, застыл на пороге. Ермолай втянул голову в плечи, представляя, что теперь с ним будет, когда он вернется в камеру.
Паук мгновенно стащил ведро и отшвырнул его далеко в сторону, метров на пятьдесят. Стряхнул с головы капли раствора и с ненавистью уставился на Ветрова. Глаза главаря сатанистов пылали яростью, по щекам его бегали крупные желваки.
– Такое оскорбление можно смыть только кровью, – сквозь зубы процедил Паук.
– Ну так давай! – Ветер сбросил рабочую куртку и повесил ее на ближайший верстак. – Чего же ты ждешь?
Паук внимательно посмотрел на стоявших перед ним людей. Тридцать с лишним человек, у каждого в руках – лом, топор или молоток. Даже с его огромной силой и бойцовскими навыками – никаких шансов. Разорвут на части и размелют в бетономешалке.
– Не сейчас, – продолжая прикидываться хозяином положения, произнес Паук. – И не здесь. Через неделю. На арене Колизея.
Сказав так, сатанист развернулся и зашагал прочь. Ветер дернулся было ему вслед, но на плечо ему легла рука отца Аристарха.
– Не нужно, – сказал священник. – Этим ты только навредишь себе.
– Но вы же видели, что он сделал! – возмутился Николай.
– Делай, как он сказал, – батюшка вдруг хитро улыбнулся и подмигнул. – Нечестивца ожидает большой сюрприз.
Паук развернулся, хлопнув себя по лбу, будто что-то забыл.
– А с тобой, – прокричал он, ткнув пальцем в сторону Ермолая, – мы еще сегодня вечером пообщаемся! Не забывай – у меня две головы, и обе лысые! – громко хохоча, Паук исчез за штабелем досок.
Но страдания несчастного парня больше не продолжились. Еще до окончания рабочей смены Ермолай покончил с собой. Тайком от остальных зодчих он зашел за недостроенную церковь, вкопал в землю лом и, разбежавшись, бросился грудью на его острый конец.
Глава 21
Шоу продолжается
Высшие лица Русской Православной Церкви и верхушка Ордена собрались на очередной совет. На этот раз он проходил в деревенском доме Ярополка Логвинова, в Нижегородской области.
Формальным поводом для визита Патриарха в Нижний Новгород было освящение недавно построенного там нового православного храма. Но реальной причиной приезда первосвященника была встреча с товарищами по борьбе. Также на этот совет должны были явиться монахи Константин и Мефодий, чтоб доложить о результатах своей миссии в Ленинградской области.
Логвинов обещал соратникам еще некий сюрприз – но тот должен был состояться уже под конец, по завершении официальной части.
После того, как закончились торжества, приуроченные к открытию храма, и Патриарх провел небольшую пресс-конференцию для местных журналистов, к нижегородскому епархиальному управлению подъехали несколько больших черных джипов. Машины эти принадлежали Ордену. Члены Альянса погрузились в автомобили, и те понесли их к дому магистра, расположенному за сто километров от города.
Раньше Патриарх видел этот дом только на фотографиях и видеозаписях – еще в те времена, когда Церковь считала Ярополка Логвинова своим главным врагом и часто посылала агентов, чтобы шпионить за ним. Первосвященник, разумеется, не имел никакого представления о том, как жилище магистра выглядит изнутри. Из рассказов самого Логвинова ему представлялось нечто вроде классического обиталища средневекового колдуна – даже несмотря на прояснение в отношениях, не самое приятное место для духовного лидера православных христиан.
Но реальность оказалась иной, совершенно не отталкивающей. Как выяснилось, всеми магическими делами Ярополк Владиславович занимался в специально отведенной для того лаборатории – а она находилась в подземном ярусе. В остальном же дом магистра был обычным домом – приятным для глаз, просторным, уютным и удобным.
Единственной неожиданностью стало обилие предметов европейской, преимущественно немецкой старины. Порывшись в памяти, владыка вспомнил, что хозяин дома имеет немецкие корни. Даже фамилия, которой он подписывал свои книги и научные труды, была взята от материнской ветви. При рождении же Ярополк Владиславович получил фамилию Щварцман.
После легкого завтрака начался совет. В гостиной дома Логвинова собрались все, кто был посвящен в главную суть дела. Почти тот же самый состав, что и год назад, в резиденции Патриарха, накануне президентских выборов. Новичками были братья Константин и Мефодий, а еще – хозяйка дома, супруга Ярополка Логвинова. Из того, что женщина была допущена магистром на совет, Патриарх сделал вывод, что она тоже причастна к магическим тайнам своего мужа и, скорее всего, сама является волшебницей.
Сперва вернувшиеся из Ленинградской области воины Церкви, дополняя и поправляя друг друга, подробно рассказали обо всем, что случилось там. Уничтожив сатанистов-геббитов, Мефодий и Константин освободили похищенную теми девочку, отпоили ее святой водой, после чего доставили малютку в ближайшую больницу, а сами отправились в обратный путь.
