Правда, различные источники говорят о разных войнах. Больше всего упоминаний об американо- корейской (1950–1953), но существуют и отсылки к временам Второй мировой. Ну а нестандартная застежка от левого бедра к правому плечу (благодаря которой куртка и получила свое имя) — та и вовсе заставляет вспомнить об американских же военных мундирах времен разборок между Севером и Югом.
В двадцатом же веке 'косухи' первым делом вошли в обиход штатовских летчиков, для которых, собственно, и изготавливались. В летательных аппаратах того времени кабину пилота мало что защищало от холода — спасала только плотная кожа. На спине куртки была размещена специальная 'гармошка', чтобы одежда не сковывала движения солдат. С тех пор, конечно, внешний вид 'косухи' претерпел значительные изменения, но базовая дизайнерская идея по сути осталась прежней.
Чуть позже одетые в 'косухи' летчики-ветераны вернулись в родные города. Привыкшие к скорости и бьющему в лицо ветру, они купили себе мотоциклы и создали байкерские клубы — либо же влились в уже существующие. Именно так 'косуха' стала намертво связана с гордым и своенравным племенем байкеров. Лишь знаменитые 'мотоциклисты-уголовники', Ангелы Ада, предпочитали нашивать 'цвета' своего клуба на кожаные жилеты (но и среди Ангелов встречались обладатели 'косух').
Байкеры всея Америки стали перенимать новую моду, подражая суровым парням, прошедшим через военный ад. Весьма кстати пришлись и такие свойства 'косухи', как непродуваемость и немаркость (для человека, постоянно имеющего дела с высокими скоростями и горюче-смазочными материалами — настоящий подарок судьбы). Да и внешний вид, всячески подчеркивавший нереальную 'крутизну' хозяина 'косухи', сыграл свою роль.
Мотоциклисты на достигнутом не остановились. Позднее в их среде стали модными кожаные штаны и даже кожаные банданы. Но качественная, добротная, прочная 'косуха' и по сей день остается наиважнейшим аксессуаром падких на стильную атрибутику байкеров всего мира.
И не только байкеров, конечно. Сегодня 'косухи' выше всего котируются у неформалов — на любом рок-концерте зрители сливаются в единый черный монолит из-за обилия кожаных курток. Но представители разных субкультур привносят что-то свое. Панки, например, придают своим 'косухам' как можно более экстравагантный вид, добавляя множество ярких заплаток, нашивок и рисунков. А металлисты зачастую прошивают края куртки заклепками, но в целом относятся к одежде довольно бережно. Кроме того, все чаще можно встретить людей, которые не имеют отношения к субкультурам, но все равно носят 'косухи' — просто для того, чтобы выглядеть стильно и красиво…
Как же этот предмет, бывший сначала униформой, а после — просто удобной одеждой для дороги или автомастерской, стал одним из главных символов металлической сцены? Да очень просто. Стоит лишь вспомнить, с чего, а точнее — с кого начинался мировой рок-н-ролл, официально считающийся предтечей всех возникших впоследствии направлений рок-музыки. Конечно, с Элвиса Пресли! Этот парень из Мемфиса имел не последнее отношение к дальним переездам — в молодости он вкалывал водителем грузовика. Прославившись, Пресли частенько выходил на сцену в своей рабочей одежде. Естественно, модифицированной сообразно его 'королевскому' имиджу — заклепки, к примеру, использовались не простые, а сделанные из драгоценных камней…
Куртка Егора Киреева не могла похвастаться монархическим блеском, но имела куда более весомое преимущество перед концертным нарядом покойного Короля. Если бы на сцену во время выступления Пресли вскарабкалась пара-тройка зомби — несладко пришлось бы Элвису. Его-то 'косуха' не являлась замаскированной кирасой с наложенным на нее заклинанием защиты от мертвецов.
Маскировка в данном случае была максимальной — 'косуха' некроманта представляла собой не морок, скрывающий кирасу, а сам доспех, превращенный в современную неформальную одежду. Свой истинный облик броня могла обрести лишь при погружении в Плерому. По такому же принципу был сделан и кожаный плащ Яна Грушницкого.
Следуя за направлением энергетических нитей, Егор уходил все дальше в глубь Северного погоста, разыскивая Костяного Хозяина. Тот обнаружился в дальнем сегменте — паря в воздухе на высоте двух с половиной метров, он медленно перемещался от могилы к могиле, как будто врач, совершающий утренний обход. Киреев остановился, сложил ладони на уровне груди и устремил взор к подрагивавшему над крестами темно-серому облачку Сущности.
Он, обладавший магическим зрением, был способен увидеть больше, чем, например, оставшиеся позади рокеры — а уж они-то наверняка достигли невероятных высот хвастовства, рассказывая друг другу о фантастических видениях, что посетили их здесь. На деле, встретившись с Хозяином Кладбища, не-маг увидел бы в лучшем случае все то же неясное серое облачко, плывущее над могилами. Или совсем ничего не увидел. Лишь почувствовал бы дуновение ветерка на лице…
За струйками тумана, образующими общедоступный облик Хозяина Кладбища, Киреев видел шагающую между надгробиями высокую костяную фигуру со множеством рук. На черепе скелета поблескивал самоцветами железный венец. Время от времени Костяной Хозяин протягивал одну из своих конечностей к какой-нибудь из могил и начинал поглаживать пространство над ней — словно бы убаюкивал лежавшего внизу мертвеца.
Почувствовав присутствие некроманта, хранитель кладбища оторвался от своего занятия и уставился на Егора. В пустых глазницах плясали бледные огоньки, напоминающие пламя церковных свечей.
— Приветствую тебя, Мастер, — глухо промолвил скелет. В данном случае слово 'мастер' имело иной смысл, нежели в отношениях учителя и ученика. То был официальный титул, которым принято величать некромантов, достигших надлежащей ступени владения ремеслом.
— Здравствуй, Хранитель, — кивнул Киреев. В отличие от слов 'Костяной Хозяин', выражавших Сущность стоявшего перед ним создания, такое обращение подчеркивало своеобразную 'должность' многорукого скелета.
— Можешь называть меня по имени, — молвил Хозяин.
— Спасибо, Северкласт. В последние дни у тебя спокойно?
— Более чем. От повседневных хлопот никуда не деться, но я справляюсь с ними очень оперативно. Уже и не припомню, когда здесь в последний раз происходило что-либо, требующее визита Мастера. Так что, признаться, я удивлен…
— У меня был весомый повод прийти сюда сегодня, — сказал Егор. — Возможно, скоро один мой коллега явится на твой погост с дурными намерениями.
— Что?! — глаза-свечки заполыхали факелами. — В городе объявился некромант-отступник? Кто-то из молодых, наверное?
— Хотел бы я, чтоб это было так, — вздохнул Егор. — Но увы. Это Ян, Северкласт. Ян Грушницкий.
Если бы скелеты умели нахмуриваться, сдвигая надбровные дуги, именно это и сделал бы сейчас Северкласт. По колебанию энергетического поля Киреев понял — настроение хранителя кладбища, еще секунду назад благодушное, стремительно ухудшается. Но внешняя реакция Костяного Хозяина на услышанное была не столь уж бурной.
— Ян, — задумчиво произнес скелет. — Он был здесь недавно…
'Что?! Значит, все-таки, был. И сумел замаскировать следы своего пребывания? Похоже, я сильно недооцениваю своего противника'.
— Когда именно? И что делал?
— Примерно полтора года назад. Ничего особенного не делал. Просто прохаживался по аллеям, что-то напевая себе под нос. Даже со мной не удосужился пообщаться.
'Отбой тревоги. Конечно же, для того, чей возраст сочетает в себе лета всех похороненных здесь, полтора года — это как для меня несколько дней'.
— На этот раз он придет с другими 'песнями'. Я очень прошу тебя, Северкласт — пообещай мне, что ты не позволишь Яну воскресить покоящихся здесь.
— Ты хочешь, чтобы я поклялся? — уточнил Хранитель.
— Да.
— Что ж, хотя особой нужды и нет, я сделаю это, — молвил Северкласт. — Подъем погоста совсем не в моих интересах — это ведь чревато для меня смертью или потерей контроля над собой. Клянусь тебе, Мастер Грегориус, что я не допущу ничего подобного.
