— Единственное, о чем он просит! — гневно воскликнула Арлетт, вскочив с кресла и сделав несколько шагов по комнате. — Теперь я работаю на Мариано. Как я смогу работать на Дом Фере?
— Твой брат все это прекрасно понимает, но сейчас он в очень сложном положении.
Арлетт резко повернулась к Жанетт и взглянула ей в глаза.
— Что случилось?
— Его автомобиль потерял управление на скользком шоссе и врезался в стену. У Клода переломы обеих ног, он все еще ходит на костылях. Вот почему я так долго не приезжала в Венецию и отложила возвращение домой. Отсюда снова поеду в Брюссель.
— Чего же ждет от меня Клод?
— Он хочет новую коллекцию к следующей весне и ждет от тебя рисунков и идей.
— Ничего не могу ответить, не поговорив с Мариано.
— А как насчет Янко? Он отпустит тебя в Брюссель?
— Я не являюсь собственностью Янко. Если решусь приняться за эту работу, то, конечно, поеду в Брюссель, — она улыбнулась.
Арлетт рассказала Мариано о просьбе брата.
— Я не нахожу ничего дурного в том, что вы примете предложение брата, — сказал Мариано вполне дружелюбно. — Главное — ваше желание. Если вы хотите работать на Дом Фере — почему бы и нет. Я не желаю быть помехой в ваших отношениях с братом.
— Вы очень добры, — Арлетт вспомнила Янко, воспринявшего возможность сотрудничества с Клодом с явной неохотой.
— У вас уже появились идеи для новой коллекции Дома Фере?
— Да, — лицо Арлетт осветилось радостью. — Естественно, мои модели будут совершенно отличаться от ваших, но, наверное, в них неизбежно будет чувствоваться ваше влияние.
— О, для меня это несомненный комплимент, — Мариано улыбнулся. — И помните: если при разработке моделей потребуется какой-нибудь совет, я всегда к вашим услугам.
— Вы настоящий друг, дон Мариано.
Арлетт направилась на остров Бурано, где производились удивительно тонкие кружева, и захватила с собой Жанетт.
Жанетт приобрела кружевные шали, вуали, манжеты, платочки — подарки для друзей и близких. В конце концов, она решилась на покупку фаты для подвенечного платья своей внучки.
— Я рада, что в твоей жизни все так хорошо устроилось. — Жанетт и Арлетт сидели рядом на деревянной скамье на палубе парохода, возвращавшегося в Венецию. — Янко — прекрасный человек, и у тебя очаровательный сынишка. Скоро вы с Клодом помиритесь, и это тоже меня очень радует, — она по- матерински сжала руку Арлетт. — Знаешь ли, дорогая, граф Дашков никогда не сделал бы тебя счастливой. — Тут ей пришлось отдернуть руку, потому что Арлетт резко повернулась и посмотрела на нее глазами, полными тоски и боли.
— Неужели вы полагаете, что я могу быть счастливой без него?
— Но ведь твоя жизнь полна всем, что может сделать женщину по-настоящему счастливой, — неуверенно произнесла Жанетт.
— О да, я это прекрасно понимаю и благодарна судьбе за все, что она подарила, но то счастье, которое я познала с Сергеем, приходит только раз в жизни и никогда не повторяется, — голос Арлетт смягчился, она сделала попытку улыбнуться. — Извините, не хотела вас расстраивать после такого чудесного дня. Мне не следовало говорить об этом.
Наступила пауза, прежде чем Жанетт ответила:
— Напротив, я очень рада, что вы сказали это. Когда-то в юности я полюбила человека, буквально перевернувшего всю мою жизнь. Но позже поняла, что никогда бы не смогла удержать его рядом с собой, даже выйдя за него замуж.
— Вы встречались с ним во время визитов в Париж?
— Нет, он умер, когда ты была совсем маленькой девочкой.
Наступила неловкая пауза.
— Вы любили моего отчима? — недоверчиво спросила Арлетт.
Жанетт устало кивнула.
— Да, я любила своего двоюродного брата. В юности он был совершеннейшим донжуаном. А я буквально обезумела от любви к нему. У нас был бурный роман, но в один роковой день он познакомился с очаровательной вдовой. О нет, нет, твоя мать никогда ничего не подозревала и не имела ни малейшего представления о моих чувствах. С мгновения их встречи все другие женщины перестали для него существовать. Я видела, как на глазах рушились мои мечты и надежды.
— Вы ведь были подружкой невесты на их свадьбе.
— Он попросил меня об этом. О да, это был самый тяжелый день в моей жизни. В тот же вечер Марко во второй раз сделал мне предложение, и я приняла его.
— Но любовь к моему отчиму все-таки прошла?
— Нет, но это вовсе не значит, что я не стремилась сделать Марко по-настоящему счастливым человеком. Если это способно утешить тебя, то могу сказать, что со временем такая любовь растворяется в повседневной жизни, заботах и теряет остроту, а годы залечивают любую тоску и боль.
Арлетт глубоко тронул этот рассказ.
— Я всегда ощущала особое родство душ между нами, несмотря на разделяющий нас возраст, но до сих пор не понимала, почему вы так боялись, что я полюблю Сергея.
— Ну что ж, значит, сегодняшний день оказался очень полезным для нас обеих.
Женщины рассмеялись, настроение у обеих улучшилось. Гудок парохода сообщил о прибытии в Венецию.
Арлетт решила взять с собой в Брюссель Мишеля и Ариадну.
Они вполне благополучно добрались. В прихожей их встретил Клод, опирающийся на трость — он уже мог передвигаться без костылей. В общем, его здоровье шло на поправку. Успокоенный письмом Арлетт и воодушевленный тем, что ему снова удалось сделать по-своему, Клод крепко обнял сестру.
— Вот мы и начинаем все снова! Больше между нами не возникнут никакие разногласия! — Поздоровавшись с Жанетт, он взглянул на Мишеля, которого Ариадна держала на руках. Первое, что бросилось ему в глаза, было несомненное сходство с Дашковым. — Он вырастет настоящим красавцем, — задумчиво произнес Клод.
— О, он не доставит вам больших хлопот, синьор, — сказала Ариадна по-итальянски.
Она не поняла французской фразы Клода и в то же время не заметила в глазах этого господина ни теплоты, ни расположения к ребенку. Взгляд барона, брошенный в сторону Мишеля, был холодно оценивающим, словно тот прикидывал, сколько можно получить за эту очаровательную безделушку.
Клод повернулся к Арлетт:
— Не знаю, что сказала нянька, но я приготовил две комнаты наверху для нее и ребенка, — его лицо снова расцвело улыбкой. — Как только вы с Жанетт приведете себя в порядок после утомительной поездки, мы немного перекусим и поболтаем. Не забудь захватить с собой рисунки и список идей, который привезла с собой. Мы не можем терять время попусту.
Поднимаясь по лестнице в свои комнаты, Арлетт и Жанетт обменялись понимающими взглядами. Клод не изменился и не изменится никогда.
Арлетт посетила месье Пьера и обнаружила, что тот почти выздоровел и желает приступить к работе. Он уже слышал от Клода, что Арлетт снова будет работать на Дом Фере, и его очень вдохновила идея «кружевной коллекции». Эта мысль понравилась и Клоду. Арлетт вскоре поняла, что Клод обманывал всех: месье Пьера, ее, Жанетт и даже порой самого себя. Очередной обман обнаружился скоро: после приезда Арлетт Клод ни разу не воспользовался тростью, и в течение первого же часа бесследно исчезла его хромота.
— Мне следовало бы догадаться раньше, что Клод пошел на свои старые уловки, чтобы манипулировать всем и вся для достижения своих целей, — сокрушенно заметила Арлетт, обращаясь к Жанетт.
— Ты будешь права, если откажешься от своих обещаний.
