потянулся к своим штанам, вытащил из кармана носовой платок и стал без всякой надобности тереть себе нос.
Такого номера, признаться, я никак не ожидал и, не выдержав, расхохотался. Рультынкеу смутился. «Что же тут смешного? Разве все таньги не трут себе нос белой материей?» — говорил его укоризненный взгляд.
Он положил платок обратно в карман и велел братишке отнести штаны в угол. Братишка охотно исполнил поручение. На четвереньках он пополз в угол и остался стеречь эти диковинные штаны.
Стали пить чай. На всех лицах было добродушнейшее выражение. Рультына вылезла из полога в сенцы яранги. Скоро она вернулась и подала Рультынкеу долго хранившееся лакомство: замороженный тюлений глаз.
Из-за такого лакомства дети всегда ссорились, но теперь никто не посягал на него: все считали, что Рультынкеу, безусловно, имеет преимущественное право.
Да и сам Рультынкеу сознавал, что это именно так; он взял тюлений глаз и сунул его себе в рот.
Все молчали, но все отлично понимали друг друга.
Вдруг старуха зашевелилась и глухим голосом спросила Рультынкеу:
— Твой отец? — и показала на меня костлявой рукой.
— Да, — коротко ответил он.
Этот коротенький диалог суровой бабушки и маленького внука-школьника говорил об очень многом. Он говорил о том, что эти люди, и даже эта древняя старуха, относятся к нам с доверием.
Все считали, что детей в школе содержу я, на свой личный счет. У всех сложилось представление, что я не иначе как очень богатый человек и большой чудак. Мысль о государственном содержании детей в школе долго не укладывалась в головах чукчей.
Когда я вышел на улицу, около яранги Рагтыыргына толпилась группа наших школьников. Они подбежали ко мне, молча взяли за руки и потянули к себе.
Мы обошли яранги, в каждой беседовали на одну и ту же тему — об интернате — и бесконечно пили чай. С чукотской точки зрения, отказаться от чая — значит обидеть хозяина.
Старик Тнаыргын расхаживал с костылем по стойбищу, заглядывал в каждую ярангу, где были ученики. Он ходил с довольным видом и думал о том, что он раньше всех людей этого стойбища увидел солнце. Он мудрый старик. Еще никогда не давал он плохого совета своему народу. Старик был горд тем, что «не промахнулся» в таком важном деле: отдать детей в школу.
А дети, увидев яранги, позабыли о своей тоске. Теперь они с радостью рассказывали старику о забавной жизни в деревянной яранге, где им весело, где их не обижают, где о них заботятся.
— Я давно так думал. Я знал, что вам будет там хорошо. Старик плохо не скажет, не научит плохому, — говорил Тнаыргын и шел в следующую ярангу, чтобы сказать то же самое.
ОХОТА НА ТЮЛЕНЯ
Три дня жили ученики в чукотских стойбищах. Вместе с ребятами мы ходили на охоту за тюленем, ловили на крючок в прорубях рыбу.
Однажды мы с группой мальчиков ушли по торосистым льдам далеко в море, где была полынья. Полынья напоминала спокойное озеро. При лунном свете вода казалась черной и густой. Изредка на гладкую поверхность полыньи выныривали тюлени. Они показывали только свою небольшую черноватую голову и мигом исчезали.
Дети-охотники отлично знали трусость и осторожность тюленей. Все «охотники» были одеты в маскировочные белые комлейки. Спрятавшись где-нибудь за льдиной, они зорко всматривались в темную гладь открытого моря.
И учителя и ученики — все были вооружены четырнадцатизарядными «монтекристо». Школьники на охоте проявляли исключительную выдержку и спокойствие, а учителя, попав впервые в эту обстановку, оказались такими несдержанными охотниками, что дети удивлялись их поведению.
Как только показывался тюлень, учителя открывали канонаду и, конечно, стреляли мимо цели. На воде требуется особый прицел, учителя этого еще не знали.
Дети были поражены, как это учителя — взрослые люди, а тюленя не могут убить и не знают, когда можно в него стрелять!
Учителя совсем утратили бы свой авторитет, если бы ученики не узнали, что на нашей земле нет тюленей и нам никогда не приходилось охотиться.
— И белых медведей тоже нет? — любопытствовали они. — И моржей нет? А как же там живут люди?
Морж, тюлень для чукчей — основа жизни. Это знает каждый маленький ребенок. Морские звери дают все: и одежду, и топливо, и освещение, и, самое, главное, питание.
— Ка-ако-омэй! — удивился один мальчик. — Ну, тогда вам довольно стрелять. Только патроны тратите зря и зверя пугаете.
Учителя вынуждены были принять разумный совет и, сложив оружие, спокойно стали наблюдать за охотниками в возрасте от восьми до двенадцати лет.
Показался тюлень. Он плыл, положив свои редкие твердые усы на поверхность воды. Но ни один мальчик не пошевелился. Они как бы застыли на ледяном берегу с винчестерами в руках. Никто из них даже не вскинул винчестера. Огромную настороженность да превосходное знание обстановки проявляли эти маленькие охотники.
Войдя в охотничий экстаз, даже Таня привскочила и громко закричала:
— Тюлень! Тюлень! Стреляйте его!
— Нельзя! — спокойно сказал мальчик. — Все равно его потом не достанешь.
Несколько ближе показался еще тюлень. Моментально раздался выстрел.
Из-за льдины поднялся Таграй и, довольно улыбнувшись, сказал Тане:
— Смотри, вон убил.
Шагах в пятнадцати от охотника, на воде, окрасившейся кровью, лежал тюлень.
К Таграю подошли его товарищи и не спеша стали разматывать ремень.
У каждого в руках был круг тонкого, как бечева, ремня, на конце которого привязана небольшая грушеобразная чурочка с острыми, согнутыми, как когти, гвоздями.
Таграй взмахнул рукой — и деревянная чурка, прожужжав в воздухе, упала на воду, не долетев до тюленя. Перебирая руками ремень, он вытащил ее обратно.
Вторым ловким броском Таграй закинул чурку дальше тюленя. Осторожно направляя ремешок, Таграй подвел чурку с гвоздями к тюленю. Рывком он вонзил гвозди в зверя и стал подтягивать его к себе.
Охота оказалась удачной. Вскоре наши школьники убили еще трех тюленей. Было уже поздно, и мы решили вернуться в стойбище.
Лунные блики ложились на причудливые торосы. Перепрыгивая с одной льдины на другую, счастливые охотники, наши вчерашние пугливые школьники, чувствовали себя здесь, среди широкого ледяного простора, хозяевами: на моржовом ремне они волоком тащили в ярангу тюленей — пищу себе и другим.
— Стой, стой! Что это такое? — кричит Володя.
Во льду было круглое отверстие, диаметром меньше полуметра. Видно, что кто-то его специально сделал.
Подошел мальчик и объяснил:
— Тюлень сделал. Разве ты не знаешь? Это уж все знают, спроси любого.
И мальчик, удивленный скудными познаниями своего учителя, обстоятельно рассказал о жизни тюленя.
— Он все равно как человек дышит. — Мальчик делает несколько глубоких вдохов и добавляет: —
