пять миллионов, т. Яков…» Свердлов: «Возьмешь с собой сколько нужно, согласуешь с Уфимским Советом. Итак, твердо запомни. Совнарком назначил тебя чрезвычайным комиссаром и поручает тебе в самый короткий срок вывезти Романовых из Тобольска в Екатеринбург. Тебе даются самые широкие полномочия — остальное выяснишь самостоятельно. Во всех твоих действиях должна соблюдаться строжайшая конспирация. По всем вопросам, касающимся перевозки, обращайся исключительно ко мне. Вызывай по прямому проводу: Москва — Кремль — Свердлову, не раньше 12 — 1 ч. ночи по-московски. Ну, а теперь мне некогда. Действуй. Поезжай к тов. Невскому и условься о специальном поезде. Я ему позвоню. Мандат и письмо получишь завтра утром. Прощай. Ухожу».
Закончив переговоры т. Свердлов снова исчез на какое-то заседание, в котором, как он говорил, он утонул с головой…Тов. Свердлов поставил свою подпись и вручил мне мандат, в котором говорилось, что т. В.В. Яковлев назначается Совнаркомом и ВЦИКом чрезвычайным комиссаром на предмет специального назначения. Все, кому ведать о том надлежит, обязаны беспрекословно выполнять его распоряжения. (Таково приблизительно содержания мандата, копия которого должна находиться в архивах канцелярии ВЦИКа. В мандате ввиду конспирации не указывалось о бывшем царе, ни о Тобольске. Оригинал был мною своевременно возвращен тов. Свердлову.) Одновременно с мандатом тов. Свердлов вручил мне несколько писем Омскому, Уральскому и Тобольскому советам.
…Чтобы окончательно убедиться в правильно понятых мною инструкциях, я вернулся еще раз к происходившему между нами разговору. Я в кратких словах повторил полученные мною накануне инструкции, тов. Свердлов молча, кивком головы, их подтверждал. Наконец я обратился к тов. Свердлову с последним вопросом: «Груз должен быть доставлен живым и невредимым?» «Да, и ты за него отвечаешь, — резко отозвался Свердлов и подал мне руку. — Ну прощай, надеюсь, выполнишь инструкции в точности. Соблюдай строгую конспирацию».
Из текста приведенного отрывка из воспоминаний Яковлева однозначно следует:
1. Свердлов от имени Совнаркома и ВЦИК поручил Яковлеву перевозку Николая Романова из Тобольска в Екатеринбург.
2. Свердлов еще до разговора с Яковлевым сообщил в Екатеринбург о его поездке и о поставленной перед ним задаче перевозки Николая Романова из Тобольска в Екатеринбург.
3. В мандате, выданном Яковлеву и подписанном Лениным и Свердловым, не раскрывалась задача, поставленная перед Яковлевым как чрезвычайным уполномоченным Совнаркома и ВЦИК. Были перечислены только его полномочия.
Однако из текста различных документов, приводимых ниже, следует, что Яковлев появился в Тобольске с мандатом, подписанным Лениным, и поручением — вывезти бывшего царя и его семью из Тобольска в Москву.
Из показаний Кобылинского на допросе его Н.А.Соколовым 6—10 апреля 1919 года: «Десятого числа утром Яковлев пришел ко мне вместе с Матвеевым и отрекомендовался мне «чрезвычайным комиссаром». У него на руках было три документа. Все эти документы имели бланк: «Российская Федеративная Советская Республика». Документы имели подписи Свердлова и Ованесова (или Аванесова). Первый документ был на мое имя; в нем мне предписывалось исполнять беспрекословно все требования чрезвычайного комиссара товарища Яковлева, на которого возложено поручение особой важности; неисполнение мною его требований влекло за собой расстрел на месте. Второй документ был на имя нашего отряда; он аналогичен по содержанию с первым; санкция в нем была такова: суд революционного трибунала и также расстрел. Третий документ — был удостоверение о том, что предъявитель удостоверения есть такой-то, на которого возложено поручение особой важности. О сущности же поручений в документах не говорилось».
Предъявлять мандат, подписанный Лениным и Свердловым, Кобылинскому Яковлев, по-видимому, не счел нужным.
Из воспоминаний руководителя фракции большевиков в Тобольском Совете И. Коганицкого, опубликованных в 1922 году: «…. Когда новый исполком приступил к работе, было решено реорганизовать охрану бывшей Царской семьи; часть демобилизовали и распустили по домам; влили туда свежих людей и самым усиленным образом повели кампанию против ставленников Керенского. Сами солдаты из охраны заставили их отказаться от постов и покинуть отряд. Вместо них комиссаром был назначен т. Дуцман, приехавший для этой цели из Омска. Николая решили перевести в каторжную тюрьму № 1, для чего предполагалось привести камеры в более чистый вид, чем это было для тех, кого сажал туда Романов. Но вскоре приехал т. Яковлев с поручением из центра перевести Николая в Москву. Проверив поручение и мандат по прямому проводу, стали готовиться к отправке».
Из воспоминаний председателя губернского исполнительного комитета Немцова: «И вот, в апреле в Тюмень приехал комиссар Яковлев с московским отрядом в 42 человека. Он предъявил мне мандат на «изъятие» Николая Романова из Тобольска и доставку его в Москву. Мандат был подписан председателем Совета Народных Комиссаров Владимиром Ильичем Лениным».
И только 26 апреля Яковлев, после стычек с уральцами, требовавшими в соответствии с телеграммой Свердлова от 9 апреля 1918 г. вывоза высокопоставленных арестантов в Екатеринбург, заподозрил изменение маршрута. Вряд ли сейчас можно сказать (по крайней мере, до тех пор, пока не будут найдены оригинал или копия мандата, выданного Яковлеву) — что же в действительности произошло. Может быть, Свердлов действительно хотел вывезти царскую семью в Москву для организации суда. И именно этим были вызваны его настойчивые напоминания о конспирации, поскольку сама перевозка Романовых в Екатеринбург уже не была для уральцев секретом. А с уральцами, среди которых было много друзей Свердлова, он не хотел ссориться. Но факт остается фактом: его телеграмма в Екатеринбург от 9 апреля 1918 г. чуть было не привела к уничтожения Царской семьи уже при вывозе ее из Тобольска. Да еще вместе с Яковлевым и его отрядом.
В настоящее время, благодаря различным воспоминаниям, известны многие подробности перевоза Царской семьи из Тобольска в Екатеринбург. Но нет однозначного ответа на вопросы: зачем это было сделано, и куда на самом деле должна была быть вывезена Царская семья.
А история этого перевоза началась так:
Из воспоминаний Д.М.Чудинова, опубликованных в 1927 году: «В апреле 1918 года к начальнику штаба Уфимской городской боевой организации народного вооружения Петру Зенцову явился комиссар В.В.Яковлев и предложил на основании имеющегося у него от Совета Народных Комиссаров РСФСР мандата создать отряд из 45 надежных товарищей».
Яковлев так объяснил Д.М.Чудинову цель командировки в Сибирь: «Совнарком поручил мне перевезти из Тобольска в Екатеринбург Николая Романова».
Яковлев появился в Тобольске 22 апреля и мгновенно попал в центр разборок между екатеринбургским, омскими отрядами и отрядом особого назначения, охраняющим Царскую семью. Представители Уральского областного совета считали, что Тобольск находится в Уральской сфере, а представители Омска — что Тобольск принадлежит Западной Сибири с центром в Омске. На этих основаниях каждая из этих групп претендовала на охрану царственных заключенных. Собственная же охрана никого из этих представителей в дом особого значения не допускала, ссылаясь на то, что они охраняют арестантов государственного значения, а не местного. И допустить кого-либо в дом можно было только по указанию российского правительства, а не местного руководства. Дело грозило дойти до вооруженного столкновения, если бы прибывший комиссар Яковлев, предъявивший мандат, подписанный Лениным и Свердловым, не взял ситуацию в свои руки. На заседании Комитета особой охраны, возглавляемого Матвеевым, Яковлев рассказал о своих чрезвычайных полномочиях, на основании которых как охрана семьи Романовых, так и местный исполком и все, находящиеся в Тобольске отряды беспрекословно подчиняются ему. Никакие распоряжения, меняющие положение дела, не должны исходить помимо него. А после того, как чрезвычайный комиссар объявил отряду, что согласно постановлению Совнаркома он привез отряду причитающиеся ему суточные деньги, да еще в большем размере, чем они ожидали, весь отряд перешел на его сторону.
Однако по воспоминаниям Авдеева в этот же день состоялось и другое совещание, имевшее куда более серьезные последствия.
