Сегодня здесь было на удивление мало людей, я заходил на прошлой неделе дважды, и оба раза было не протолкнуться. А сегодня народа было совсем мало. Шел обряд венчания. Посредине собора стояли: жених, невеста и православный священник с помощником. Я посмотрел минут десять, посочувствовал свидетелям, которые держали над головами молодых золотые короны, не меняя рук, и вдруг увидел Диану. Она стояла в двадцати метрах от меня, смотрела на молодых и плакала. Я думал, что она сейчас в номере гостиницы ожидает моего приезда, а Диана в Казанском соборе. На ней красивое темно-вишневое платье, в котором она похожа на египетскую царицу Клеопатру. Мне почему-то кажется, что Клеопатра была именно такой красивой, как Диана. Плачущая красивая Диана так сильно меня смутила, что я не смог к ней подойти. Не хотелось ей мешать. Сейчас я был лишним. Понимая это, я вышел из собора и стал ждать Диану. Прошло минут двадцать, прежде чем появилась великолепная охотница. Задумчивая и грустная. Она спустилась по лестнице и, заметив меня, вдруг начала улыбаться:
– Сашенька, а я тороплюсь, потому что боюсь опоздать на наше свидание, а ты здесь, рядом с Казанским. Что ты тут делаешь?
– Тебя встречаю.
Летний сад разбил сам Петр Первый. Осколки, оставшиеся от сада, очень гармоничны и красивы. Царь Петр разбивал – и то гениально.
Если точность – сестра таланта, то гармония – его любовница.
Старик лет восьмидесяти, выпивает стакан водки, запивает кружкой пива, довольный, подмигивает мне и говорит: «Эх, когда я был молодым, то запросто литр водки полировал тремя литрами пива. А потом брал томик Ницше и читал, читал, читал… целую страницу, а иногда даже и две. А потом приходил сам Ницше, отбирал свою книгу, бил ею меня по голове и… я просыпался в вытрезвителе».
Инвалид встал с инвалидного кресла, стал приседать, разминать затекшие ноги и жаловаться на тяжелую работу и маленькую зарплату. (Встреча у метро)
Говорят, добрый тигр и убивает по-доброму.
Кстати, после убийства начальнике второго цеха прошла уже неделя, и ничего необычного со мной не происходило. Трупов я больше не находил и заказов на убийства не получал. Меня не тревожили целую неделю. А сегодня утром опять началось. Я вышел из проходной, завернул за восьмой цех и наткнулся на труп крупного старика в темно-синем костюме. Он лежал поперек моего пути, кровь густым сиропом вытекала из его прокушенной шеи на черный асфальт. Наученный горьким опытом, я не стал останавливаться, шустренько через него перешагнул и быстрыми шагами дошел до раздевалки. – Седьмой, сходи в прорабскую и принеси из моего стола книгу Гитлера «Майн кампф», я хочу прочитать бойцам мои любимые страницы.
Все плотники уже были там. Они курили свои папиросы. Я поздоровался со всеми за руку и начал переодеваться. И тут пришел мастер Борман, радостно улыбаясь, он сообщил:
– Бойцы, у нас опять ЧП: кошки задрали начальника охраны, крепкий был старик, но против кошек ничего не сумел сделать. Бригада опять делает гроб, а Седьмой заваривает кофе, кстати, зам начальника охраны ставит десять литров спирта за работу, если, конечно, мы успеем к обеду, но мы, естественно, успеем, потому что сегодня чертовски хочется выпить, также, как и вчера, ха-ха-ха!
И мастер Борман ушел, а повеселевшие плотники начали активно переодеваться. И половинка дня прошла почти так же, как и в день убийства начальника второго цеха. Плотники активно сколачивали гроб, я заваривал кофе, добавляя туда сахар и спирт, выданные мастером, и поил бригаду, потом они опять продолжали работу, а я опять шел в раздевалку готовить напиток.
Примерно через час после убийства ко мне начали приходить гонцы с деньгами. Завод узнал о гибели начальника охраны, и снова появились желающие избавиться от своих начальников. Конечно же, это покажется странным, но я брал деньги, выслушивал пожелания, жал заказчику руку и тут же о нем забывал, потому что приходил следующий. К обеду у меня набралось четыре с половиной тысячи баксов. Неплохой заработок для плотника с окладом четыре тысячи рублей в месяц. Конечно же, меня попутал черт. Но кто из нас без греха, пусть кинет в меня камень. Я сделал предположение, что ни один из заказчиков убийства не придет требовать обратно свои деньги, а если и придет кто-то, то их будет намного меньше тех, непришедших. Это предположение и заставило меня принять деньги. К тому же, я был уверен, что деньги заводские и поэтому их запросто спишут.
К обеду плотники закончили строительство гроба. Гонец от заместителя начальника охраны принес обещанные десять литров спирта. И пьянка началась. Как и в прошлый раз, посредине цеха поставили большой круглый стол, в центр стола поместили вместительное блюдо с тушеными кошками, которых мастер Борман называл кроликами, спирт вылили в трехлитровые хрустальные вазы, не пожалели денег на минеральную воду, фрукты и овощи. Первые стаканы выпили молча, поминая начальника охраны, а под второй, третий и четвертый мастер Борман опять говорил тосты. Он, как всегда, выдавал из себя поток несвязанных между собой предложений, кто-то из плотников кричал: «Браво!», – довольный мастер кланялся и продолжал бредить наяву. Мне спирта никто не наливал. Я пил минералку и кушал фрукты. После четвертого стакана у мастера Бормана возникла какая-то идея, он посмотрел на меня и сказал:
В бою не забудь про презервативы.
Мне очень трудно представить, что Гитлер, Сталин, Нерон и другие подобные им существа были когда- то детьми и родители целовали их маленькие попки и хвастались перед соседями своими милыми чадами.
Если ты с консервным ножом пошел охотится на кабана, то, скорее всего, тебя законсервируют первым.
Я вышел из цеха и направился в прорабскую, она находилась в ста метрах от тринадцатого, нужно только свернуть за здание четырнадцатого цеха и – сразу же наша прорабская. В прорабской обычно сидело три мастера, но двое нынче болели, а третий пил с бригадой спирт, поэтому в прорабской было пусто. Я подошел к столу мастера Бормана и, не обнаружив на столе книги, открыл верхний ящик и остолбенел, увидев мощные щипцы со стальными кошачьими или тигриными челюстями на концах. Стальные челюсти были в крови. Я склонился, понюхал их и ощутил легкий запах крови. Очевидно, этими челюстями и был убит начальник охраны. И без сомнения, неделю назад ими же был убит начальник второго цеха. Мастер Борман, оказывается, очень крут, и с ним шутки плохи. А я над ним иногда подшучивал, хорошо, что он не понимает моего юмора, а то бы я тоже валялся где-нибудь на черном асфальте с перекушенной шеей. – Да, я гроссмейстер, но в завязке, в смысле, в отставке, – сказал я и вышел из кафе.
И что же мне делать в подобной ситуации? Снести щипцы в милицию, но тогда на ручках останутся мои отпечатки и отвечать за убийства придется мне. Хлопнула входная дверь, и в прорабскую вошел… мастер Борман. В его мутных глазах я прочитал свей приговор, и он, конечно же, меня не устраивал. Мастер схватил стоявший у стены лом, шагнул в мою сторону и замахнулся. Против лома нет приема. Поэтому я отскочил в сторону, схватил стул, швырнул его в окно и выпрыгнул следом. А лом в руках мастера успел мощно ударить по подоконнику в десяти сантиметрах от моей ноги.
Я быстро бежал между цехами, распугивая кошек, а следом за мной с ломом наперевес мчался мастер Борман. И самым неприятным было то, что он меня догонял. Я хорошей бегун, но мастер был лучшим. Возможно, ему помогал спирт. Но это совершенно не важно, важно то, что он меня догонял. Я сворачивал налево, и через несколько секунд мастер тоже сворачивал налево, я сворачивал направо, и тот же самый маневр выполнял мастер. Людей не было, потому что шло время обеда. Наконец я неудачно свернул налево между третьим и шестым цехами и уткнулся носом в тупик. Окна начинались только с третьего этажа. А до третьего шли три глухие кирпичные стены. Мне хана! Я сконцентрировал все силы, развернулся в сторону набегающего мастера Бормана, но не успел ничего сделать… потому что вместо меня все сделал огромный черный кот. В несколько легких прыжков он догнал мастера, легко свалил на асфальт, одним мощный движением перекусил ему шею (так обычно кошки перекусывают шею крысе) и убежал прочь.
По телу мастера Бормана прошли судороги, и это были последние движения его некрасивого тела, после чего его душа отправилась в ад. Куда же еще отправляться душам таких говнюков? А я перешагнул через второй за сегодняшний день труп и побрел в раздевалку. Делая поворот направо, я посмотрел назад и увидел рядом с телом мастера Бормана четырех драных котов, лижущих кровавое пятно на черном асфальте.
Потом я переоделся и поехал к Люсе, она обещала к моему приезду приготовить пельмени, причем не магазинные, а свои. Конечно же, я съел бы и покупные, но раз Люсе хочется угостить меня своими
