вспять и все изменить. Это невозможно.
– Да, невозможно, – согласился Милош. – Поэтому не допусти еще большей ошибки с Клэр.
Николас слушал Милоша, и его ярость угасала. Если бы это сказал кто- нибудь другой, не Милош, он вышвырнул бы его из офиса. И Милош знал это. Чтобы говорить с такой прямотой, он должен был быть уверен в крепости их дружбы.
– Я понял, – уступил Николас. – И пока мы не сменили тему, я хочу дать тебе один совет: не ошибись в ней сам.
Совет, казалось, озадачил Милоша. Он задумчиво кивнул уже на пути к своему столу.
Николас вернулся к почте с твердым намерением думать лишь о работе и забыть про Клэр до конца дня. Ну, разумеется, его чувства к Стефану влияли на его отношение к Клэр!
Снова зазвенел тревожный колокольчик – ему пришла на ум новая мысль. Если она настолько коварна, что способна использовать и Милоша в своих интересах, то он точно потерпит поражение. А этого допустить было нельзя.
Дом Каулинов был обставлен так же элегантно, как и дом Холлидеев, хотя здесь больше чувствовалась женская рука. Обед подавали в освещенной солнцем музыкальной гостиной, которая благодаря кружевным папоротникам в огромных жардиньерках и висячим бегониям напоминала сад. – А мне оставь вечерние развлечения. Я придумаю что-нибудь. И они нежно друг другу улыбнулись.
Элизабет знакомила Сару с каждой новой гостьей.
Сара потягивала чай и впервые получила возможность поговорить с другими женщинами о кормлении младенцев и воспитании детей. На несколько коротких часов она забыла о своих проблемах и чувствовала себя как обычная молодая мать.
Дама-лектор была из общества «Женская помощь». Она говорила о нуждах их общества, о том, что любое пожертвование пойдет на пользу. Она говорила о судьбе рабочего, который недавно оказался без работы, и чья жена заболела. Эти люди нуждались не только в деньгах, им нужна была помощь по дому, по уходу за детьми.
Может быть, это тот же рабочий, о котором, как она слышала, Николас рассказывал Груверу? Тот, которому Николас посылал провизию? Хотя «Холлидей Айрон», конечно, не единственная фабрика в долине.
После речи Сара отвела женщину в сторону.
– Один из рабочих Николаса пострадал, – сказала она. – Его фамилия Крейн.
Фиби Грэм кивнула.
– Да, тот самый, о котором я говорила. У него очень больна жена.
У Сары не было собственных средств для пожертвований, но у нее было время. Мгновенно ей вспомнился совет Стефана: просто, в свою очередь, помогите кому-нибудь еще.
– Вы не могли бы дать мне адрес? – попросила она. – Я бы хотела сама съездить к Крейнам.
– Я пришлю вам посыльного с адресом сегодня вечером, – пообещала миссис Грэм.
Этим же вечером за ужином Николас сообщил о приезде гостей.
– Три моих деловых партнера и их жены около недели поживут у нас. Я хотел бы, чтобы ты сделала необходимые приготовления к их приезду. – Он поднял бровь и посмотрел на Сару. – Подумай и о вечерних развлечениях. Квин Клеймами важный биржевой брокер, а Монти Галламур и Шервуд Маккаул одни из наших самых крупных покупателей.
Она кивнула и посмотрела на Леду. Та ободряюще улыбнулась.
– Тебе они понравятся, дорогая. А я помогу. Как только Николас извинился и вышел из-за стола, Сара обратилась к Леде:
– Мы будем нанимать дополнительную прислугу па эту неделю?
Леда ответила утвердительно.
– Я позабочусь об этом. Сегодня вечером я поговорю с миссис Пратт по поводу меню, но завтра у меня есть кое-какие дела.
О?
Сара рассказала о жене Крейна.
– Клэр, дорогая, пожалуйста, не рискуй собственным здоровьем. Николас может послать кого-нибудь еще.
– Нет-нет, не волнуйтесь. Я искала способ быть полезной, и…
– Но ты и так очень помогаешь мне.
– Боюсь, Николасу так не кажется. Я должна это сделать.
Леда неуверенно посмотрела на нее.
– Что ж, делай, если чувствуешь, что должна.
Сара порывисто наклонилась и поцеловала ее в щеку.
Грувер пришел за ней ровно в двенадцать пятнадцать, как она и просила. Он знал район, в котором жили Крейны, и доставил ее прямо к их двери. – Мать Клэр.
– Я могу подождать вас.
– Нет, нет. Спасибо.
Она с тяжелым сердцем осмотрела ряд лачуг.
– Здесь безопасно, миссис Холлидей, – заверил ее Грувер. – Я бы не привез вас сюда, если бы вам угрожала опасность.
Сара пошла по грязной тропинке к дому. В ящиках под каждым из двух окон, выходивших на улицу, красовались красные и желтые цветы. Сара постучала в дверь.
В образовавшейся щели появился маленький ребенок.
Да?
– Здравствуй. Это дом Томаса Крейна?
– Мой папа не может сейчас выйти, – ответил ребенок.
– Я знаю. А твоя мама дома?
– Мама в постели. Она болеет. Если у вас белье для стирки, то вы можете отнести его Паулсонам. Здесь недалеко.
– Нет, у меня нет белья. Я пришла помочь твоей маме. – Она повернулась к Груверу, который с интересом наблюдал за происходящим, и крикнула ему: – Возвращайтесь к четырем.
Он салютовал в знак того, что понял приказание, и уехал.
Вот уже три дня Сара помогала Крейнам, потом спешила домой покормить Вильяма, а вечером занималась приготовлениями к предстоящему приему гостей. Поэтому она чуть не застонала, когда однажды увидела, что Николас привез Милоша на ужин. Она попросила миссис Пратт поставить еще один прибор.
За ужином мужчины галантно развлекали женщин разговором, а Сара валилась с ног от усталости, с трудом заставляя себя слушать.
– Мы утомили тебя, Клэр?
Она вскинула голову, и румянец залил ей щеки.
– Нет, конечно, нет.
– Клэр просто устала, дорогой.
– Ты устаешь за день? – спросил Николас, усмехнувшись. – Ты составляешь неплохие меню на ужин, но вряд ли это так утомительно.
Сара предостерегающе посмотрела на Леду, уже готовую вступиться за невестку. Она не говорила Николасу, где пропадает днем, и почему-то ей не хотелось делать этого и сейчас.
– Если ты хочешь, чтобы я занималась чем-нибудь еще, тебе стоит только
