наощупь добралась до лампы и включила ее.
Кэмерон уставился на то, что открылось его глазам. На то, что было ее радостью и гордостью.
— Разве он не хорош? — сказала она, любовно поглаживая сияющий капот красного «мустанга».
Кэмерон восхищенно присвистнул.
— Да! Модель шестьдесят пятого года. — Медленно приблизившись, он наклонился над колесом и почти робко притронулся к ободу. — Какие совершенные линии.
Его восторг наполнил Джо счастьем.
— Я нашла ее на свалке. Машину раздавили трактором и оставили там, как ненужное железо.
Все еще поглаживая обод колеса, он поднял на нее глаза.
— Ты восстановила раздавленный трактором раритетный «мустанг»?
Оценка ее мастерства была для Джо всего дороже.
— Таковой была моя жизнь перед тем, как появилась Кэлли. Я посвящала этой машине все выходные. Тебе нравится цвет?
— Очень! — с жаром воскликнул он. — Ты и мотор перебрала?
— Сколько раз я тебе говорила, что не являюсь механиком! Мне помог один друг. — Она приподняла капот. — Смотри, как все внутри блестит.
Кэм встал и подошел к ней так близко, что почти прижал ее к машине.
— Ты такая же красивая, как этот «мустанг».
Ее сердце поскакало неровным галопом. Колени ослабли. Чтобы не упасть, ей пришлось схватиться за выступающие части машины.
— Зачем ты это делаешь? — ухитрилась она задать вопрос.
— Целый день я умирал от желания поцеловать тебя, — просто сказал Кэм. — Так же, как и ты.
В тот же момент он притянул девушку к себе и припал к ее губам в страстном поцелуе. Джо обвила его шею руками и ответила так, как будто от этого поцелуя зависела ее жизнь.
Из груди Кэма вырвался хриплый стон. Его губы начали прокладывать дорожку из поцелуев у нее на шее. Кровь Джо бурлила, каждая клеточка тела наполнилась огнем. Она больше не хотела сопротивляться своим эмоциям. То, что они сейчас делали, было правильным.
Он на мгновенье отстранился, его взгляд метнулся к кабине красного «мустанга».
— Как насчет заднего сиденья? Оно достаточно широкое.
Джо попыталась сделать вид, что шокирована предложением. Хотя идея выглядела очень привлекательной.
— Только не в этой машине. Ни за что.
— Тогда пойдем в дом.
В кухне они остановились. Вынудивший их к этому поцелуй был горячим и долгим.
— Я-я не могу… — с трудом проговорила Джо, — никак не могу оторваться от тебя!
— И не надо, — рассмеялся Кэм.
Он начал нежно поглаживать ее спину. Джо застонала. Ощущение удовольствия стало почти невыносимым. Когда его рука коснулась пояса шорт, ее возбуждение достигло такой силы, что она задрожала.
— Я все-таки хочу увидеть татуировку, — прошептал ей на ухо Кэмерон. Татуировку он разглядывал довольно долго. — Конечно, «мустанг», — наконец сказал он. — У моей девушки вытатуирован логотип машины.
— Я не являюсь чьей-либо девушкой.
Он нежно провел рукой по ее шее и распустил конский хвост. Волосы тяжелой волной упали ей на плечи.
— Это правда. Ты принадлежишь только себе, Джо Эллен, — его голос был хриплым от страсти, в нем читались нотки нежности. — И это в тебе мне нравится больше всего.
Его руки начали путешествие по ее телу. Джо снова затрепетала от пронзившего ее наслаждения.
И именно этот момент выбрала Кэлли, чтобы начать плакать.
Кэм последовал за Джо, побежавшей наверх. Все его естество кричало о продолжении. Но страстная женщина, стонавшая в его объятьях, исчезла. Ее место заняла заботливая мать.
Сейчас Кэмерон был готов проклинать маленького демона, прервавшего их любовную игру. Но весь его гнев испарился, когда он увидел личико девочки, сморщившееся от крика.
Малышка требовала Джо.
А Джо уже стояла у кроватки, нашептывая ребенку что-то ласковое. Плач постепенно смолкал.
— Ей нужна бутылочка, — сказала девушка.
— Я принесу.
Но она протянула ему крохотное тельце.
— Лучше покачай ее, а я сейчас вернусь.
Не успел он ответить, как у него на руках оказалась хнычущая девчушка.
— Ладно, я справлюсь с этим. — Кэмерон сел в стоящее в углу кресло-качалку и неловко прижал девочку к груди. Он до сих пор не мог понять, как так случилось, что спустя каких-то несколько минут вместо красивой женщины в его объятиях оказался недовольный младенец. — Эй, ребенок, — он погладил ее по шелковистым волосам, подражая Джо. — Ты выбрала очень неудачное время, чтобы потребовать свою бутылочку.
Кэлли поудобнее устроилась у него в руках, и Кэмерона охватило странное чувство. Он назвал бы его чувством целостности. Хотя, если честно, ему больше нравились ощущения, которые он испытывал, целуя Джо. Но и это было не хуже.
— Ты, наверное, почуяла, что внизу происходит что-то важное, да?
Девочка закряхтела. Потом вздохнула.
— Не волнуйся, ребенок. Я не планирую забирать ее у тебя. Или тебя у нее. — Кэм осторожно подвинул головку Кэлли и задумался. Что для него значит Джо Эллен Тремэйн?
Он хочет ее. Испытывает вожделение к этой умной, сильной и цельной женщине с очень соблазнительными формами.
Конечно, она нравится ему. Но в основном его ведет знакомое, контролируемое и здоровое сексуальное желание. Только очень сильное.
С самой первой минуты их встречи ему захотелось заняться с ней любовью. И сегодня вечером Он был так близко к этому! Джо уже была готова…
— Вот и я.
Он резко вскинул голову при звуках ее голоса. Она стояла перед ним с бутылочкой и детским одеяльцем в руках.
— Я сам дам ей молока, — сказал Кэмерон. — Мы так удобно устроились. Не нужно ее тревожить.
Джо не стала с ним спорить, просто протянула ему бутылочку. Затем осторожно приподняла девочку и закутала ее в одеяло. Кэмерон ожидал, что следующим ее действием будет поцеловать ребенка в лобик. Но она удивила его. Ее губы мягко коснулись его щеки. Удивление Кэма возросло еще больше, когда Джо устроилась у его ног, положив голову ему на колени.
Он почувствовал ответственность за двух находившихся рядом женщин. Прекрасных женщин, одаривших его своим доверием. Двух удивительных женщин, чья судьба была у него в руках. И могла быть изменена одним росчерком пера.
Если Джо действительно небезразлична ему, она получит то, что хочет. Право на удочерение Кэлли.
Внезапно ощущение дежа-вю пронзило его. Оно было таким острым, что Кэмерон захлебнулся воздухом. Он уже сидел так когда-то. Правда, на месте Джо. Это его голова покоилась на коленях. Коленях женщины, которая держала ребенка.
Он вспомнил. От рук матери пахло цветами, когда она гладила его по голове.
Кэмерон ожидал вспышки боли, которая мучила его двадцать шесть лет. Но боли не было. Он больше не ненавидел мать за то, что она бросила их семью. Он исцелился.
