панно. Не может быть.
Он сделал еще шаг и оказался к ней вплотную. Склонил голову и поцеловал Николь. Прервав поцелуй, тронул ее нижнюю губу кончиком языка, и Николь подумала, что вот сейчас утонет, прямо в следующей набежавшей волне.
– Я думал о вас, леди в синем. Увидел, как вы идете к воде, и отправился прямиком к бесконечным белым пескам, все согласно инструкции.
Боже! Это он – Макдугал.
– Вы – та пара в номере 16?
– Я Мак. – Он улыбнулся и провел ладонями вниз по обнаженным влажным рукам Николь, переплел ее пальцы со своими. – Надеялся, что из нас двоих выйдет пара.
Слишком много свалилось на Николь, чтобы сразу разобраться. Он вернулся. Несомненная радость столкнулась в ее сердце с другим, малознакомым ей чувством. Стыд. Он увидел объявление и решил, будто она разместила его, чтобы найти своего товарища по несчастью в лифте.
Он нахмурился.
– На этот раз я зарегистрировался, так что нечего на меня сердиться.
Ну как объяснить ему, что она не сердилась, когда удрала от него тогда?
– Я вас простила.
– Разумеется. – Его глаза поддразнивали. – Иначе вы бы не повесили тот рекламный щит.
– О, не принимайте этого всерьез. – Николь потянула свои руки из его хватки.
Он сжал ее пальцы крепче и привлек девушку к себе.
– Я принимаю это очень даже всерьез. Мне нравится, что женщина действует, чтобы получить то, чего хочет. Особенно тогда, когда я хочу того же самого. Наслаждения в земном раю. Только в «Морском ветерке», согласно объявлению.
По бедру Николь хлопнула волна, угрожая сбить ее с ослабевших ног. «Мак» удержал ее и перевел взгляд на мокрый купальник.
– В белом вы не хуже, чем в синем.
Николь почувствовала, как ее тело напрягается и лайкра беспощадно льнет к нему, обрисовывая каждый дюйм. Ей захотелось закрыться руками. В этом купальном костюме, таком откровенном, ее не видел никто и никогда; он предназначался исключительно для утренних заплывов.
– И мокрая не хуже сухой, – добавил он, плотоядно блестя глазами.
– Перестаньте, – резко произнесла Николь. – Хватит.
Он удивленно отступил назад.
– Но вы же повесили это объявление.
– Не ради секса.
На его губах появилась улыбка. Ясно, что он скажет дальше: «А ради чего же?» Рассказать правду?
Твердые, мужественные линии лица неожиданно смягчились.
– Это хорошо.
Николь растерялась.
– Хорошо?
– Замечательно.
Он наклонил голову набок, глядя на нее сквозь густые ресницы, в точности так, как смотрел в лифте перед поцелуем. Сексапильно. Нахально. Сердце Николь дико забилось.
– Почему же замечательно? – с трудом промямлила она.
– Не хочу секса.
– Нет? – То ли радоваться, то ли... – Тогда чего же вы хотите?
– Хочу узнать вас поближе.
О нет! Это уж слишком, такого не бывает. Еще более фантастично, чем эта нагая грудь и выражение глаз, приличное только в спальне.
– Врете вы все.
– Простите? – Он сдержал смешок.
– Сказали, что остановились здесь, и соврали.
– Я твердо намеревался это сделать, но, похоже, гости набежали целым стадом, пока мы... э... были заняты.
– И теперь врете. Что не желаете секса.
Он неудержимо улыбнулся. Взглянуть на такую улыбку – и умереть!
– Признаю обвинение. Но познакомиться с вами получше я тоже желаю.
Николь беспомощно смотрела на него.
– Вы решили, что, если бы мы оставались запертыми на третьем этаже достаточно долго, мы бы...
– Мы бы.
В темных глазах клубится желание...
– Это всего лишь предположение. Вы не знаете меня, а я – вас.
– В этом вся проблема. Я хочу вас узнать. А про себя могу сказать одно: я не привык врать. – Он положил руку себе на грудь. – О чем думаю, то и говорю.
Николь неровно вздохнула.
– Мы действительно тогда взволновались, – наконец прошептала она. – Я потом была как в тумане.
– И я тоже. Все время мечтал только о вас. Когда увидел это объявление, то чуть не разбил машину. – Его губы изогнулись в интимной полуулыбке. Очень интимной. – Мне ужасно понравилось, что вы захотели увидеть меня снова.
Николь захлестнуло всепоглощающее ощущение вины.
– Мак, не надо. Все не так, как вы думаете. Я вовсе не отчаявшаяся от одиночества женщина, которая ищет...
На одну безумную минуту Николь показалось, что, пожалуй, лучше не говорить ему правды. Ну и что тут такого, если он решил, будто объявление – для него? Оно сработало, таинственный незнакомец нашелся.
Он посмотрел ей в глаза.
– Клянусь, я не в большей степени маньяк, кидающийся на женщин в лифтовых кабинах, чем вы – эксгибиционистка, предпочитающая свисать с потолка.
К Николь начал возвращаться здравый рассудок.
– Думаю, нам надо начать с самого начала, – сказала она.
– Только так. Давайте назначим свидание.
– И что это будет за свидание?
– Все как положено. Заезжаю в семь, красивое платье, роскошный ужин, прогулка по пляжу и долгие часы удовольствия.
– Мм. – Она прикусила нижнюю губу. – В красивом платье вы будете выглядеть просто обворожительно.
Квин засмеялся и, взяв обе руки Николь, притянул ее к своей груди.
– Но не так обворожительно, как вы, – прошептал он, обводя ее руки вокруг себя. Потом наклонился и поцеловал Николь в нос. – Скажите «да».
Вся трезвость и весь здравый смысл, только-только появившиеся на горизонте Николь, моментально испарились, сменившись сумасшедшей, пьяной, кружащей голову радостью. Очарованная этим чувством, она кивнула.
– Тогда сегодня вечером в семь я вас забираю. Вы в каком номере? Или, может, мне стучать в потолок лифта?
– В восемнадцатом. Я живу там.
– Живете?
В этот момент она вспомнила о встрече и отскочила назад, охнув. Господи, она же опаздывает на нее!
– Мне надо идти. Есть дело.
Легкое недоверие на лице мужчины при этой неожиданной смене настроения не смутило Николь.
