Никифоров дёрнул щекой и открыл холодильник. В боковом отсеке стояла початая бутылка водки. Он сделал большой глоток прямо из горлышка, подумал и глотнул ещё раз. Затем вилкой разломил одну из котлет прямо в сковородке и отправил половину в рот. Медленно и без удовольствия жуя, он пытался разрешить совпадение отпечатков пальцев Смелякова и таинственного преступника.
«Может, это просто уникальный случай в криминалистике? Одинаковых пальцев не бывает… Но мне, единственному специалисту, выпала такая удача… Нет, не может быть. Должно быть, в отпечатках всё же есть крохотное различие… Ладно, хватит, завтра на работе залезу в папку и сравню их. Если это всё же те самые… Тогда пойду к Носову…»
Начальник отдела уголовного розыска РУВД только что вошёл в свой кабинет и намеревался включить в розетку электрический чайник, как дверь распахнулась без стука.
– Никифоров? Ты чего такой взъерошенный?
– Владимир Сергеевич, не знаю, как и сказать вам… – Никифоров плотно затворил за собой дверь.
– О чём речь? Ты прямо побледнел. Стряслось что?
– Стряслось… Я всю ночь не спал… Помните те злополучные пальцы Клоуна? Так вот я выяснил, чьи они.
Носов чуть не подпрыгнул на месте от неожиданности.
– Наконец-то! Ну и кто это? Кто-то из задержанных?
– Нет. Он мне сам принёс их…
– Как так? Ты что мелешь-то?
– Вы не поверите, но эти отпечатки принадлежат Смелякову.
– Какому ещё Смелякову?
– Он у Болдырева работает.
– Сыщик?
– Да.
– Что-то я не понимаю… Ты расскажи-ка всё по порядку. Зачем он тебе пальцы-то свои дал?
– Ему письменную работу по криминалистике сдавать надо. Он заканчивает ВЮЗИ. Просил помочь ему. Ну вот я и взял у него отпечатки, чтобы сделать их описание. Смотрю на них, а они мне прямо глаз режут – до того знакомы! А потом меня словно током долбануло. Клоун! Это те самые злополучные отпечатки, которые нам покоя не давали. Видеть-то вижу, а поверить в это не могу, потому что Смелякова я уже хорошо знаю. Не из тех он, кто с уголовщиной снюхивается. Думал я, что эти отпечатки просто очень похожи, но оказалось, что узоры один в один сходятся. Сомнений нет, товарищ майор. Клоун и Смеляков – одно лицо.
Носов нахмурился:
– Не понимаю я, зачем он дал тебе свои пальцы. Он же опер… Мог бы принести чужие…
– Вот этого-то я и не понимаю… Если он замешан каким-то образом в тех кражах, то не может он так глупо поступить. Он парень-то очень толковый, хватка у него профессиональная.
– Постой, – майор жестом остановил Никифорова, будто поймал какую-то важную мысль, – он ведь недавно у Болдырева…
– Да, я с ним то ли в начале декабря, то ли в конце ноября познакомился, мы в морг ездили, пальцы у жмурика снимали.
– А ну-ка погоди, дай мозгами пораскинуть. Так, так, так… Это что же получается… Он ведь в декабре только стажировался.
– Да, у него Сидоров в наставниках.
– Ага, вспомнил я его. Он с Петром Алексеевичем занимался кражей Забазновского, верно?.. Стажировался, значит, в список оперативной группы, выезжавший на место преступления, он мог и не попасть… Вот тебе на! Кажется, я начинаю понимать, в чём тут изюминка… И как мне это раньше-то в голову не пришло?.. Ах ты, Болдырев! Сукин сын такой!
– О чём вы, товарищ майор?
– Ну и ну! – воскликнул Носов, поражённый внезапно сделанным открытием. – Точно! Другого объяснения нет и быть не может!
– Владимир Сергеевич, вы о чём?
– Вот что я тебе скажу: Болдырев, прохиндей этакий, решил воспользоваться Смеляковым, ну, его неопытностью, чтобы с его помощью объединить несколько дел в одно. Понимаешь? Смеляков-то не знал, что можно трогать, а к чему нельзя прикасаться на месте преступления. Новичок, он и есть новичок. А Болдырев ему: «Дай-ка это, принеси то, открой, закрой». И так далее. Смелякову-то и в голову не придёт, что начальник его попросту подставляет! Улавливаешь?
– Но зачем?
– Одни и те же пальцы на разных кражах, Сергей! Это означает, что все эти кражи объединяются в одно дело! И тем самым у Болдырева по отчётам получается меньше «висяков». Ну сукин сын, ну прохвост! Я ему задам перцу!..
В тот же день Носов вызвал Болдырева к себе, но о причине даже не обмолвился.
– Добрый день, Владимир Сергеевич, – бодро начал Болдырев.
– Здравствуй, Фёдор Фёдорович, здравствуй. А ну, – майор указал на кресло напротив себя, – присаживайся. Очень мне хочется тебя послушать.
– О чём рассказывать-то? – не понял Болдырев.
– Да вот хотел узнать, где ты изобретательности набрался? Поделись умишком со мной, Фёдор Фёдорович, авось и я додумаюсь до чего-нибудь полезного.
Болдырев насторожился:
– Чего-то я не пойму, о чём речь…
– Не понимаешь? Вот оно что… Ну тогда я тебе коротко: насчёт пальцев твоего Смелякова, которые ты так щедро нам подпихнул на декабрьских квартирных кражах.
Лицо Болдырева вытянулось.
– Вижу, ты вспомнил, – ухмыльнулся Носов беззлобно. – Ну так слушай: за сообразительность я тебя хвалю, однако если ещё раз учудишь что-нибудь этакое, то не обижайся уж, но я тебя в три шеи с работы выпру…
Болдырев молчал, поражённый до глубины души. Внезапное разоблачение буквально лишило его дара речи.
– Ты же парня мог под монастырь подвести! – Носов поскрёб подбородок.
Болдырев продолжал молчать.
– Вот, собственно, и всё, что я хотел сообщить тебе, – сказал Носов и улыбнулся, глядя в растерянное лицо Болдырева. – Ты глазами-то не верти, фокусник-мистификатор. Езжай к себе, у тебя дел полно, нечего у меня в кабинете штаны просиживать… Да, и ты уж никому не вздумай рассказать об этом…
– Владимир Сергеевич, – промямлил Болдырев, – а как же это вдруг выявилось? Обнаружить-то никак нельзя было, что пальцы принадлежат Смелякову…
– Пусть это останется моей маленькой тайной… Ну всё, валяй, а то у меня дел по горло…
ГЛАВА ШЕСТАЯ. АПРЕЛЬ 1980
Алексей Сошников, долговязый девятнадцатилетний парень с длинными волосами, стоял возле киоска «Союзпечать», сунув руки в карманы расклешённых брюк, и курил. Безучастно глядя себе под ноги, он вдавливал в асфальт сплющенную крышку пивной бутылки.
– Привет! – Около него остановился Фёдор Груздиков, такой же длинноволосый, но с более грубым лицом.
Он был на год младше Сошникова, но из-за расплющенного в драке носа казался заметно старше.
– Ты чё опаздываешь?
– А ты торопишься, что ли? Я, между прочим, с работы иду… Дай курнуть.
– А куда свои подевал?
– Дома забыл, – беззаботно отмахнулся Груздиков.
– Жлоб ты, Федька. Из-за копейки удавишься, – лениво констатировал Сошников и протянул пачку «Явы».
Они неторопливо пошли вдоль улицы.
