Олимпиада грянула торжественно и красочно. Москва встретила иностранных гостей чистотой и безукоризненным порядком. В магазинах внезапно появилась кока-кола и финская колбаса, нарезанная и запаянная в пластиковую упаковку, а в табачных киосках стали продаваться настоящие американские сигареты – товары, невиданные для Советского Союза. Всюду на улицах трепетали цветные флаги, приветливо улыбался с плакатов смешной олимпийский Мишка – символ Олимпиады-80.
Совместной оперативной группой КГБ-МВД, в составе которой Смеляков дежурил в «Спутнике», руководил офицер госбезопасности, туда же прикомандировывались участковые, постовая служба, уголовный розыск, БХСС и сотрудники КГБ. Группе было выделено два гостиничных номера, один из которых служил дежурной частью, другой – комнатой отдыха. Дежурства проходили в абсолютно спокойной обстановке, никаких происшествий не случалось, да и не могло, пожалуй, случиться из-за обилия спецслужб в столице.
«Валяем здесь дурака, – недовольно размышлял Смеляков, глядя, как члены оперативной группы в течение всего дня играли в шахматы или читали книги. – У меня на участке дел полным-полно, а приходится тут время впустую тратить, баклуши бить. Впрочем, не было бы нас тут в таком количестве, может, и порядка такого не было, и чрезвычайные ситуации случались бы».
– Семён Николаевич, – заговорил он однажды с руководителем группы, – почему не создаются какие- нибудь специальные подразделения на случай захвата заложников? Ведь если такое произойдет, будет очень сложно. Мы же ничего не умеем. Нужны специалисты.
Чекист усмехнулся, раскуривая сигарету:
– Ну, во-первых, у вас же создан ОМОН.
– Какой ОМОН?
– Отряд милиции особого назначения.
– Никогда не слышал о таком.
– Есть такой на Петровке. Это боевые ребята. Но только совсем не обязательно нужны такие отряды. Вон капитан Попрядухин, вспомни. Получил Героя Советского Союза за то, что в самолёте обезвредил террористов. В одиночку справился! Самбист, мастер спорта, ворвался в самолёт через нижний люк и разоружил бандитов. И никакого спецподразделения… Да ведь у вас каждый день кто-нибудь задерживает преступников. А специалисты есть, уверяю тебя, и в МВД есть, и в КГБ тоже…
Если в «Спутнике» царило спокойствие, то на основной работе Виктор едва успевал справляться с валом обрушившихся на него дел. Каждый день что-то происходило. Конечно, крупных преступлений во время Олимпиады не было, но мелочёвка никуда не делась. Особенно одолевали Смелякова карманники, незримо присутствовавшие всюду. И если на прежнем участке Виктор сталкивался с ними редко, то теперь он отвечал не только за рынок, но также за крупный универмаг и за ресторан, где воры-щипачи очищали карманы зазевавшихся граждан по многу раз на день.
«И ведь не увидишь этих проныр, – думал Виктор. – Пётр Алексеич как-то ловко вычисляет их, а я пока не научился…»
Как-то раз Смеляков вместе с Сидоровым стоял в универмаге «Весна», и вдруг Сидоров очень тихо шепнул на ухо Виктору:
– Не оборачивайся. У тебя за спиной в двух шагах карманник. Сейчас будем брать его. Как только он вытащит у женщины кошелёк, я тебя толкну. Ты сразу разворачивайся и хватай мужика.
– Какого?
– Увидишь. Пожилой такой. Там только один мужик, остальные женщины.
Виктор напрягся в ожидании. Вниз по затылку побежала капля пота.
И тут Сидоров легонько пихнул его в грудь.
Виктор развернулся и увидел перед собой невозмутимое лицо пожилого мужчины. Смеляков буквально сгрёб его в охапку.
«Тот ли? – мелькнуло в голове Смелякова. – Тот ли?»
– Держи его, Витя! – угрожающе закричал за спиной Сидоров.
Мужичок забился в крепких объятиях Смелякова, пытаясь высвободить свои руки, но Виктор плотно прижимал их к своей груди, не позволяя вору выпустить кошелёк. Он чувствовал, как металлический замочек больно упирался ему в грудь.
«Здесь, тут он, миленький!»
– Гражданка, у вас украли кошелёк! – загремел Сидоров, тыча пальцем в раскрытую дамскую сумочку. – Всех остальных прошу засвидетельствовать.
– Не я, не я, – брыкался схваченный вор.
– Спокойно, братец, – весело погрозил ему Сидоров. – Витя, а ну-ка освободи его чуток, покажи, что он вытащил у гражданочки.
Смеляков отступил на шаг от карманника. Тот разжал пальцы, и кошелёк упал на пол.
– Мой! – воскликнула женщина. – Товарищи, это мой кошелёк! Ах ты ворюга! Ах ты дрянь такая!
Она растерянно смотрела на лежавший у ног карманника кошелёк, не решаясь поднять его.
– Вот и славненько! – Сидоров похлопал Виктора по плечу. – Волоки его в кабинет директора. Только крепче держи.
– У меня не вырвется, – усмехнулся Смеляков, всё ещё не до конца осознав, что они взяли вора с поличным.
– Товарищи, пройдёмте с нами, надо составить протокол.
Пока Виктор шёл по залу, заломив вору руку за спину, и перед ним расступались шушукающиеся покупатели, он снова и снова возвращался к тому мгновению, когда он развернулся и схватил мужчину. И опять в его голове проносился вопрос: «Тот ли?» Это было похоже на испуг, от которого никак не получалось избавиться…
– Я почему-то жутко переволновался из-за этого карманника, – признался он вечером Сидорову.
– Что так?
– Не знаю. До сих пор сердце ёкает. Это как после сна бывает, когда возвращаешься к сцене, где на краю обрыва стоял. Во мне всё нормально, а потом, вспоминая про обрыв, почему-то дух ужасно захватывает. Страшно до смерти. Так и тут: мужик этот попался, а мне всё мерещится, что я мог не того сцапать и, стало быть, упустить вора.
– Не упустил же, – ухмыльнулся Сидоров.
