дверцы:
— Прошу.
— В военкомат, — приказал ему сопровождающий бывшего старшину мужчина.
И тут молчавший всю дорогу пластун впервые подал голос.
— А скажи, хлопче, магазин поблизости есть?
— Так точно. И продовольственный, и промтоварный. Вас какой интересует?
— Самый нужный, — усмехнулся бывший старшина и пояснил: — Может, повстречаю кого из своих старых фронтовых дружков, так негоже приходить с пустыми руками. А из дому захватить некогда было. Все понял, хлопче?
— Так точно.
— Вначале в военкомат, затем — все остальное, — обращаясь к шоферу, сухо произнес сопровождающий.
И тут же удивился происшедшей с его попутчиком перемене. Молчаливый добродушный старик, спокойно дремавший рядом с ним всю дорогу, моментально преобразился. На его лице не осталось ни добродушия, ни следов усталости. Оно все напряглось и словно помолодело, на нем четче обозначились скулы, резче выделились желваки, а пристальный, немигающий взгляд прищуренных глаз был настолько тяжел и пронизывающ, что сопровождающий тотчас отвел глаза.
— В магазин, — медленно и глухо произнес бывший старшина.
И сопровождающий, отвернувшись к боковому стеклу, не стал возражать.
Настроение у сержанта было отличное. Его группе дали на отдых тринадцать часов, и за это время разведчики успели не только отдохнуть и выспаться, но даже побриться, привести в порядок и высушить свое изрядно потрепавшееся и промокшее обмундирование и обувь. Но полчаса назад этому раю на болотном островке пришел конец. Согласно полученной радиограмме группе требовалось выступить в указанный ей район, осмотреть по пути одну подозрительную лесную поляну, на которой, по косвенным признакам, должна находиться ракетная батарея «противника», и в условленном месте соединиться со своим взводом.
Как он и обещал подрывнику, во время очередного радиосеанса сержант сообщил в штаб о найденной группой землянке и находящейся в ней системе дистанционного подрыва узлов минных заграждений. В ответ был получен приказ: оставить для охраны островка двух человек, а с остальными продолжать выполнение учебно-боевой задачи.
Сержант поправил на плечах лямки рюкзака, устроил поудобнее на груди автомат:
— Группа, за мной!
Он первым спустился к берегу, направился к месту, где они оставили плот. Но на полпути остановился. Всего в нескольких шагах в лучах заходящего солнца блестели в воде три камня-валуна, ведущие прямо к положенному на дно болота стволу дерева. Тому самому, что своим противоположным концом выводило к подводной тропе. Этот путь был намного короче и легче, чем утреннее плавание на плоту. И сержант свернул к камням, на секунду задержался, примериваясь, как удобнее прыгнуть на ближний. Перед ним искрилась под лучами солнца мелкая рябь воды, ленивый неподвижный покой висел над островком и болотом, а камни словно сами приглашали ступить на них. На плечо ему легла рука минера-подрывника.
— Не спешите, товарищ сержант. Береженого и бог бережет.
Сержант уступил место минеру, рассеянно стал следить за его действиями у камней. Вот подрывник неподвижно замер с миноискателем в руках, повернул к нему встревоженное лицо.
— Товарищ сержант, все камни заминированы. Наступил — и играй отходную.
— На берег! — скомандовал минеру сержант. — И без тебя будет кому заняться этими подарками.
Он с сожалением взглянул на свои высушенные и густо смазанные ваксой сапоги, на очищенные от грязи штанины маскхалата.
— К плоту, — приказал он выжидающе смотрящим на него разведчикам. — Идти за мной только след в след, а впереди пойдет минер…
— Разрешите, товарищ генерал?
— Я вас слушаю.
Генерал, сидевший в тени военкоматовской курилки с сигаретой в руках, поднял голову, глянул на стоявшего против него райвоенкома.
— На территории округа сейчас идут большие маневры, ими охвачен и наш район. Полчаса назад в штаб одного из разведподразделений поступила радиограмма от группы, действующей в болотах недалеко от участка проводимого нами разминирования. На одном из болотных островков разведчики обнаружили немецкую землянку с минно-взрывной и радиотехнической аппаратурой — частично она в рабочем состоянии. Может, эта землянка и есть тот пункт управления узлом заграждения, который так необходим саперам?
Генерал бросил в закопанную посреди курилки бочку с водой окурок, протянул майору руку.
— Карту. И присаживайтесь, чего стоите?
Майор присел на скамейку рядом с генералом, разложил на коленях карту.
— Разведчики дали точные координаты островка, на котором находятся сами и обнаруженная ими землянка. Возможно, это как раз то место, что указал вам раненый партизан из отрядной разведки?
— Может быть. Он говорил тогда о роднике среди болот и нескольких островках, к которым вела от него подводная тропа. Даже отметил это место на моей карте. Но прошло столько лет…
Генерал замолчал. Райвоенком снова сложил карту, сунул ее в планшетку.
— Товарищ генерал, сейчас на тот островок вылетает вертолет. Он доставит туда группу саперов. Я приказал выделить одно место для вас… Если хотите, конечно.
Генерал пожал плечами.
— К чему это? Толку от меня при разминировании никакого, любой знающий дело сапер принесет пользы гораздо больше. Ну, а праздным любопытством я давно не страдаю. Так что отправляйте вертолет без меня,
— Слушаюсь.
Майор встал, козырнул и четким строевым шагом покинул курилку…
Генерал сказал военкому не всю правду. Была еще одна причина, и, пожалуй, самая главная, почему он не хотел покидать двор военкомата. Именно сюда должен был с минуты на минуту прибыть бывший старшина Вовк.
И он дождался. К решетчатым металлическим воротам военкомата подкатил защитного цвета газик. Из него выскочил спортивного склада мужчина, помог спуститься на землю коренастому человеку с полиэтиленовым пакетом в руке. Рассмотреть их лица не было возможности из-за густой высокой стены аккуратно подстриженного кустарника, которым был обсажен забор военкомата. Но знакома, слишком знакома была генералу эта невысокая фигура. Когда оба приехавших прошли в калитку и двинулись по дорожке к дверям военкомата, генерал встал и с тревожно забившимся сердцем шагнул им навстречу.
Он не ошибся, один из приехавших был его бывший старшина. Такой же плотно сбитый, с широкими покатыми плечами, с немного искривленными, как у кавалеристов, ногами. Те же усы подковой и чуть прищуренные, слегка настороженные, немигающие глаза. Но согнулась под грузом прошедших лет спина бывшего пластуна, поседели усы и волосы, заметно волочилась по земле нога.
Увидев шагнувшего к нему из боковой аллейки человека, бывший старшина остановился. В полиэтиленовом пакете чуть звякнули две бутылки с головками из металлической фольги. Какие-то доли секунды лицо пластуна оставалось неподвижным и бесстрастным, но затем что-то дрогнуло в нем, широко открылись и словно оттаяли его глаза. И генерал почувствовал, что бывший старшина узнал его. Все заранее приготовленные для встречи слова вылетели из памяти. Он сразу понял главное: прежде чем взгляд пластуна скользнет по его широким погонам, по Золотой Звезде Героя, он должен сделать все, чтобы разница в их теперешнем положении не смогла помешать сердечности и откровенности. Чтобы и сейчас они остались между собой теми, кем были в грозном сорок четвертом — простыми русскими солдатами, одинаково несущими во имя Родины на своих плечах тяжелую ратную ношу.
Он первым сделал шаг к бывшему старшине, крепко обнял за плечи, прижался щекой к его жестким усам. И невольно почувствовал, как оборвалось что-то в груди, как судорожно дернулся на шее кадык, как пересохло во рту, как затем предательски дрогнул голос.
