голос диктора:
— Швейная фабрика «Золотая Игла» проводит ежегодный традиционный конкурс модельеров. На конкурс съедутся модельеры с разных концов страны и, конечно, прибудут гости из-за рубежа.
— Делать вам больше нечего, — с досадой пробормотал Дарин. Гингема, наконец-то закончила с покупками и махнула ему рукой. — Тут люди сажу по всему городу ищут, а они конкурсы проводить вздумали…
— Подробней расскажет об этом главный директор швейного объединения.
Круглая физиономия директора заполнила весь экран.
— Ровно пять лет назад наша фабрика впервые провела региональный конкурс модельеров «Золотые ножницы». Двадцать пять участников…
Дарин, направившийся к Гингеме, замер.
— В этом году попытать счастья приехали уже около ста модельеров. Как всегда, конкурс будет проходить в три этапа. Занявший первое место получает приз «Золотые ножницы». Те, кто займет второе место, получает…
— Алла Всеволодовна! Алла Всеволодовна! — заорал Дарин, не обратив внимания, что при этом имени охранник вздрогнул и выронил журнал. — Мы, кажется, нашли серебряные ножницы!
Подошла Гингема.
Увидев ее, охранник вдруг побледнел, покраснел и вскочил со стула.
— Здр…
Гингема мельком глянула в его сторону.
— Петров, третий курс, группа восемь «А», — зловещим голосом проговорила она. — Что это ты, голубчик, заикаться стал?
— Да я… а я вот тут…
— Что ты тут делаешь?
Несчастный Петров собрался с духом и мужественно встретил взгляд Гингемы.
— Охранником вот на каникулах подрабатываю!
— Похвально. А рекомендованную на лето литературу прочитал? Имей в виду: если явишься на спецсеминар с такой подготовкой, как в прошлом году, я тебя, голубчик, пожалуй, отчислю!
Охранник снова побледнел. Дарин сочувственно вздохнул — на своей шкуре знал, что такое спецсеминар у Гингемы, поэтому сочувствовал студенту от всей души.
Гингема посмотрела на экран, где соловьем заливался директор швейной фабрики.
— Вот, видите? — вполголоса сказал Дарин. — У него, наверное, есть то, что нам нужно?! Только, ведь он просто так не отдаст… надо их… того. Понимаете?
Он сделал выразительную паузу. Гингема нахмурилась.
— Что «того»? Спереть, что ли?! Ты мне эти штучки брось, не хватало еще уголовщиной заниматься! — строго сказала она. — Имей в виду, я тебя из кутузки вытаскивать не буду!
Она подумала немного, потом решительно проговорила:
— Вот что, у меня другой план: поедем сейчас же на фабрику, и как культурные люди вежливо попросим.
Дарин осмелился не согласиться:
— А они нам вежливо не дадут! Или вы с директором знакомы?
Гингема пожала плечами.
— С директором не знакома.
— Ну, вот ви…
— Но главный технолог — мой сосед по даче, — Гингема бросила на Дарина снисходительный взгляд. — У него дочка в наш университет в прошлом году поступила. Гм… придется воспользоваться служебным положением… не люблю я этого!
— Для пользы дела, — напомнил Дарин.
— Ну, разве что так. Только придумать нужно что-то правдоподобное. Сам понимаешь, не могу же я заявить, что ножницы мне для вызова драконов нужны!
Она задумчиво потеребила ремешок сумки, висевшей на плече.
— Хотя… — Гингема вдруг прищурила глаза. — Давай-ка для разнообразия скажем правду, а?
— Что?! Как?! Правду?
— Конечно! Пойдем к машине!
На швейной фабрике Дарину бывать еще не доводилось. Он с любопытством оглядел огромное здание, в окнах которого среди белого дня горел яркий свет и доносился ровный несмолкаемый стрекот множества швейных машин и покосился на Гингему.
— Служебный вход, — скомандовала она и направилась к скромной неприметной двери сбоку. Дарин последовал за ней.
Главный технолог, которого вызвал на проходную пожилой старичок-вахтер, оказался сутулым усатым мужчиной, очень похожим на грустного моржа.
— Аллочка, — произнес он. — Рад тебя видеть! Какими судьбами к нам? А я, как бы это сказать, в такой запарке, что и на дачу съездить некогда!
— Чем занят? — осведомилась Гингема. — Кстати, познакомься, это мой бывший студент, а ныне… э… подающий большие надежды аспирант, Дарин.
«Подающий надежды аспирант», с повышенным интересом рассматривавший висевшие на стене большие фотографии моделей в крошечных купальниках пошива фабрики «Золотая игра», при этих словах спохватился и солидно кивнул.
— К конкурсу готовимся, — сообщил «морж», тяжело вздыхая. — Как белки в колесе бегаем!
— К конкурсу? Ах, да… то-то тебя по телевизору показывают постоянно!
Технолог смущенно зарделся.
— Да что там «постоянно». Два раза в утренних новостях, один раз вечером и один — в дневном выпуске. Ты дневной выпуск смотрела?
Гингема развела руками.
— Извини. Вот как раз дневной не смотрела, пропустила как-то.
«Морж» немного оживился.
— Не беда, я на видео записал… ну, для семьи, так сказать, для истории! Хочешь, прямо сейчас посмотрим?
— Прекрасно. Слушай, где бы нам поговорить? — деловито спросила Гингема, косясь на снующих вокруг женщин в косынках и халатах. — Я по очень важному делу приехала. Ну, и запись выступления твоего посмотреть, конечно, — великодушно добавила она.
— В кабинете? — с готовностью предложил «морж».
Он направился по длинному коридору, Гингема двинулась следом. За ней поспешил и Дарин, с сожалением оглядываясь на завлекательные фотографии.
— Прекрати пускать слюни! — вполголоса приказала «аспиранту» бдительная Гингема. — О деле думай!
Огромным усилием воли Дарин приказал себе не отвлекаться и думать о деле.
— А этот ваш конкурс, — на ходу сказал он, уворачивась от тележки, нагруженной кипами разноцветных тканей. — Верней, главный приз… золотые ножницы. Они и вправду золотые?
Главный технолог усмехнулся.
— Нет, как бы вам это сказать, это только говорится так. Мы б разорились, если б они из чистого золота были! Они обычные, стальные, но покрыты слоем самого настоящего золота!
Дарин и Гингема тревожно переглянулись.
— А серебряные? — быстро спросила она. — Тоже «покрыты слоем»?
— Серебряные — целиком из серебра. Серебро, как бы вам это сказать, оно подешевле золота будет. Не так разорительно! Аллочка, а утренние новости ты смотрела? Я там пару слов сказал… то есть, я больше говорил, но потом вырезали почему-то! Обидно… я речь-то заранее на бумажке написал и выучил, а они взяли и вырезали! Сейчас посмотришь, у меня и запись есть.
— Непременно, — отозвалась Гигема таким тоном, что Дарин еле сдержал смех.
