— А что бы вы хотели?
Джон на минутку задумался и сказал: «Что-нибудь компактное, чтобы резать, ну, скажем, дерево. Очень крепкое. На небольшие кусочки».
— Это подойдет? — спросил продавец. Он вставил другое лезвие. Зубья были маленькие, ладно пригнанные друг к другу и очень острые.
— Да, — ответил Джон. — Это в самый раз.
— Наличными желаете заплатить или у вас карточка?
По пути назад к тому месту, где должна была продолжиться голодовка, я спросил Джона: «Ты ведь не всерьез насчет этого, а?»
— Почему? Начну с мизинца левой руки. От него ведь все равно толку мало.
— Почему же? При печатании на машинке им можно нажимать на табулятор.
— А я им не пользуюсь.
— Слушай, дружище, давай все же забудем всю эту фигню.
— Нет. Ни за что.
— И что — начнешь завтра в девять?
— В кабинете его адвоката. Если он откажется передать производство, я выполню свое обещание. Ему нельзя было не поверить. Его слова прозвучали обыденно, без всяких мелодраматических завываний.
— Обещай не ходить к ним без меня.
— Ладно, только не опаздывай. Не опоздаешь?
— Я приду вовремя, — сказал я.
И мы продолжили путь к конторе Фридмана и Фишмана.
Я приехал туда в 8.50. Припарковался и стал ждать Джона. Он явился в 8.55.
— Доброе утро, Джон.
— Привет, Хэнк. Как дела?
— Отлично. Как идет голодовка?
— Продолжается. Но теперь в повестке дня вивисекция.
Изделие Блэка и Деккера было при нем. Завернутое в темно-зеленое полотенце. Мы вместе прошли в здание. Поднялись на лифте в контору юриста. Звали его Нили Зутник. Нас ждали. «Проходите», — сказала секретарша.
Нили Зутник с готовностью поднялся с кресла. Он вышел из-за стола и пожал каждому руку. Потом опять уселся за стол.
— Не желаете ли кофе, джентльмены? — спросил он.
— Нет, — сказал Джон.
— А я бы выпил, — сказал я.
Зутник нажал кнопку селектора. «Роуз? Роуз, милочка, один кофе, будь добра… — Он взглянул на меня: — Сливки, сахар?»
— Черный.
— Черный. Спасибо, Роуз… Ну, джентльмены…
— Где Фридман? — спросил Джон.
— Мистер Фридман уполномочил меня вести переговоры от его имени.
— Где у вас розетка? — спросил Джон.
— Какая розетка?
— Вот, чтобы включить. — Джон развернул полотенце, и на свет Божий явился товар от Блэка и Деккера.
— Мистер Пинчот, прошу вас…
— Где розетка? А, не беспокойтесь, вижу.
Джон подошел к стене и включил электропилу в сеть.
— Если бы я знал, что вы принесете сюда эту штуку, — сказал Зутник, — я бы отключил электричество.
— Вот и славно, что не знали, — сказал Джон.
— Уберите ее, пожалуйста, — сказал Зутник.
— Может, она и не понадобится.
Роуз внесла кофе. Джон нажал кнопку на рукоятке пилы. Она завибрировала и загудела.
Роуз испуганно дернулась — совсем незаметно, но достаточно, чтобы капелька кофе пролилась ей на платье. Платье было красное, и Роуз, девушка довольно крупная, не скрывала с его помощью излишество своей фигуры.
— Фу! Как вы меня напугали!
— Извините, — смутился Джон. — Я только хотел проверить…
— Кому кофе?
— Мне, — признался я, — спасибо.
Роуз подала мне чашку. Очень кстати.
Бросив на нас через плечо озабоченный взгляд, она удалилась.
— И мистер Фридман, и мистер Фишман крайне не удовлетворены вашими намерениями…
— Заткни фонтан, Зутник! Либо я немедленно получаю свободу, либо прямо здесь отпилю от себя кусок!
Джон постучал рукояткой пилы о стол Зутника.
— Но, мистер Пинчот, нет необходимости…
— Есть необходимость! И не будем терять время! Я жду решения! Зутник взглянул в мою сторону.
— Как вам кофе, мистер Чинаски?
Джон положил палец на клапан рукоятки, поднял левую руку и оттопырил мизинец. Пила зарычала, и он стал яростно ею размахивать.
— Итак!
— Ваша взяла! — прокричал Зутник. Джон убрал палец со спуска.
Зутник выдвинул ящик стола и вынул два листа бумаги с печатями. Подвинул их Джону. Джон взял документы, сел и принялся читать.
— Мистер Зутник, — подал я голос, — нельзя ли еще кофейку? Зутник сверкнул на меня глазом и нажал кнопку.
— Еще чашку кофе, Роуз. Черного.
— В стиле «Блэк и Деккер», — пошутил я.
— Не смешно, мистер Чинаски, — сказал Зутник. Джон все читал. Принесли кофе.
— Спасибо, Роуз.
Джон продолжал читать, а мы ждали. Изделие Блэка и Деккера покоилось у него на коленях.
Наконец Джон сказал:
— Нет, так не пойдет.
— Как не пойдет? — вскричал Зутник. — Вам же дается карт бланш!
— Параграф «е» нужно убрать. Он содержит слишком много двусмысленностей.
— Позвольте взглянуть? — поинтересовался Зутник.
— Прошу.
Джон возложил бумаги на лезвие пилы и протянул Зутнику. Зутник снял их с гримасой отвращения на лице. Углубился в чтение параграфа «е».
— Не вижу предмета для опасений.
— Уберите его.
— Вы что, в самом деле решили оттяпать свой палец?
— Да. Могу заодно и ваш.
— Это что — угроза? Вы мне угрожаете?
— Мне, видите ли, нечего терять. В отличие от вас.
— Договор, подписанный в условиях давления, может быть признан недействительным.
