Код завета. Библия: ошибки перевода

– Не заговаривайте мне зубы, милая девушка, я не очень уважаю его величество случай.

– Здесь все необычно. Всего два дня в Кельне, а встречаю постоянно одних и тех же людей.

– Позвольте поинтересоваться, что вас привело в этот район, милая фройляйн. Простите мне мое любопытство, – ехидно вопросил старик.

– Адрес… – Маша наконец прочла табличку, висящую на ограде усадьбы: Кронпринценштрассе, 59.

Она ошарашенно переводила взор с таблички на открытку. Старик, заинтригованный, тоже заглянул в записи:

– Вообще-то по этому адресу живу я, – сообщил он и задумчиво погладил редкую бороденку.

– Вы? – теперь в голове у Маши все совершенно перепуталось. Она распахнутыми глазами смотрела на Отто.

– Жить где-то ведь не запрещается, милочка? – пробурчал вредный старикашка и шлепнул на скамейку сумку с бумагами. Его мутные глазки буравили Машу, он ждал объяснений.

– Что вам надо? И кого вы ищете?

– Ха, если бы я знала! Звучит довольно глупо. Я ищу кого-то, чье имя, скорее всего, начинается на букву «О», а фамилия – на «Р».

– Мое имя тоже начинается на «О», – важно сказал он и доверительно взял ее за руку. – Откуда у тебя этот адрес, детка?

Маша на мгновение подумала, что происходящее напоминает плохой шпионский боевик, и криво усмехнулась. Все-таки чувствовать себя идиоткой ей не нравилось. Она ведь даже не знала, был ли ее дед знаком с этом немцем. Маша вздохнула:

– Из старого путеводителя по Кельну. От деда достался. В нем лежала эта закладка.

– Ну и что?

– А вы на обратную сторону закладки гляньте.

Старик глянул, а потом улыбнулся:

– Значит, внучка решила сунуть длинный нос в прошлое своего дедули?

– Почему сунуть нос? – обиделась девушка.

– Ладно-ладно, любознательность и любопытство – одни из движителей прогресса, – хихикнул Отто и сделал приглашающий жест рукой. – Милости просим. Ты явилась по адресу, милая фройляйн. Сказать по чести, я давно заждался…

Код братьев и сестер: а были ли они?

С течением времени высказывания о матери Иисуса Марии менялись. В Новом Завете сообщается только о том, что непорочная дева понесла Христа. В Евангелии от Луки Мария узнает от архангела Гавриила о том, что ей предстоит родить необычного ребенка. Из этого поэтичного текста следует, что ребенка Мария понесет без участия земного мужчины, причем Мария так и останется девственной. В Евангелии от Матфея есть упоминание о том, что Иосиф хотел бросить свою молодую жену из-за ее беременности. Он был уверен, что Мария обманула его. Через некоторое время Иосиф получил откровение о «божественном» вмешательстве в свою семейную жизнь.

Евангелисты утверждают, что свершилось чудо: Мария понесла, но при этом осталась девственной. «Протоевангелие Иакова» идет еще дальше. Этот текст, так и не попавший в библейский канон, возникал поэтапно. Можно наверняка сказать, что приблизительно две трети его появились в 130-140 гг. н. э., а оставшиеся главы были созданы на столетие позже, между 4 и 6 веками нашей эры. Описание мистического рождения Иисуса в данном апокрифическом Евангелии можно назвать наиболее древней его частью.

В «Протоевангелии Иакова» Мария даже после рождения Христа продолжает оставаться непорочной. И хотя роды проходят в укрытой от нескромных глаз пещере, очень своевременно появляются сразу два свидетеля, готовых подтвердить чудо. После самого настоящего «гинекологического осмотра» становится ясно – по крайней мере, так гласит апокриф, – что Мария все еще девственна. «Свидетельница» Саломония за ее сомнения в столь непостижимом состоянии роженицы была жестоко наказана: ее рука начала сохнуть. Лишь прикосновение к младенцу Иисусу принесло Саломонии исцеление.

Автор апокрифического Евангелия сообщает о непорочном зачатии и о том, что после родов молодая мать осталась девственна. Из этого следует вечная непорочность Марии. В «Катехизисе католической церкви» мы так и читаем: «Мария – Дева на все времена».

Вера в непорочность Девы Марии поразительно распространилась за это время. Евангелисты опираются на слова пророка Исаии, поскольку там идет речь о «деве», которая «во чреве приимет и родит Сына». По крайней мере, именно об этом идет речь в греческом переводе текста. Но в оригинале на иврите указана не «дева», а просто «молодая женщина». Евангелисты же, исходя из этого, рассуждают о «непорочном зачатии». Другие евангелисты, произведения которых не вошли в канон, переносят подобное непорочное состояние Марии с зачатия и беременности и на послеродовое время. Состояние вечной девственности Марии тео логически обосновано. Или, говоря точнее: у теологов и церкви имеются причины настаивать на вечной непорочности Девы Марии. Если Мария после рождения Иисуса по- прежнему оставалась «непорочной», то подобное может повто ряться. Но тогда бы и остальные дети Марии родились точно так же, как и Иисус. Но как тогда быть с исключительностью Христа? А никак! Следовательно, ни братьев ни сестер у Иисуса быть не могло по определению.

Однако евангелисты Матфей и Марк совершенно однозначно сообщают о том, что братья и сестры у Иисуса были! В Евангелии от Матфея мы читаем: «…не плотников ли он сын? Не его ли мать называется Мария и братья его Иаков, и Иосий, и Симон, и Иуда? И сестры его не все ли между нами?»

И в Евангелии от Марка говорится то же самое: у Иисуса были и братья, и сестры. Идентичными оказываются даже имена ближайших родственников. И в том и в другом тексте упоминаются сестры Иисуса, но евангелисты не сочли необходимым называть женские имена.

Братья и сестры Иисуса представляют большую проблему для теологов. Многие из них ищут «объяснения», а иногда даже находят: «Церковь всегда понимала данный отрывок в том смысле, что эти люди не были детьми Девы Марии. В действительности, Иаков и Иосия, именуемые „братьями Иисуса“, были сыновьями Марии – ученицы Христа, называемой также „другой Марией“, то есть родственники, но совсем не близкие».

Еще больше смущают представителей Церкви другие отрывки из Евангелия от Матфея. Он описывает трагическую смерть Иисуса на кресте. У распятия собралось «множество женщин», и многие из них носили имя «Мария»: Мария, мать Иисуса, затем Мария Магдалина и, наконец, Мария, мать Иакова и Иосии. Может быть, эта «другая Мария» и была матерью Иакова, Иосии, Симона и Иуды? Или же у этой «другой» Марии было только два сына, по чистой случайности тоже звавшихся Иаковом и Иосией?

Впрочем, упоминания о «другой» Марии не разрешают всех противоречий. Это не вяжется со словами Матфея об Иисусе: «Не его ли мать называется Мария и братья его Иаков, и Иосий, и Симон, и Иуда? И сестры его не все ли между нами?» Как связать с этим ту самую «другую Марию»? И неужели мы поверим в то, что у Марии был лишь один-единственный сын Иисус, а матерью «братьев Иисуса» стала «другая Мария»? Но почему же они считаются «братьями»? Может, это были сводные братья? Тогда, выходит, плотник Иосиф был отцом Иисуса и одновременно с «другой Марией» прижил ему «братьев»? И поскольку Иосиф не был многоженцем, то «другая Мария» могла быть первой супругой, с которой он развелся. Представители Церкви додумались даже до такого. А следовательно, Иисус – ребенок от второго брака любвеобильного плотника, человека, профессии которого в Иудее не существовало. А может быть, первая жена Иосифа умерла? Но ведь «другая Мария» была рядом с матерью Иисуса вблизи от распятия, на котором умирал Христос.

Второе «объяснение» теологов также не отличается правдоподобием: «другая Мария» была сестрой Марии, матери Иисуса. А «братья и сестры» из Евангелий, следовательно, – сыновья и дочери сестры Девы. То есть кузены и кузины Иисуса.

В это можно было бы даже поверить, если не читать некоторые стихи Евангелий. В этих стихах сказано то, что сказано. Так все-таки были у Иисуса братья и сестры? Или же их не было?

Евангелие от Марка сообщает, что Иисус не был понят «своими». Когда Иисус пришел домой, начались крики. «И, услышав, ближние его пошли взять его, ибо говорили, что он вышел из себя». Интересно, что это за родственники считали Иисуса сумасшедшим? Уж не его ли братья и