Юра говорит:
- Кому?!
- Жениху, - отвечает статуя. - У меня дома жених есть. Ему тоже надо что-то привезти.
Когда мне это рассказали, я почему-то вспомнила детский мультик о приключениях аргонавтов. Помните? И посеял какой-то грузинский Царь зубы дракона. Настал день, и поле покрылось воинами. А как они думали?..
Охрана говорила, что Юра спустился с гор просто весь черный, хуже Бонапарта. Впрочем, дело есть дело, и послал он ее только уже дома. Два раза дела из-за баб похерить - это слишком. Хотя опять же вопрос с женихом спорный, и у нас его вся общественность активно обсуждала, ну и мы с Каштановым стало быть тоже. Мнения опять разделились: проблема отчасти даже этическая, могла ли голубоглазая Галатеяв такой поездке вспоминать про жениха? И не было ли это своеобразной неделикатностью по отношению к Юре?
- Но с другой стороны, - говорили сторонники нового стиля, - это же почти деловые отношения, почему бы и нет?! - То есть что же получается? - спорила я. - Он хочет, чтобы его еще и любили? Ну, или почти любили. Но это так же не делается! Надо женщину хотя бы чем-то заинтересовать кроме денег!
А Каштанов, как и в прошлый раз, занял странную, половинчатую позицию - мол, вроде он и понимает, что надо заинтересовать, а с другой стороны - Пиренеи все же. Великое герцогство Андорра и тому подобное. По его словам, чем еще надо “заинтересовывать”? Вот так. Еще один сеятель добра.
Пили, говорят, Юрий Анатольевич в Мадриде страшно, а в финале пошел один - вы ни за что не поверите куда. В музей!.. В этот, в “Прадо”. Кто ему сказал про него?.. Разведка донесла. Неважно. И гулял, говорят, по залам один, без охраны… А после вышел ни на кого не глядя, сел в машину и через полчаса молчания вдруг и говорит шоферу: там одна баба, забыл кто нарисовал, на Наташку очень похожа… Внизу было написано, что это какая-то Калипсо. Надо сказать, чтобы узнали, кто это… Посмотришь на нее, вроде обычная девка из Северного (это у нас район такой в городе, не очень престижный), а иногда такая красивая бывает, словно это и не она, а какая-то королева, хоть на колени падай. Будто свет от нее какой то идет.
Вот так прямо и сказал. Волшебная сила красоты! Впрочем, я что, мне передали, и я передала, а как было на самом деле, кто теперь разберется.
Потом долго никто про них ничего не говорил, и вдруг уже зимой на телетайпную ленту ТАСС приходит известие, что у них вторая волна чувств пошла. Девятый вал. Вспоминая нашу поездку и то, как мастерски Наташка убрала меня с дороги, я думаю, что волна “пошла” не без ее участия или хотя бы подготовки. Небось, это она, прослышав, что Юра снова один, случайно встретилась ему где-нибудь по дороге или еще как-то. Долго ли умеючи?
В итоге народ говорит, что капо сейчас-таки купил ей рекламную фирму и она вроде как занимается и продвижением его продукции на мировой рынок. Такое вот странное окончание у нашей повести. Никто, в отличие от классики, ни в дурдом, ни в тюрьму не попал. Что радует, согласитесь…
И, что интересно, Наташка до сих пор всем рассказывает, что у них нет никаких отношений. Что, мол, просто этот Юра ищет любые пути, только бы быть к ней поближе, пусть вот она хотя бы работает у него. А сам Юрий Анатольевич в ознаменование примирения (правда, не лично, а через своих компаньонов) недавно заказал нашей конторе новые уличные щиты с Наташкой в главной роли и еще большой настенный календарь на будущий год.
Мы, кстати, после его поездки в Испанию, с вожделением ожидали, что он скажет, чтобы мы сняли старые банеры, с Барби, но он ничего не сказал. Я думаю, оставил для Наташки, как говорил один наш преподаватель в универе, в виде “remember” - ну и чтобы ее поддразнить. А может, просто устал. Так что все висят теперь вместе. Правда, на разных улицах.
Да… И я тут как-то ехала по нашей окружной вечером и видела сначала щит с Наташкой, потом с Барби, потом снова с Наташкой. А вокруг снег, пустыри, новостройки… И то ли я была усталая, то ли настроение такое было, минорное, но что-то мне всех стало жалко. И Юру этого с его пулеметами и бриллиантами, и Наташку, и глупую Барби, и даже почему-то, вот странно, - фотографа Каштанова и себя. Глупо как-то все, - думала я, глядя на пролетающие мимо пустынные пространства, - все прыгаем чего-то, пыжимся, а в результате наша работа стоит где-нибудь посреди поля, как чучело в огороде, только ворон пугает.
В общем, вот такая история. Я же говорю, довольно грустная, на мой взгляд. Но, впрочем, это на мой, потому что фотограф Каштанов, например, от всего произошедшего в полном восторге. Когда вспоминает, все время машет на меня рукой, чтоб я молчала, и говорит “вот это жизнь!”. А недавно мы видели Наташку на одной тусовке, так он сразу к ней подскакал и говорит: ну что, Наташ, поедем куда-нибудь по весне - или как?..
И оба в голос хохочут, просто заливаются.
10. Эпилог
Прошло довольно много времени, и мы услышали, что Наташка вроде бы ушла от капо. Причем ушла очень оптимистично, к какому то молодому парню, топ-менеджеру крупной компании, совершенно благополучному человеку новой формации, правда, разведя его при этом с семьей. (Ну, она, видимо, без чего-нибудь такого просто не может.) И что Наташа все оставила капо - фирму, связи, ушла как честный человек, в одних колготках и с сумкой через плечо, и они с менеджером теперь тихо живут вместе в одном из новых районов элитной застройки, прямо как муж и жена, а Юра, некоторое время пострадав, тем не менее ничего плохого делать никому не стал (а может, из патриотических соображений просто не решился затруднять работу крупной компании) и тоже постепенно переключился на кого-то или что-то.
И я тут даже рассказала эту историю одному знакомому писателю, все-таки какие типажи пропадают для современного искусства! А он говорит: все хорошо, но, мол, нет финала. История интересная, однако конец не ясен. Герои перебесились и просто устало расстались? Допустим. А какая мораль? Непонятно. Как у Фолкнера - жизнь шумна, яростна и ничего не значит? Было. И я даже расстроилась немного: какая еще мораль, где, какой Фолкнер?!.. Но писатель мне сказал, что по его опыту такие истории обязательно имеют окончание. В смысле не финальную сцену с громом и молнией (это не дай Бог), а окончание в смысле завершения сюжетных линий. Мол, жди.
И знаете, смешно, но он был прав, что значит опытный человек. А может, после того как мы с ним поговорили, что-то опять же сдвинулось в “астрале”.
Всего недели две спустя нашего с ним разговора крашу я как-то с утра одну известную девушку из нашего города, при этом ведя с ней, чтобы не заснуть, светскую беседу (накануне мы с Каштановым долго колбасились на дне рождения у одной знакомой, и я поздно легла), и вдруг по ходу разговора неожиданно понимаю, что эта девушка - бывшая жена того самого оптимистичного топ-менеджера, с которым сейчас живет Наташа Д.
Вот это да, совпадение. Как говорится, мир тесен и узок круг этих революционеров. И девушка костерит Наташку почем зря. Типа та - охотница за скальпами. Ну, ясное дело, было бы странно, если бы она сказала Наташе Д. спасибо или что она рада за своего бывшего мужа, хотя такие случаи, я слышала, тоже изредка бывают. Но, по-видимому, до широкого распостранения подобных чувств к ближнему мы еще не доросли. И, собственно, все, закончила я ее рисовать, пробормотала какие-то слова сочувствия, сказала, что лично разлучницу не знаю (а то дама уже говорила: “дай-ка мне ее телефончик, я ей скажу пару слов”), и пошла восвояси. И еще подумала: надо же, как мир тесен… Но все это ничего особенного и к нашей истории имело бы отношение только в качестве примечания, если бы не одно “но”.
Вечером того же дня я тихо делаю свою работу в известном у нас салоне красоты “Венера”. (Шутка, не “Венера” - заведение по-другому называется, “Салон красоты Венера” - это я фильм такой смотрела, французский, и мне очень понравилось.) И по соседству, через два кресла, вижу одну знакомую девицу из нашего областного бомонда. Ее папа видное лицо в нашем городе, ну а дочка, как водится в таких случаях, “оторви и выбрось”. Я ее знаю, потому что мы с ней вместе у одного психолога лечились. Я от несчастной любви, а она от какого-то сложного чувства, замешенного на Зигмунде Фрейде. Мне доктор еще тогда
