Макулатура

— Сдается мне, что меня кинули, — сказал Селин. И выпил. — Меня предупреждали насчет вас, чмыри лос-анджелесские.

— Как врач еще практикуешь? — спросил его я.

— Я убираюсь отсюда, — сказал он.

— Да брось, — сказала Леди Смерть, — выпей еще. Жизнь коротка.

— Нет, я отваливаю!

Он бросил на стол двадцатку, встал и ушел.

— Ну, — сказал я Леди Смерти, — он ушел от нас…

— Не совсем, — сказала она.

Раздался громкий визг тормозов. Потом глухой удар, как бы металла по телу. Я вскочил из-за стола и выбежал на улицу. Посреди Голливудского бульвара лежало неподвижное тело Селина. Толстуха в большой красной шляпе, сидевшая за рулем древнего «олдсмобиля», вылезла из машины и кричала, кричала, кричала. Селин лежал очень тихо. Я понял, что он мертв.

Я вернулся к Муссо. Леди С. исчезла. Я сел за стол. Водка моя стояла нетронутая. Я это исправил. Потом просто сидел. Праведные умирают старыми, подумал я. И продолжал сидеть.

— Эй, Дженкинс, — раздался голос надо мной. — Все твои друзья ушли. Куда ушли твои друзья? Это был Торчала. Опять тут.

— Что ты пьешь? — спросил я.

— Ром с кока-колой. Я поманил официанта.

— Два рома с кока-колой, — сказал я, — один мне, и один… — я показал, — ему.

Официант принес. Торчала сидел со своим ромом за своим столом, а я со своим — за своим столом.

Потом я услышал сирену. Вот когда ты ее не слышишь, она гудит по тебе. Я допил мой ром, получил счет, расплатился кредитной карточкой, оставил 20 % на чай и ушел оттуда.

28

На другой день в кабинете я положил ноги на стол и закурил хорошую сигару. Я считал, что добился успеха. Я распутал дело. Я потерял двух клиентов, но дело распутал. Однако бабки подбивать рано. Оставался еще Красный Воробей. Оставался Джек Басс со своей Синди. И оставался Хал Гроверс с этой космической, Джинни Нитро. Мысли мои перескакивали с Синди Басс на Джинни Нитро и обратно. Приятные размышления. Лучше, чем сидеть в шалаше и подстерегать с двустволкой летящих уток.

Я задумался о том, как приходят решения в жизни. Людям, которые что-то решают, помогает большое упорство и удача. Если упорствуешь достаточно долго, как правило, приходит и удача. Большинство людей, однако, не могут дождаться удачи — и бросают. Билейн — не такая сыкуха. Боец. Козырь. Может, малость ленив. Но башка.

Я выдвинул правый верхний ящик, нашел водку и позволил себе выпить. За победу. Историю пишет победитель, и в окружении прекрасных дев…

Зазвонил телефон. Я поднял трубку.

— Билейн слушает.

— Мы еще встретимся, — сказала леди. Леди Смерть.

— Крошка, а мы не можем договориться?

— Это никому не удавалось, Билейн.

— Нарушим традицию, создадим прецедент, леди.

— Не выйдет, Билейн.

— Хорошо, ладно, может, договоримся о свидании, ну, СБЛИ?

— Что это значит?

— Свидание Без Летального Исхода.

— А какой в нем смысл?

— Леди, я смогу подготовиться.

— И без этого каждый должен подготовиться.

— Леди, они не готовятся, они забывают, они игнорируют. Или так глупы, что не думают об этом.

— Меня это не интересует, Билейн.

— А что вас интересует, леди?

— Моя работа.

— Меня тоже, леди, меня тоже интересует моя работа.

— Тем лучше для тебя, толстяк. А позвонила я, чтобы сказать тебе, что я о тебе не забыла…

— Благодарю вас, леди, у меня просто от души отлегло.

— До скорого, Билейн… Она дала отбой.

Всегда кто-нибудь испортит тебе день, а то и всю жизнь. Я погасил сигару, надел котелок, вышел за дверь, запер ее, дошел до лифта и поехал вниз. Постоял на улице, глядя, как они бегут кто куда. В животе у меня закрутило, и я прошел полквартала до бара «Затмение», вошел, сел на табурет. Надо было подумать. Оставались нераскрытые дела, и я не знал, с чего начать. Я заказал виски с лимонным соком. И с прицепом. Вообще-то хотелось залечь где-нибудь и пару недель проспать. Работа достала меня. Когда-то в ней был интерес. Не много, но все-таки. Да что тут рассказывать? Три раза женат, три раза разведен. Родился и созрел для смерти. Одно знал в жизни — распутывать дела, с которыми другой и мараться не стал бы. За мой гонорар.

Человек у дальнего края стойки смотрел на меня. Я чувствовал его взгляд. Кроме нас с ним и бармена — никого. Я допил свой стакан и попросил у бармена следующий. Никаких примет, кроме волос на лице, у него не было.

— Того же самого, а? — спросил он.

— Да, — сказал я, — только покрепче.

— За ту же цену? — спросил он.

— За какую можно, — ответил я.

— Что это значит?

— А ты не знаешь, хозяин?

— Нет…

— Ну так подумай, пока наливаешь.

Он отошел.

Человек с краю помахал мне рукой и крикнул:

— Как дела, Эдди?

— Я не Эдди.

— Ты похож на Эдди, — сказал он.

— Мне насрать, похож я на Эдди или нет, — ответил я.

— Ищешь неприятностей? — спросил он.

— Ага, — сказал я. — От тебя, что ли? Бармен принес мне стакан, взял деньги, которые я положил на стойку, и сказал:

— Я думаю, вы не очень воспитанный человек.

— Кто сказал тебе, что ты можешь думать? — спросил я.

— Я не обязан вас обслуживать, — сказал он.

— Не хочешь моих денег — оставлю у себя.

— Я не настолько их хочу…

— Насколько же, скажи мне…

— БОЛЬШЕ ЕГО НЕ ОБСЛУЖИВАЙ! — заорал человек на краю.

— Еще слово, и я загоню тебе хуй в выхлоп! У тебя изо рта будут отсасывать красные пузыри резиновым шлангом.