Толкин русскими глазами

реплики Гэндальфа, а читатель Толкина еще долго пребывает в неведении относительно того, что план Бильбо предполагает уход из Шира. Читатель Толкина остается заинтригованным, в то время как Грузберг уведомляет читателя о намерении Бильбо задолго до того, как это задумано у Толкина.

— Ты хочешь уйти?

— Да. Я задумал это давно, и теперь мой замысел окреп.

— Хорошо. Больше говорить не будем. Укрепляйся в своем плане, и так будет лучше и для тебя, и для всех нас (Грузберг-А).

В своей редакции грузберговского текста, вышедшей на CD-ROM Александрова исправила несколько неточностей в этом диалоге. Хотя она и не смогла заставить себя использовать слово план три раза в одном отрывке, Александрова возвращает идею плана на ее законное место в первом вопросе, формулируя его так: «Так ты решил довести задуманное до конца?» Таким образом, она избегает политического подтекста плана, и восстанавливает недоговоренность формулировки Толкина. С незначительными стилистическими изменениями она сохраняет план там же, где и Грузберг.

— Так ты решил довести задуманное до конца?

— Да. Я давно решился и с тех пор не передумал.

— Отлично. Больше ни слова об этом: ни к чему. Не отступай от своего плана — ни в чем не отступай — и, надеюсь, все закончится хорошо и для тебя, и для всех нас.

Подобный подход использует и Немирова. Она начинает эпизод фразой: «Значит, ты действительно собираешься…», задерживая внимание читателя повисающим в воздухе вопросом, что же собирается делать Бильбо. Немирова использует план только один раз, что по существу аналогично версиям Грузберга/Александровой.

— Значит, ты действительно собираешься…

— Да. Я решился уже несколько месяцев назад и не передумал.

— Отлично! Тогда не стоит больше и говорить об этом. Держись только плана, не отступай ни в чем, и все обернется к лучшему и для тебя, и для нас всех (Н ХК.35).

Уманский начинает правильно — с двух повторов слова «план», но затем не просто выбрасывает третий повтор, а изменив к тому же порядок слов, серьезно искажает смысл.

— Следовательно, вы продолжаете настаивать на вашем плане?

— Да. Я пришел к этому решению много месяцев назад и не изменю его.

— Хорошо. Не будем больше говорить об этом. Держитесь вашего плана, целиком вашего, заметьте, — и я надеюсь, что для вас — и для всех нас — все кончится к лучшему (У II.208).

Формулировка Уманского делает упор на слова «целиком вашего, заметьте» (то есть никто другой к плану отношения не имеет) вместо «весь план целиком» (то есть не какую-то его часть). Если бы он просто убрал слово «вашего» заодно со словом «план», то такая конструкция сработала бы. Подробнее о варианте Уманского говорится дальше в данной главе, там, где разбирается, чей же это в действительности был план.

Подход Яхнина к вопросу о плане Бильбо чрезвычайно интересен и уникален. У Бильбо имеется план, но он и не подозревает, что Гэндальф знает о нем. Гэндальф Яхнина начинает беседу так: «У тебя прекрасный сад, Бильбо, — тихо проговорил Гэндальф. — Жалко, наверное, его покидать?» Бильбо поражен: «Покидать? А ты откуда знаешь?» Яхнинский Гэндальф лишь усмехается в ответ (Я Хр.16–17). Такой перевод диалога полон скрытого смысла. Он устраняет Гэндальфа из процесса планирования отказа от Кольца, одновременно наделяя его ореолом всезнания и таинственности. Это полностью изменяет характер отношений между Гэндальфом и Бильбо, превращая их из друзей, пользующихся взаимным доверием и разделяющих тяжесть принятия сложного решения, в приятелей — маленького хоббита и настырного мага, любителя совать нос в чужие дела.

В этом эпизоде в переводе М&К Бильбо предстает обладателем гораздо более сильного характера, чем в оригинале. Такое различие очень резко контрастирует с замыслом Толкина: представить Гэндальфа как силу, побуждающую Бильбо оставить Кольцо Фродо. М&К изменяют соотношение силы характеров двух персонажей, что противоречит характеристике героев у Толкина и не соответствует оценке, данной профессором Н. А. Трауберг российским специалистом по К. С. Льюису:

Важный, торжествующий, победивший не станет у них [Толкина и К. С. Льюиса] героем; смешной и негероический — станет. А главное — куда обращен взор, на себя или на других[94].

Если Гэндальф у Толкина спрашивает Бильбо, собирается ли тот выполнить свой план, то Гэндальф у М&К задает вопрос: «Значит, как сказал, так и сделаешь?» (M&K Х₁₉₈₂.14, Х₁₉₈₈.57). Сами по себе формулировки этих двух вопросов едва ли различаются, но следующие за ними ответы помещают их в контекст, делающий разницу ощутимой. У Толкина Бильбо отвечает, что «уже давно» решил осуществить свой план, но при этом добавляет, что пока еще не передумал («Да. Я решился уже давно, и пока что не передумал» (F.49)). Благодаря этой реплике и само решение расценивается Толкином как все еще открытое для возможных изменений. Эта возможность изменить свое решение отражение внутренней борьбы, которую переживает Бильбо, отказываясь от Кольца, и показатель важности свободы выбора в философии Толкина. В противоположность этому, М&К, используя в качестве трамплина вопрос «как сказал, так и сделаешь?», не оставляют сомнений в решимости Бильбо идти вперед: «Конечно. Я от своего слова никогда не отступаюсь!» (М&К Х₁₉₈₂.14, Х₁₉₈₈.57).

Этой формулировкой М&К ставят телегу впереди лошади. Они огорошивают русского читателя известием, которое Толкин сообщает англоязычному гораздо позже и более тонко. В версии М&К [честное] слово Бильбо, от которого он никогда не отступается, однозначно подразумевает его обещание, о котором Толкин ничего не говорит на протяжении еще 11 страниц. Помещая обещание раньше — в этот диалог, М&К до неузнаваемости видоизменяют структуру плана, согласия и обещания и переворачивают вверх ногами характер Бильбо.

Волковский допускает такое же философское искажение, как и М&К. Его Гэндальф начинает беседу, спрашивая, не передумал ли Бильбо. Из чего становится ясно: Гэндальф знает, что именно Бильбо планирует сделать, но сам ответ Бильбо исполнен твердой решимости, и по существу исключает любую возможность изменения плана, устраняя все отражение внутренней борьбы Бильбо. Таким образом, Гэндальф оттесняется на периферию, в то время как Бильбо выходит на передний план в качестве силы, определяющей дальнейшее развитие событий.

— Выходит, ты не передумал?

— Нет. Да и с чего бы? Коли уж решил, надо действовать.

— Что ж, хватит об этом. Надеюсь, все пойдет так, как ты задумал, и сложится удачно для тебя и для всех нас (В ДК.44).

У Г&Г Гэндальф спрашивает Бильбо не о его плане, а о решении. «Значит, все-таки будешь делать, как решил?» (Г&Г БК.35). Различие между планом и решением очень небольшое, и по существу не изменяет воздействие на читателя. Его можно просто рассматривать как еще одно проявление нелюбви переводчиков к слову