познав любовь, страсть и ни с чем не сравнимую радость материнства, ей было известно, какой силой может обладать один человек над другим.
Ребенок схватил Маси за волосы, она счастливо рассмеялась и спросила:
— Почему ты не едешь со своим мужем?
Лианне вдруг захотелось опять взять Эймери на руки.
— Нет, Маси. Мне не хочется даже ненадолго оставлять ребенка.
— Клянусь зубами Святой Апполонии, — сказала Бонни, появляясь в дверях и вытирая руки о фартук. — Вот уж никогда не думала, что вы превратитесь в такую наседку, моя госпожа.
— Я нужна сыну.
Бонни многозначительно посмотрела на нее.
— Есть еще кое-кто, кому вы тоже нужны.
Лианна и сама прекрасно знала об этом, но ее немного рассердило столь бесцеремонное замечание Бонни.
— Эймери будет требовать, чтобы его покормили грудью, — продолжала упорствовать она.
— Покормить грудью? — к ним подошла матушка Брюло. — Да у него режутся зубки. Давно уже пора давать ему овсяную кашу.
Улыбаясь, Лианна покачала головой.
— Да вы прямо ополчились на меня!
— Вы изнурили себя своей материнской заботой, — увещевала ее Бонни. — Вы прижимаете ребенка к груди, а ваши глаза с тоской следят за удаляющимися в поле мужчинами. Вы пускаете мыльные пузыри, развлекая его, а ваши руки тянутся к перу и чернилам. Когда вы гуляете с Эймери, мне кажется, что вам не терпится подняться с Шионгом на крепостную стену и обсудить достоинства новой пушки.
Матушка Брюло поддержала ее.
— Без сомнения, вы — прекрасная мать, но еще и хозяйка замка, баронесса.
Лианна заколебалась; она стояла в нерешительности, постукивая пальчиком по подбородку.
— Но…
— Поезжай! — твердила Маси. — А то твоя кобылка скоро совсем отвыкнет от тебя, — малыш дернул Маси за мочку уха. — Видишь, — сказала она. — Эймери вполне доволен.
Видя, что сын окружен заботой и лаской, Лианна наконец поддалась уговорам. Она поцеловала Эймери, вдыхая нежный аромат детского тельца, и поспешила на конюшню.
Остановившись в дверях, Лианна словно зачарованная смотрела на своего мужа.
Поглаживая огромного жеребца, Ранд внимательно наблюдал, как молоденький грум пытается справиться с седлом. Рядом стоял Джек Кейд, держа под уздцы уже оседланную лошадь, и ухмыляясь, подтрунивал над пареньком.
Наконец груму удалось кое-как водрузить седло на спину Шарбу. Ранд принялся незаметно помогать ему, затягивая подпругу. Глядя на усердие паренька, Джек с Рандом перемигнулись.
Но вот грум гордо отошел в сторону.
— Все готово, милорд, — пропищал он, складывая на груди худенькие руки.
— Ты прекрасно все сделал, — похвалил его Ранд и вопросительно посмотрел на Джека.
— Ты готов?
В этот момент к ним шагнула Лианна.
— Не совсем.
На лице Ранда отразились радость и удивление.
— Ты здесь, любимая?!
Она кивнула ему и обратилась к груму.
— Оседлай и мою кобылу. Я сегодня поеду с милордом, — и, повернувшись к Джеку, по-английски добавила: — Если ты не возражаешь против моего присутствия.
Лицо Джека расплылось в улыбке.
— Мне кажется, нужно оставить барона наедине с вами. Я найду, чем заняться.
Ранд насмешливо поднял бровь.
— Женщины… или азартные игры? Джек горделиво выпятил грудь.
— Вы знаете, мой господин, что с первым покончено, а что касается второго, то скоро в этом тоже не будет необходимости.
— Не узнаю Джека Кейда!
К огромному изумлению Лианны, Джек густо покраснел до корней волос. Не поднимая головы, он поковырял носком сапога землю, затем вытащил потрепанный кошелек и протянул его Ранду.
— На это у меня ушли многие месяцы, но теперь здесь все.
Ранд недоуменно взял кошелек и высыпал на ладонь содержимое. В тусклом свете полутемной конюшни блеснули золотые нобли и серебряные франки.
— Что это? — удивился он.
— Моя плата за то, что я хочу жениться, мой господин.
— Бойни? — ахнула Лианна.
Джек смущенно улыбнулся.
— Да.
Лианна с сомнением подумала о своей хорошенькой жизнерадостной служанке, чья благосклонность к мужскому поду была общеизвестна. Будет ли Бонни довольствоваться только одним мужчиной и, тем более, англичанином?
— Она согласна?
Джек усмехнулся.
— Бонни просто требует этого, моя госпожа.
Ранд положил монеты обратно в кошелек и похлопал Джека по плечу.
— Даже не знаю, что и сказать. Никогда не думал, что такие, как ты, когда-нибудь женятся.
Джек судорожно сглотнул. На его лице появилось серьезное, немного торжественное выражение.
— Всю свою жизнь я искал женщину, ради которой мог бы умереть, — он уставился на свои руки: левая прикрывала покалеченную правую. — Бонни не из тех женщин, за которых умирают, — Джек поднял голову. — Она из тех, ради которых живут.
Некоторое время Ранд не произносил ни слова, но по его глазам Лианна поняла, что муж очень привязан к Джеку.
— Я уверен, что вы понимаете меня, — кипятился Кейд. — Вам, слава Богу, удалось не сделать ошибки, выбрав не ту женщину. Но если бы король Генрих не послал бы нас во Францию, то, возможно, вы бы были сейчас женаты на распевающей псалмы Джастин.
— Кто такая Джастин? — непроизвольно сорвался с губ Лианны вопрос.
Что-то похожее на ревность шевельнулось у нее в груди.
Джек пожал плечами, украдкой взглянув на ничего не выражающее лицо Ранда.
— Его детская любовь, если это можно так назвать.
Щеки Лианны вспыхнули. Ранд никогда не упоминал имени Джастин, от которой он, судя по всему, отказался по приказу короля Генриха. Вопросы готовы были сорваться с языка Лианны, но гордость удерживала ее от этого.
Между тем Ранд с непроницаемым лицом вернул кошелек Джеку. Тот оторопел.
— Вы… вы мне отказываете?
— Нет, — улыбнулся Ранд. — Я отказываюсь от денег. Лучше купи на них красивое платье для своей невесты. И скажи Батсфорду, пусть завтра сделает оглашение в церкви.
Джек убрал кошелек и одарил Ранда таким теплым благодарным взглядом, что тот нахмурился.
— Прибереги свои телячьи нежности для Бонни, — проворчал он. — А теперь убирайся, Джек. Я отправляюсь на прогулку с Лианной.
С ликующим криком Джек стремглав выбежал из конюшни.
Грум туже затянул подпругу и подвел госпоже кобылу. Ранд помог жене взобраться в седло.
Ни о чем не спрашивая его, Лианна заметила:
— Ну и дела. Неужели мы все скоро достанемся англичанам?
