После окончания средней школы она поступила в университет, где получила диплом экономиста, о чем так мечтал ее отец.
Желая, чтобы дочка набралась практического опыта после четырех лет усердного штудирования теории, мама предложила ей поискать подходящую работу с перспективой роста. Мол, почему бы ей не поучаствовать в очередной избирательной кампании сенатора Уэйнрайта, не потрудиться в его команде?
Эта идея пришлась Стефани по душе: она снова попадала в поле зрения Гейбриела Уэйнрайта. Он уже был самым завидным женихом Род-Айленда.
К тому времени ее родители подружились с сенатором и его супругой. Их семьи постепенно сближались: у них нашлись общие интересы. Стефани виделась с Гейбом все чаще.
Оба радовались этим встречам. Порой Гейб порывался отвлечься от обсуждения аспектов избирательной кампании своего отца и заводил разговор о всяких пустяках. Стефани умела поддержать беседу и ни разу не позволила ему заметить в ее глазах всполохи бушующей страсти, раздиравшей ее изнутри.
Затем настал день, о котором она всю жизнь молилась. Перед тем как отправиться на пресс- конференцию, посвященную экологическим проблемам, сенатор вдруг изъявил желание, чтобы его младший сын предварительно проверил заготовленную речь. К несчастью, Гейб куда-то запропастился. До мероприятия оставалось совсем немного времени, около трех часов, чтобы разыскать его любимого отпрыска.
Стефани, единственная в избирательном штабе, .вызвалась найти Гейба. Захватив копию выступления, она поехала домой к сенатору. Обуреваемая дурными предчувствиями, Стефани спустила на воду отцовский катер и повела его к имению Уэйнрайтов, расположенному на побережье; Гейб, проводивший весь день на корте, обычно приезжал сюда по вечерам — кататься на яхте.
Это был довольно прохладный день. Не сумев отыскать глазами его парусник, Стефани воспользовалась биноклем. Но сумела разглядеть лишь рыболовецкий траулер, возвращавшийся к берегу, и какой-то слабенький огонек вдали. Наконец, убедившись, что это яхта Гейба, она завершила свое расследование, повернула катер и поплыла к нему.
Он чистил рыбу.
С тех пор как Стефани познакомилась с ним, это был первый случай, когда она могла остаться с ним наедине.
Стефани потихоньку приблизилась, заглушила мотор, но ее сердце билось так гулко, что она опасалась, как бы он не услышал его… Когда катер и яхта подплыли к берегу и остановились у отмели, Гейб спрыгнул на песок и помог ей спуститься вниз.
Прежде чем сойти на берег, она неожиданно встретила его оценивающий мужской взгляд. Это был взгляд, полный восхищения, о котором она мечтала несколько лет.
— Вас хочет видеть ваш отец. Ему нужно, чтобы вы зашли к нему перед тем, как начнется вечерняя пресс-конференция. — Она протянула ему конверт с речью, но Гейб не взял его.
Его глаза сузились, он сурово поглядел на нее.
Стефани ничего не могла прочитать в этих глазах.
— Моему папаше очень повезет, если кто-нибудь еще кроме вас проявит подобную преданность и верность. Надеюсь, он оценит по достоинству вашу работу.
Неожиданная реплика Гейба расстроила ее. По некоторым едва уловимым признакам она почувствовала, что он недоволен. Но ею, или собственным отцом, или ими обоими — этого Стефани так и не сумела понять.
— Вы не могли бы оказать любезность, открыть конверт и прочитать то, что в нем лежит?
— Нет.
Стефани проглотила комок в горле, услышав его короткий ответ.
— Мне уйти?..
— Нет…
— Вашему отцу нужно, чтобы вы срочно связались с ним.
После долгого молчания он едва слышно проговорил:
— Любопытно, были бы вы столь же преданы мне, если бы я попросил вас об одном одолжении?
Она метнула на него еще один вопросительный взгляд.
— Я не понимаю…
— У вас хватит смелости вернуться к моему отцу и сказать ему, что вы не сумели меня найти?
Если это была своеобразная проверка, то Стефани знала точно, как на деле доказать свою преданность и какую линию поведения ей избрать. Однако потом она сообразила, что поневоле вторглась в глубоко личное пространство, разделявшее Гейба и его отца. И, вполне вероятно, совершила непростительную ошибку. Если это так, все ее мечты могли оказаться напрасными.
Чувствуя себя совершенно несчастной, она повернулась к катеру.
— Хорошо, я вас не видела, — ответила она, а плечи ее подрагивали от волнения.
И хотя Гейб никак не отреагировал на ее слова, он стал помогать ей; вдвоем они столкнули катер в воду, и тот наконец обрел равновесие, плавно покачиваясь на волнах прибоя. Зайдя в соленую воду по самые бедра, Гейб ждал, пока Стефани не завела мотор и не поплыла назад.
Три недели спустя ей прислали по почте голубой конверт. Гейб приглашал ее на обед. В назначенное время он подъехал к ее дому и, усадив в машину, принялся ее уговаривать, чтобы она согласилась стать его женой, добавив мимоходом, что он «никогда не будет ее любовником»…
— Стефани?..
Низкий мужской голос, который ей так нравился, вернул ее к реальности.
— Да?.. — спросила она, вздохнув.
— Ты в порядке? Ты не ушиблась, когда твой автомобиль съехал в канаву?
— Я… я ничего не повредила, но у меня не проходит головная боль.
— Тебе нужно перекусить. Мы уже почти дома. Он проговорил слово «дома» так просто, буднично.
А почему бы и нет? Гейб, очевидно, приехал сюда как минимум на год. И, разумеется, дом в Ньюпорте едва ли был лучше, чем это ранчо с прислугой из молоденьких горничных, откуда вдобавок можно было периодически наведываться в Провидено ради романтических встреч с матерью Клея.
«Эксплорер» притормозил и остановился возле главного здания, крыша которого была покрыта снегом. Чуть поодаль виднелись соседние постройки.
— Заходи.
Она вдруг поняла, до какой степени устала… Но, прежде чем Стефани открыла дверцу, Гейб обошел автомобиль с другой стороны и помог ей вылезти.
Он подставил ей локоть, чтобы она не поскользнулась. Изнутри послышался заливистый лай.
Вскоре в дверях показалась миловидная женщина средних лет с каштановыми волосами.
— Марва? — позвал Гейб. — У нас посетитель, которому нужно переночевать.
— Пусть Кловер разрешит, а я все устрою. — При упоминании своего имени большая пушистая собака колли стремительно проскользнула мимо поварихи и с удовольствием ткнулась мордой в ладони Гейбу. Вскоре она уже крутилась вокруг Стефани и обнюхивала ее руки.
Повариха засмеялась.
— Так вы, должно быть, Тери. Добро пожаловать на ранчо «Под сенью лиственницы». Я рада вас видеть и рада, что все в порядке.
— А я вам чрезвычайно признательна, Марва.
— Будем надеяться, что ваш автомобиль, мисс Джонс, тоже неплохо поживает, — сухо проворчал Гейб и добавил:
— Не бойтесь, похлопайте ее слегка по морде, и она сразу решит, что вы ее друг.
Стефани и не боялась. Она выросла в доме, где было несколько собак, и она всех их обожала.
Если бы их супружество с Гейбом было обычным, она бы обязательно уговорила его завести породистого пса. Но тогда Стефани почему-то решила, что он не переносит этих животных. Присутствие Кловер убедило ее в обратном.
Но сейчас ее больше беспокоило то, что он обратился к ней как к «мисс Джонс». Они теперь оба
