Она остановилась, как вкопанная, увидев перед собой распростертое на земле безжизненное тело Старого Скелета, и человека, который сидел возле него на камне.
— Мальвивэ? — спросила она хриплым голосом, и попятилась.
— Он самый. Ты ведь считала, что убила меня? Ты плохо знаешь простолюдинов, гражданка. Нас трудно убить.
Не слушая его, Жизлен опустилась на колени возле тела Старого Скелета и коснулась его с большой нежностью.
— Не так уж трудно, как я посмотрю.
— Он сделал свое дело. А где твоя английская подружка? Я не хочу терять ее из виду. Она может устроить мне неприятности. Я занял высокий пост в правительстве в последние годы и приложил для этого немало усилий. Власть моя почти безгранична, но я осторожен. Это маленькое приключение я предпринял тайком, дело касается только меня, и мне ни к чему, чтобы мои покровители об этом узнали. Жажда мести — свидетельство слабости, а Мальвивэ известен как человек, который никогда не бывает слабым.
— Она уехала, — ответила Жизлен.
— Не лги. Как могла выбраться в одиночку из этой горной деревушки знатная англичанка?
— Вы ее не найдете. Это ведь вы все затеяли?
— Конечно. Мне было не так уж просто тебя отыскать. Я даже чуть не бросил — старый еврей был упрям, из него не удалось ничего вытянуть, хотя я был уверен, что он знает, где ты. Толстуха в гостинице тоже ничего не сказала, даже перед смертью.
— Вы убили Марту?
— Она предала свое сословие, — оборвал ее Мальвивэ, — я почти перестал надеяться, и тут вспомнил о твоем братце. Его оказалось легко найти. А дальше я придумал, как подстроить тебе ловушку. Это заняло больше времени, чем я рассчитывал, но я научился быть терпеливым.
— Вы хотите убить меня? — спросила Жизлен, и Элин показалось, что она произнесла эти слова безразлично.
— Конечно, нет. Я увезу тебя в Париж.
— Вам придется убить меня.
— Возможно, дойдет и до этого, я всегда смогу доказать, что ты совершила не одно преступление против республики. Ты и твой брат-святоша. Мадам Гильотина давно скучает. Ей всегда можно снова дать работенку.
— Брата вы не посмеете тронуть! — ледяным тоном сказала Жизлен.
— Все еще защищаешь его? Со мной легко договориться. Карета ждет у подножия холма. Не поднимай шума, и я обещаю, что твой брат кончит дни в мире. Он меня не интересует, я не трогал его десять лет.
— А я?
— А тебя я хочу заставить пожалеть о том, что ты встретилась со мной.
Элин не могла ничем ей помочь. Старый Скелет не зря предупредил ее, и если она сейчас выдала себя, то сделала бы только хуже. Ей была видна маленькая, гордая фигурка Жизлен, и она услышала, как, кивнув в знак согласия, она спросила:
— Могу я взять с собой саквояж?
— Если там такие же лохмотья, как на тебе, то они тебе не понадобятся, любовница Мальвивэ должна выглядеть прилично, по крайней мере на людях.
— Там нет ничего ценного, — произнесла Жизлен с обманчивой любезностью, — несколько платьев, и еще травы, которые я использую, когда готовлю.
— Жаль, что я не зашел к тебе, когда услышал, что ты в «Красном петухе», — хмыкнул Мальвивэ, — но мне тогда было не до тебя, я пробивал себе дорогу. То, что ты умеешь готовить — это хорошо.
Я не ел как следует с тех пор, как приехал в эту глушь.
В лунном свете улыбка Жизлен казалась зловещей.
— Я могу приготовить что-нибудь вкусное, — негромко сказала она, и Элин показалось, что на нее повеяло ледяным холодом.
24
Элин лежала в кустах, застыв от ужаса. Она потеряла счет времени, стало совсем темно, взошла луна, и поднявшийся неожиданно ветер сбрасывал на нее с деревьев последние прошлогодние листья.
— Ты… еще здесь… девочка?
Она выскочила из укрытия, и подбежав к скрюченному телу, склонилась над ним, и взяла костлявую руку Скелета в свою.
— Вы живы, — всхлипнула она, — я подумала, он убил вас…
— Почти, — ответил старик. Слова застревали у него в горле, глаза его подернулись пеленой и закатились.
— Ты должна бежать за подмогой…
— Я постараюсь перевязать вас.
— Не для меня, глупое создание. Со мной все кончено, и я давно к этому готов, — он кашлянул, и изо рта у него вытекла струйка темной крови. — Ты должна помочь Жизлен. Я думал, я успею предупредить, что Мальвивэ жив и что это его затея. Он не способен прощать. Он приходил ко мне много лет назад, чтобы узнать, жива ли она, и я ответил, что она умерла. Я думал, он поверил. Нельзя недооценивать врага — вот урок, который должен усвоить каждый.
— Да, сэр, — всхлипнула Элин, гладя его руку.
— А теперь иди. Не стоит жалеть полумертвого старьевщика, тем более что он еврей. — Старый Скелет вздохнул. — Иди за подмогой, только не в гостиницу, там собралась шайка воров и негодяев. Мне ты не поможешь — моя рана смертельна, и я недолго протяну. Сейчас я даже не чувствую боли, мне только чертовски холодно. Иди, оставь меня.
— Нет, — ответила Элин, снимая рваную шаль, которой она обмотала плечи и накрывая ею несчастного умирающего.
— Не будь дурой, — простонал он, — я же сказал, ты мне не поможешь. Я скоро умру. Твой долг — спасти Жизлен.
Элин больше не колебалась. Она снова взяла его костлявую руку и почувствовала, что она холодна, как лед. Прижав ее к себе, она сказала:
— Никто не заслуживает того, чтобы умирать в одиночестве, Жизлен наверняка бы захотела, чтобы я осталась.
— Ты такая же упрямая, как она. Господи, спаси меня от упрямых христианок, с их чувством долга, — он замолчал, и его жалкое тело содрогнулось, — ну что ж, тогда оставайся, — простонал он, — в конце концов так и впрямь легче умереть.
Когда они нашли Элин, она стояла на коленях, все еще держа безжизненную руку и оплакивая умершего. Она слышала, как они приближались, но было уже поздно убегать и прятаться.
— Элин! — это был Тони, сильный, надежный Тони, который, спешившись, заключил ее в свои объятия. — Я готов тебя задушить! — сказал он, покрывая поцелуями ее заплаканное лицо, и прижимая к себе с такой силой, что ей показалось, у нее вот-вот треснут ребра.
— Если ты еще выкинешь что-нибудь подобное, я тебя поколочу, клянусь, что поколочу, попомни мое слово. Мы чуть не рехнулись, пока искали вас, черт побери, Элин… — он прервал свою гневливую тираду, целуя ее в губы.
— Это, конечно, весьма трогательно, — послышался знакомый язвительный голос, но на этот раз за внешним спокойствием его обладателя явно скрывалось волнение. — Над чьим телом ты столь горестно тут рыдала? И где Жизлен?
— О, Боже, Тони, он увез ее! — воскликнула Элин, освобождаясь от его объятий.
— Кто увез? — строго спросил Николас.
— Один человек… он убил Старого Скелета.., — заикалась Элин, показывая на лежащее в грязи тело.
— Говори толком! — вскричал Николас, теряя терпение, — какой человек? Куда увез?
— Его имя Мальвивэ. Я не знаю точно, когда они уехали, может быть, несколько часов назад. Он сказал,
