вся семья.
К ее облегчению, Блэйда там не было и он не видел, какое изумление вызвал у присутствовавших ее новый облик. Кузены, кузины и тетки уставились на нее так, словно в комнату вошло привидение. Джоан проницательно изрекла:
— Мама, Ориел надела платье.
— Зеленое платье, — добавила Джейн, как будто все вокруг сразу лишились зрения.
— Хорошо, — пробасила Ливия. — Наконец ты оделась так, как и подобает девушке твоего положения.
Лесли подошел к ней и поклонился.
— Сестричка, ты великолепна.
— Спасибо на добром слове, — ответила Ориел. У Лесли была привычка говорить приятное людям — даже своей матери Ливии. Ориел оглядела своих родственников. Долго они еще будут пялиться на нее? Нет ничего хуже, чем быть в центре внимания.
— Боюсь, сестричка, тебе придется приучить себя к тому, что на тебя будут смотреть все чаще — женщины с завистью, мужчины — с вожделением.
— Не пытайся задобрить меня фальшивыми комплиментами. Я слышала от дедушки Томаса, что ты проиграл все свои деньги, выданные на три месяца, и теперь хочешь выклянчить еще.
Лесли протестующе поднял руки.
— Святая Мария, я не прошу денег у женщин, сестрица. — Он нагнулся и прошептал ей в ухо:
— Я не такой дурак, чтобы долго оставаться без денег. Все думают, что я приятный малый, но без царя в голове. Но тебе я докажу, что они ошибаются. Я мужчина, в конце концов, и, хотя мне всего двадцать один год, тоже заслуживаю уважения.
— Никаких новых дуэлей, Лесли.
— Нет, сестрица, впрочем, оставим этот разговор. А вот и наш гость.
Ориел обернулась и увидела на пороге Блэйда. Какое-то время он стоял неподвижно, и раздражение вновь охватило Ориел при виде этого темноволосого красавца, чья одежда, выдержанная в черных и золотых тонах, еще больше подчеркивала его статность. Темный шелк усиливал серебристый блеск его глаз. Он вошел в комнату торжественным, парадным шагом, словно король в тронный зал. Наклонившись к руке тетки Ливии, он поцеловал ее, как принято во французском этикете, в отличие от английского, в соответствии с которым ему следовало целовать ее в щеку. Так или иначе, эта скромная демонстрация изящных манер привела Ориел в еще большее раздражение.
Поцеловав руку Ливии, он подошел к Фейт. Наклонившись к ее руке; он скосил глаза на Ориел, его взгляд был игривым и насмешливым. Оторвавшись от руки, он продолжал смотреть на нее, улыбаясь хищней улыбкой рыси. Затем что-то шепнул Джейн, отчего та начала хихикать.
Чувствуя, что начинает краснеть от его пристального взгляда, Ориел презрительно фыркнула и отошла к камину, где о чем-то беседовали Джордж и Роберт. Находясь в их компании, она, тем не менее, краем глаза невольно следила за каждым движением молодого человека, а ее ухо улавливало малейшие оттенки его низкого, мягкого голоса. Казалось, он мог очаровать любого, с кем ему приходилось общаться, — она видела, что с лиц Ливии и Фейт, пока они разговаривали с ним, не сходила улыбка.
Он сумел вызвать симпатию даже у Лесли, который сам обладал немалой долей мужской привлекательности. Несмотря на всю свою неопытность, она понимала, что с человека, который может очаровывать как мужчин, так и женщин, нельзя спускать глаз. Талант, которым он обладал, давал ему в руки сильное оружие — он попросту был опасен. Что ж, сир де Расин не застанет ее врасплох, когда вновь попытается применить свои хитрые уловки.
Ориел на полуслове оборвала беседу с Джорджем и Робертом, так как к ним подходил Лесли, ведя с собой Блэйда.
— Джордж, я только что говорил с Блэйдом о парламенте.
— Парламент, — повторил Джордж. — Что ты знаешь о парламенте, мальчик?
Лесли сжал рукоятку кинжала.
— Черт бы тебя побрал, брат. Я не мальчик, и знаю больше, чем ты думаешь.
Тут Лесли вспомнил о хороших манерах, и его рука опустилась.
— Мы говорили о порядке престолонаследия. Какое счастье, что наша королева назвала своей преемницей Екатерину Грей, тогда как старый король Генрих распорядился, чтобы наследниками были дети Фрэнсис Брэндон, его внучатой племянницы. Никто не хочет, чтобы на английский престол взошла королева Шотландии.
— Ты не прав, — воскликнул Роберт. — Мы — те, кто исповедует истинную веру, — знаем больше. Мария Стюарт — единственная законная наследница. Клянусь Богом, она должна быть на троне…
— Роберт! — Джордж насупил брови. — Я не желаю слушать что-либо об этой женщине. Она нанесла серьезный ущерб Англии, когда умерла Мария Тюдор. Какие могут быть еще доводы?
Ориел не раз в прошлом слышала эти споры. Ни Джордж, ни Роберт никогда ни на шаг не отступят от своих позиций, а значит, будут пререкаться весь вечер и испортят всем ужин.
— Кузены, — сказала она. — Я думаю, наш гость предпочел бы послушать разговор на более спокойную тему.
Лесли ухмыльнулся.
— Да, братья, давайте лучше поспрашиваем Блэйда о французских женщинах. Я слышал, что он мог бы о многих рассказать массу интересного.
Джордж открыл рот, чтобы в очередной раз отчитать своего младшего брата, но его спас слуга, объявивший, что кушанья поданы. К неудовольствию Ориел, ее место оказалось рядом с Блэйдом, о чем, видимо, позаботилась Ливия. И сразу же начались ее мучения.
— Я очень польщен, леди Ориел, что вы посчитали необходимым отметить мое первое появление за общим столом таким изысканным туалетом. Хотя, по правде, никакое, даже самое роскошное, платье не сможет соперничать с вашей красотой, и даже ваше ослепительное ожерелье меркнет на фоне зеленого огня ваших глаз.
Итак, он думает, что она решила сменить платье, потому что он поцеловал ее. Самодовольный наглец.
— По правде говоря, лорд Рэ… милорд, я переоделась по чистой случайности.
— Маленькая негодница, не может быть, чтобы вы забыли, как меня зовут.
— Клянусь, я запамятовала.
Он насадил на нож кусочек жареной капусты и внимательно стал его изучать.
— Хотите, я научу вас, как запомнить мое имя? Я знаю тысячу способов. Самых приятных и восхитительных.
— Чума на вашу голову. Я не хочу ничему у вас учиться.
Блэйд уронил салфетку на пол и наклонился, чтобы поднять ее. Выпрямляясь, он как бы случайно коснулся рукой ее талии.
— Вы не совсем откровенны, милая. Готов поклясться, что вам понравились мои уроки, которые я давал вам не далее как два часа тому назад.
— Держите руки подальше, милорд.
Схватив пустой бокал, Ориел с такой силой опустила его на стол, что слуга поспешил налить ей вина. Блэйд тем временем обвел стол внимательным взглядом.
— Ваш почтенный двоюродный дедушка не присоединился к нам. Он не болен?
— Нет, он часто ложится спать пораньше, особенно если днем много работает.
— Похоже, он сильно раздражает вашу тетушку Фейт, — сказал Блэйд. — Она жаловалась Ливии по поводу его скупости в отношении ее дочерей и сетовала, что он никак не отправится в мир иной, оставив Джейн и Джоан обещанное наследство.
— Вам не следует слушать тетку Фейт. Она воображает, что несет крест великомученицы. Дедушка Томас постоянно дает ей понять, что она далеко не святая, и Фейт ненавидит его за это.
Этот разговор напомнил Ориел о уверенности деда в том что этот навязчивый повеса влюблен в нее, и она фыркнула. Дедушка Томас слишком стар, он ничего не смыслит в любви.
— Чем я сейчас вас обидел, милая?
