тайком пробрался в крыло дома, занимаемое Эвелином, Пруденс и Людвигом.
Он решил начать поиск с комнаты Эвелина, потому что считал, что Эвелин убьет свою родную мать, чтобы стать титулованным хозяином Трешфилд-хауса. Как он и предполагал, дверь, ведущая в апартаменты Эвелина, была не заперта. Он повернул ручку и проскользнул в комнату, которая когда-то была передней. Ее превратили в гостиную с тяжелым, украшенным резьбой столом и неуютного вида креслами.
Ник осторожно просматривал содержимое ящика стола, когда из спальни послышался подозрительный звук. Он задвинул ящик, тихо подошел к двери спальни и приоткрыл ее. В свете единственной стоящей на полу свечи Джорджиана на четвереньках заглядывала под кровать. Ник вошел в спальню и тихо подошел к ней сзади.
Скрестив руки на груди, он спокойно сказал:
— Он бы не положил сюда яд.
Джорджиана вскрикнула и вскочила, стукнувшись головой о деревянную кровать. Она охнула, схватилась за голову и села на пол.
— Гнусный проныра! — прошипела она, глядя на него злыми глазами.
— Не дерзи, а не то я все же тебя выпорю, хотя ты уже не маленькая.
Джорджиана с трудом поднялась на ноги и произнесла с вызовом:
— Только попробуйте. Я закричу.
— Кричи, пожалуйста, но когда сюда прибегут домашние, тебе придется объяснять, что ты делала в спальне Хайда, потому что меня здесь не будет.
— Вы низкий, отвратительный…
— Хватит, Джордж. Я это уже слышал.
Он повернулся к ней спиной и оглядел комнату. Потом подошел к камину и начал надавливать на выступы на его облицовке. Джорджиана последовала за ним.
— Что это вы ласкаете мрамор? — спросила она.
— В этих старых домах полно маленьких тайников. Кстати, о ласках. Как насчет того, чтобы нам с тобой еще раз поваляться, раз уж ты успокоилась?
— Вы отвратительное создание!
Ник насмешливо наблюдал, как она залилась краской. Он посмотрел на ее покачивающиеся бедра, когда она резко отошла от него и начала шарить в платяном шкафу. Закончив обследовать камин, он подошел к ней, отодвинул ее в сторону и провел рукой по внутренним стенкам шкафа в поисках потайных отделений. Джорджиана сделала еще одно ехидное замечание относительно его низости и открыла сундук в ногах кровати.
— По крайней мере, мы сходимся во мнениях относительно того, кто убил несчастного Трешфилда, — сказал он.
— Простите, я вас не понимаю, — холодно ответила она.
— Ты начала поиски с комнат чертова Эвелина Хайда. Значит, ты думаешь, что, скорее всего, это сделал он.
— Ничего я не думаю, — возразила она, доставая из сундука одеяло. — Я наугад выбрала эту
комнату. Ясно, что несчастная Августа вконец лишилась разума. Я уверена, что она, вообразив, что Трешфилд шпион, отравила его. Потом, когда она немного пришла в себя и осознала, что наделала, она сразу же обвинила меня. Она ведь говорила вам, что это я его убила.
— Как это леди Августа смогла так быстро прикончить своего брата, если она давно уже охотится за тобой и до сих пор не смогла тебя убить?
Джорджиана наклонилась и начала вытаскивать из сундука подушки.
— Это могла сделать Пруденс. Возможно, она решила, что ее планы стать графиней, а потом и герцогиней, находятся под угрозой срыва.
— Ты никак не хочешь верить, что твой любимый Эвелин мог отравить своего дядюшку.
Джорджиана выпрямилась и посмотрела на него с некоторым удивлением.
— Мистер Росс, Эвелин не стал бы пачкать руки совершением убийства. Если он и был в сговоре с Пруденс, то наверняка она руководила им и сама осуществляла замысел.
— И конечно, этого не мог сделать ушедший с головой в науку Людвиг.
Она окинула его презрительным взглядом и вернулась к содержимому сундука.
— Не говорите глупостей. Единственное, что Людвига интересует, это коллекция.
— И еще ты.
Джорджиана не стала медлить с ответом.
— Меня не удивляет, что вы сделали это пошлое предположение.
— Я смотрю, это пошлое предположение попало в самую точку, ваше императорское величество.
Ник снова оглядел комнату, пытаясь определить, где еще может быть потайное место, потом нагнулся и начал сворачивать ковер. Он убрал его и принялся медленно ходить по деревянному полу, перенося вес всего своего тела на каждую ногу поочередно. В одном месте доска заскрипела, словно под ней была пустота. Джорджиана подняла голову, когда он опустился на колени и постучал по полу.
Он достал из-за пояса нож, сунул лезвие между двумя досками и надавил. Поднялась квадратная крышка тайника. Джорджиана закрыла сундук и подошла к нему. Ник сунул руку в тайник и вытащил жестяную коробку. , Он снял крышу и заглянул в нее, но было темно, и он ничего не увидел.
Не обращая внимания на Джорджиану, он подошел к ночному столику, куда она поставила свечу, и снова отрыл коробку. Посмотрев в нее, Ник присвистнул:
— Разрази меня гром!
— Дайте мне посмотреть, — сказала Джорджиана.
Ник резко захлопнул крышку коробки.
— В ней ничего нет.
— Все равно дайте мне посмотреть, — повторила она и протянула руку с таким властным видом, что ему захотелось шлепнуть ее.
— Ты не захочешь видеть того, что в ней лежит, — предупредил он.
— Если вы мне не покажете, то я просто дождусь, когда вы уйдете, и сама загляну в нее.
«Чертова принцесса!»
— Ладно, ваше королевское высочество, взгляните. — Он сунул коробку ей в руки.
Джорджиана открыла ее и поднесла к свече. Внутри лежал сложенный вдвое лист бумаги. Она развернула его и увидела гравюру, изображающую лежащую на спине обнаженную женщину, демонстрирующую самые сокровенные участки своего тела. Джорджиана вскрикнула и опустила крышку прямо на листок. Руки ее дернулись, и она едва не выронила коробку. Ник подхватил ее, сунул листок внутрь и закрыл крышку.
— Белладонны здесь нет, — спокойно сказал он. — Ты хорошо посмотрела?
Джорджиана резко повернулась и встала к нему спиной. Он ухмыльнулся и снова стал обыскивать комнату. Он уже почти закончил, когда она повернулась и посмотрела на него.
— Все мужчины омерзительные!
— Откуда вы это знаете, ваше величество, — Ник начал осматривать пространство между шторами и окнами.
— Я знаю Эвелина и… и моего дядю, — сказала она. Губы ее скривились. — И вас.
Он отпустил штору и медленно подошел к ней.
— Совсем недавно ты не думала, что я такой омерзительный, я помню, как ты сама захотела этого и как потом тяжело дышала, стонала и поднимала меня своими бедрами.
Джорджиана закрыла уши рукой.
— Замолчите, замолчите, замолчите, отвратительный вы тип!
— Хочешь, я докажу это. — Он сделал шаг вперед и приблизился к ней настолько, что грудь его дотронулась до ее груди. Джорджиана с криком отскочила назад.
— Не подходите ко мне.
Он сделал еще один шаг, и она снова отпрыгнула от него. Нику это показалось забавным, он сделал еще несколько шагов, и она все так же, не оглядываясь, скачками отодвигалась от него, пока наконец не налетела на сундук в ногах кровати. Она резко села на него. Ник расставил ноги, стукнул кулаками по своим
