— Это замечательно, но мне сейчас не до книги, Людвиг. Лучше покажите мне ее завтра.
— Я не отниму у вас много времен. — Людвиг поднял керамический кувшин и налил вино в фаянсовый бокал. — Я даже принес сюда вино. Древние египтяне всегда оставляли покойному вино в гробнице. Видите те кувшины? На них на всех есть глиняная печать с именем Рамзеса II…
Пока Людвиг говорил, Джорджиана раздумывала, как бы ей отделаться от него так, чтобы не задеть его чувства. В другое время она пришла бы в восторг от того, что сделал Людвиг, но сейчас она могла думать лишь о том, что сделает Ник, когда она скажет, что пари отменяется. С беспокойством размышляя над этим, она перевела взгляд с бокала, который ей протягивал Людвиг, на футляр для мумии.
Саркофаг из красного гранита был накрыт крышкой, и гроб этот лежал на ней. Он принадлежал мужчине и имел форму человека. Такие футляры для мумий делали в период Нового царства . Гроб был выкрашен в черный цвет и покрыт позолотой. На крышке его был нарисован какой-то знатный египтянин, умерший несколько тысяч лет назад. Руки его были скрещены на груди, пальцы держали волшебные амулеты.
По-видимому, один конец гроба треснул и отломался, поскольку Людвиг пытался приделать к нему новый конец, увеличивающий длину гроба почти на фут. Джорджиана нахмурилась и подошла к гробу поближе. Она ошиблась. Конец не отломался от времени, он был аккуратно отпилен. Людвигу зачем-то понадобилось увеличивать длину гроба. Поставив бокал на пол, она дотронулась до свежего дерева, и Людвиг перестал разговаривать.
— Что вы сделали с этим гробом?
— Все равно он сломался бы, вот я и решил отремонтировать его и заодно подогнать его длину под новый саркофаг.
— Подогнать длину? — Джорджиана посмотрела на Людвига с удивлением. — Вы переделали ценный предмет коллекции. Как это на вас не похоже. Это же замечательный образец периода Нового царства. Что это?
Людвиг отошел от нее и зашел за другой саркофаг.
— Что?
Джорджиана оглядела комнату.
— Я слышала какой-то звук.
Пока она осматривала комнату, звук раздался снова, на этот раз из гроба. Послышался короткий стон, и она с изумлением посмотрела на нарисованное лицо древнего египтянина — черные глаза, полные губы, длинный прямой нос. Раздался громкий стук — и лицо, как ей показалось, прыгнуло на нее.
Ахнув, Джорджиана отскочила, крышка слетела с гроба и с грохотом упала на пол. Из гроба появился Ник. Он сел, опустил голову и закрыл лицо руками. Джорджиана скрестила на груди руки и сердито уставилась на него.
— Что это за глупая выходка, мистер Росс? Если крышка повредилась, то вы пожалеет об этом.
Она продолжала отчитывать его. Ник поднял на нее злые глаза, сморщился и дотронулся до
своего затылка. Джорджиана сразу же прекратила тираду, когда увидела, что он смотрит на свою окровавленную руку.
— Он тоже не захотел пить вино, и мне пришлось стукнуть его.
Людвиг вышел из-за второго саркофага с пистолетом в руке. Рот Джорджианы открылся, и она приблизилась к Нику. Он выругался и встал в гробу на колени.
— Этот толстый плут заманил меня сюда и ударил сзади по голове.
Джорджиана сделала шаг к Людвигу, который поднял пистолет выше. Ник вылез из гроба, схватил ее за руку, притянул и поставил позади себя.
— Людвиг, вы сошли с ума? — спросила она.
Людвиг достал из кармана фрака платок с черной каймой и вытер с глаза слезинку, не отводя от них дула пистолета.
— Нет, я не сошел с ума. О Боже, нет, но вы не поверили, что дед умер естественной смертью. Я слышал, как вы расспрашивали всех. Даже видел, как вы искали улики, как обшарили кладовую для дичи.
— Вы. следили за нами? — тихо спросила Джорджиана.
— Я так боялся, что вы меня разоблачите, — сказал Людвиг, сморкнувшись в платок, — пока мне не пришла в голову мысль воспользоваться этой гробницей. Вы оба исчезните, сгинете, никому и в полову не придет заглянуть в эти гробы. Сюда никто не заходит после смерти деда, и вы тоже скоро умрете.
В то время как Людвиг говорил, Ник начал медленно обходить гранитный саркофаг и потянул Джорджиану за собой.
— Значит, это вы отравили старого Трешфилда, — сказал он. Людвиг взвел курок пистолета.
— Росс, не двигайтесь больше, пожалуйста. Ник остановился.
— Хайд, дружище. Почему вы убили его?
— Да, — сказала изумленная Джорджиана. — Почему?
По носу Людвига скатилась слезинка, оторвалась от кончика и упала.
— Я не хотел его убивать, но он сказал, что отдаст мои прекрасные артефакты Джорджиане, и… и еще он унизил ее достоинство!
Джорджиана попыталась выйти из-за спины Ника, но он рывком вернул ее обратно.
— Черт возьми, — сказал Ник. — Вам наплевать на репутацию Джорджианы. Вы беспокоились только за свои заплесневелые древние горшки и гробы.
Неожиданно Людвиг перестал сопеть.
— Это неправда. Я попросил бы ее руки, чтобы спасти ее честь, но это вы, вы ее погубили.
— Что? — вскричала Джорджиана. Ствол пистолета дернулся в сторону Ника.
— Все думают, что я слишком поглощен своими занятиями, чтобы замечать что-нибудь, но я видел, как он смотрел на вас. Я видел вас вместе в гроте, здесь, на лужайке в тот день, когда бабушка Августа пыталась вас застрелить. — Людвиг сердито посмотрел на Джорджиану. — Дед говорил мне, что происходит, но я не верил ему, пока сам не увидел. И когда я понял, что вы откажетесь от наших прекрасных занятий ради него, обыкновенного вора.
Джорджиана покачала головой, вникая в слова Людвига.
— Вы отравили несчастного Трешфилда, чтобы сохранить коллекцию.
— Она моя! — закричал Людвиг. — Я ухаживаю за ней. Оберегаю ее. Изучаю предметы. Он не имел права угрожать мне, что отдаст ее. Когда он сделал это, я понял, что в безопасности она будет только тогда, когда он умрет. — Он сунул платок в карман. — А я-то думал, что мы с вами родственные души, объединенные любовью к науке, но вы все испортили. Вы захотели выяснить, не было ли белладонны во фрикасе из кролика, но если бы ее обнаружили, меня обвинили бы в убийстве. Если это случится, то я не смогу ухаживать за моей коллекцией. Меня нельзя разлучать с ней. Я этого не перенесу. Боже мой, только не это!
Джорджиана почувствовала, что рука Ника сжала ее руку. Она была теплой и спокойной, в то время как ее руки похолодели и начали дрожать. Незаметно двигаясь во время разговора, Ник сумел вместе с ней приблизиться к углу саркофага. Каменный ящик частично закрывал его левую ногу, и Джорджиана почувствовала, что Ник тянет ее за руку. Джорджиана увидела, что он пытается подтянуть к ним упавший молоток.
— Мне бы не хотелось здесь стрелять, — продолжал Людвиг. — Пули могут повредить изображения на стенах, но я сомневаюсь, что кто-нибудь из вас захочет выпить вина.
— Вы добавили в него белладонну, — сказала Джорджиана.
Людвиг кивнул.
— Я был уверен, что вы заметили раздел о белладонне в книге по египетской медицине. Ну, раз вы не будете пить вино, мне придется пристрелить вас обоих. Мы находимся слишком далеко, чтобы в доме нас кто-то услышал. Мне только придется заставить вас опуститься на колени, чтобы я мог целиться вниз. — Лицо его расплылось в улыбке. — А потом я смогу воспроизвести ритуал бальзамирования. У меня есть соли, которые высушат ваши тела, и необходимые инструменты.
— Вот черт возьми, — сказал Ник вполголоса. — Этот псих собирается обмотать нас как мумий и запихнуть вон туда. — Он указал на футляры для мумий.
— Да, — сказала Джорджиана дрожащим голосом. — И удлинил он гроб для того, чтобы мы в нем
