– Согласитесь, что не слишком-то удобно разговаривать вот так, через дверь? – заметил Мейсон.
– Мсье меня слышит?
– Да.
– И я вас слышу тоже.
Мейсон улыбнулся. Теперь, когда его глаза привыкли к полумраку, он уже мог разглядеть овал лица и верхнюю половину фигурки.
– Известно ли вам парижское отделение Южноафриканской компании по добыче, обработке и экспорту алмазов?
– Почему вы меня об этом спрашиваете?
– Потому что меня это интересует.
– Кто вы такой?
– Меня зовут Перри Мейсон. Я адвокат.
– А, вы Перри Мейсон!
– Именно.
– Я читала про вас.
– Весьма польщен.
– Что вы хотите, мсье Мейсон?
– Ответьте, знаете ли вы эту компанию.
– Да, знаю.
– И вы были знакомы с людьми, работающими там?
– Конечно. Вы же понимаете, что никто не знакомится с компанией, нет! С людьми, с некоторыми людьми… А со всей компанией – нет.
– Вы знали Вальтера Ирвинга, когда жили там?
– Конечно. Он был моим другом. Сейчас он здесь.
– В Париже вы часто проводили с ним время?
– Разве это плохо?
– Нет, нет. Я просто выясняю некоторые обстоятельства. Знали ли вы Джона Джефферсона?
– Нет, я его не знала.
– Знаете ли вы кого-нибудь из сотрудников головной конторы компании в Южной Африке?
– Да, иногда они, приезжая в Париж, просили меня помочь им… как это сказать… развлечься. Я надевала нарядное платье, приводила себя в порядок и изображала светскую львицу.
– Кто знакомил вас с этими людьми?
– Мой друг Вальтер.
– Вальтер Ирвинг?
– Совершенно верно.
– Я хотел бы поподробнее узнать, что представляет собой Ирвинг.
– Он симпатичный. Это он вам сказал, что я здесь?
– Нет. Я нашел вас через людей, которые работают на меня. У них есть связи в Париже.
– И они нашли меня здесь? Мсье, этого не может быть!
Мейсон улыбнулся:
– Я же здесь.
– И я здесь… впрочем, человек с вашим положением – как бы это сказать…
– Что за человек Вальтер Ирвинг?
– У Вальтера Ирвинга масса друзей. Он очень симпатичный. У него – как это сказать? – слишком большое сердце… И это огромное сердце вечно доставляет ему неприятности. Если он доверяет, то без оглядки. Многие этим пользуются. Злоупотребляют, так будет точнее. Вы его друг, мсье Мейсон?
– Я хотел бы побольше узнать про него.
– Женщина, пришедшая с вами, ваша жена?
– Мой секретарь.
– Тысяча извинений. Вы производите впечатление одного целого.
– Мы очень давно работаем вместе.
– Понятно. Могу ли я сказать вам что-то как другу Вальтера Ирвинга?
– Конечно.
– Этот Джон Джефферсон… Следите за ним.
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду, что за этим человеком нужно следить. Он принципиальный и в то же время скользкий. Он… он переполнен каким-то диким воодушевлением.
– Что вы знаете про него?
– Знаю, мсье? Знаю я очень мало, но у женщин есть интуиция. Женщина может предвидеть. Вальтера я прекрасно знаю, он большой человек. Он честный. Он похож на вас. Доверчив. Но он любит хорошо одеваться, выходить с интересной женщиной. Он любит общество. Он любит…
Она вдруг громко расхохоталась.
– В некотором отношении он простачок, а в другом – умница. Но Джон не такой… Вальтеру самое важное – чтобы люди оглядывались на него и его спутницу. Поэтому, когда я иду с ним куда-нибудь, я надеваю такое платье, в котором… Ваша секретарша должна меня понять. Мини. Фигура.
Делла Стрит кивнула.
Марлен снова рассмеялась.
– И тогда Вальтер счастлив. Я думаю, мсье Мейсон, что это Джефферсон…
– Но вы сказали, что его не знаете?
– Я слышала, как люди говорили, а я не затыкаю ушей… Иногда у меня исключительно острый слух. А сейчас, мсье Мейсон, прошу меня извинить, ладно? У меня здесь больной брат. Ему лучше, когда вокруг тишина и покой. Вы оба – славные люди, и я бы охотно пригласила вас к себе, но это может его взволновать…
– Большое вам спасибо. Знает ли Вальтер Ирвинг, что вы находитесь здесь?
– Конечно, знает. Он меня разыскал. Он очень настойчивый, этот Вальтер Ирвинг. И приятный компаньон. Если бы не мой больной брат, я бы надела платье, в котором видны все линии, и отправилась бы с ним в ночной клуб. Это ему понравилось бы. И мне тоже. Однако у меня есть обязанности. Мне приходится сидеть дома! Но, мсье Мейсон, пожалуйста, послушайтесь Марлен Шомо. Этот Джон Джефферсон очень холоден, очень вежлив и изворотлив, как змея.
– Скажите, если вы увидите Вальтера Ирвинга, вы ему расскажете о нашем визите?
– А вы хотите, чтобы я этого не делала?
– Давайте договоримся…
– Мсье Мейсон, вы не станете передавать Ирвингу того, что я говорила про Джона Джефферсона, а я не скажу ему про ваш визит. Это будет наш небольшой секрет, хорошо? И еще, мсье Мейсон, проследите за тем, чтобы этот Джон Джефферсон, если он что-нибудь натворит, не потянул бы за собой и моего приятеля Вальтера.
– Вы считаете, что Джон Джефферсон способен что-нибудь натворить?
– Я слышала такие разговоры.
– Но его компания дала ему прекрасные рекомендации. Она не сомневается в его честности и лояльности.
– Я же сказала вам, мсье Мейсон, что компания не может чувствовать, чувствуют только люди… Мсье Мейсон, я буду с интересом читать в газетах о ходе судебного разбирательства. Вы же не спускайте глаз с Джона Джефферсона. Возможно, он расскажет вам увлекательную историю, но все это будет звучать хорошо, пока дело не дойдет до настоящего допроса. В суде его напускное английское равнодушие – пфф! полетит в пух и прах!
– У него вспыльчивый нрав?
– Этого, мсье Мейсон, я не знаю, но я слышала, что его бесстрастная манера – просто маска, и он становится опасным, когда выходит из себя.
– Благодарю вас, мадемуазель.
