образу принца, о котором мечтает каждая женщина. Я знала точное имя врача, организовавшего ту службу помощи, – доктор Бэбб. Я знала, что из его частной клиники Ронни отдали приемным родителям. Никаких записей, естественно, я не обнаружила. Но совсем недавно, сопоставив кое-какие факты, я неожиданно догадалась, как именно доктор Бэбб строил свою работу. Я вернулась к своим предыдущим записям. Я знала день рождения Ронни. Имея на руках список родившихся в этот день детей, я выяснила, что лишь одно свидетельство о рождении подписано доктором Бэббом. Свидетельство о рождении наследника супругов Джона и Джоан Кирби. Сначала я думала, что посмотрю на брата издали – так чтобы об этом не знали мистер и миссис Кирби. Я была больше чем уверена, что он похож на отца. Если так, если он унаследовал его удивительное неповторимое обаяние, его чертовски привлекательную галантность, – мир лежал у его ног. Я стремилась как можно быстрее взглянуть на него. Но потом решила, что разумнее…
– Как вы поступили?
– Я пришла к доктору Бэббу и рассказала, кто я такая и чего хочу от него.
– Чего же вы от него хотели?
– Я хотела лично удостовериться, что Ронни в хороших руках, что он счастлив.
– Как он отреагировал на ваше вторжение?
– Его невероятно расстроил тот факт, что я вычислила его, но, когда я объяснила, что подтолкнуло меня явиться к нему, он вздохнул с облегчением. Его ассистент, доктор, возглавлявший вторую клинику, пристрастился к наркотикам, а это дорогое удовольствие, так что за деньги он мог бы продавать информацию… Когда доктор Бэбб поверил, что я выяснила о Ронни только исходя из собственных умозаключений, он стал весьма податлив. Он заверил меня, что Ронни по-настоящему счастлив. Он обещал мне, что сообщит, если узнает, что нечто встало на пути счастья Ронни. Его заверения прозвучали более чем убедительно, поэтому я решила последовать его совету и не пытаться встретиться с Ронни.
– Что же произошло?
– Доктор Бэбб позвонил в прошлую пятницу. Он сказал, что пока еще не время бить тревогу, но кто-то пытается его шантажировать. Он сказал, что кто-то пронюхал про случай с Кирби, но у шантажиста нет доказательств.
– Одну минуту, – остановил ее Мейсон. – Он имел в виду конкретно случай с Кирби или все случаи? И он звонил вам именно потому, что вы интересовались случаем Кирби?
– Он сказал, что шантажист знает лишь о случае с Кирби.
– Очень интересно. Что вы предприняли?
– Я дозвонилась до Кирби только после полудня. Он очень расстроился. Он сказал, что у него деловая встреча, а затем и ужин в кафе «Пепл Свон», что он сможет освободиться только к одиннадцати, но, если я готова с ним в одиннадцать встретиться, он будет очень рад.
– Вы встретились где-то неподалеку от «Пепл Свон»?
– Конечно.
– И что вы ему сказали?
– То, что мне сказал доктор Бэбб. Мы решили навестить доктора.
– Вы позвонили ему?
– Нет, поехали без звонка.
– Почему?
– Просто подъехали к его дому и увидели в окнах свет. Чутье подсказывало мистеру Кирби, что мне самой будет проще пойти и убедиться, что путь свободен. Кирби боялся, что его может увидеть посторонний человек, а он не хотел, чтобы его видели в этом доме. Он сказал, что в принципе вообще никто ничего не может доказать, именно по этой причине он и не собирался входить с доктором Бэббом в личный контакт, который сможет зафиксировать сторонний наблюдатель.
– Как вы поступили?
– Мистер Кирби припарковал машину на одной из близлежащих улиц. Я вышла и направилась к дому. Я хотела позвонить в дверь со стороны гаража, но потом решила, что лучше, если войду с парадного входа. Дверь оказалась не заперта, я распахнула ее и вошла в гостиную.
– Вот как! – произнес Мейсон.
– Я собираюсь сказать вам всю правду, мистер Мейсон!
– Именно этого я и жду от вас.
– Я присела было на кушетку в приемной, чтобы решить, как лучше поступить дальше, и тут… услышала звук возни. В одной из внутренних комнат боролись два человека. Это было совершенно очевидно. Я слышала топот ног, приглушенное напряженное дыхание, затем что-то громко разбилось, и тут же последовал глухой звук от падения тяжелого тела. Такой звук в доме может вызывать только однозначные и крайне неприятные ощущения. А затем я услышала женский крик.
– Вы услышали, как кричала женщина? – воскликнул Мейсон.
– Совершенно точно.
– И вы сами не кричали?
В ответ она лишь покачала головой.
– В таком случае как вы поступили?
– Я бросилась к двери.
– К входной?
– Нет, нет! К двери, которая вела в то помещение, из которого доносился звук борьбы…
– Что было дальше?
– Я открыла дверь, а тело… я почему-то сразу решила, что на полу лежит доктор Бэбб. Женщина стояла спиной к двери, она смотрела сверху вниз на лежащего доктора.
– А лица ее вы не видели?
– Когда она выпрямилась, я успела рассмотреть ее в профиль.
– Вы можете ее описать?
– Лет ей чуть за тридцать. Холеная, хорошо одетая. Темные волосы, чуть вздернутый кончик носа. Пышная дама, но отнюдь не крупная и не толстая.
– Что происходило дальше?
– Она побежала через дом к задней двери.
– А вы?
– Я… – замялась Нора Логан, – я, мистер Мейсон, сделала нечто противозаконное. Но, окажись я там еще раз, я бы, не задумываясь, поступила точно так же.
– Как именно?
– Я украла секретные записи доктора Бэбба.
– Что вы имеете в виду под секретными записями?
– Записи о том, где находятся дети.
– Как вы узнали, что он ведет дневник?
– Я шпионила за ним, мистер Мейсон. Он проверял кое-какую информацию о Ронни, дата рождения и все такое прочее… думая, что я нахожусь в приемной. В действительности я пряталась в одной из смотровых, оставив дверь чуть приоткрытой. Я следила, потому как очень хотела выяснить, где именно он хранит информацию, с которой собирался сверить то, что рассказала ему я. Хитрая бестия этот доктор Бэбб. Все свои записи он держал в дорогих журналах с золотым тиснением, и лишь одна записная книжка – дешевая, как будто никому не нужная. Потрепанный корешок… но именно в ней он проверял данные на Ронни. Он даже не хранил эту книгу в сейфе. Он держал ее в потайном ящике письменного стола.
– Вернемся к событиям того вечера.
– Когда я увидела женщину, я поняла, что она явилась сюда именно для того, чтобы выкрасть дневник доктора. Сейф был открыт, а все книги и документы вывалены на пол. Я была уверена, что она унесла с собой часть записей, рассчитывая, что найдет в них нужную для себя информацию. Я поняла, что с минуты на минуту в доме будет полно полицейских, а если уж дневник попадет им в руки, последствия окажутся просто ужасными. Я думала не только о Ронни, но и обо всех детях, которые оказались в таком же положении, как и он. Вы должны понять, что я имею в виду, мистер Мейсон. Когда ребенок вырос в доме, который он считает своим собственным, когда его папа и мама вдруг оказываются приемными родителями, а сам он – незаконнорожденный, и… сразу возникает вопрос – как на все это отреагирует общественность?
