нервничал.
Только сегодня, под утро, у них состоялся неформальный разговор. Когда Светик поднялась к себе «в сетке порыскать» про уставную форму еврейской одежды, в гостевой ее ждало сообщение шефа. Умница информировал, что Плоткин, оказывается, двоеженец. Вторая его свадьба состоялась недавно в Москве, проходила по всем религиозным еврейским законам — с хупой и ктубой. Светик на это упорно отвечала «да лана %-)))» и подчеркнуто не желала верить — потому что, даже если и правда, то откуда Фима, в Израиле, мог это узнать. А Умница злился и постепенно выбалтывал лишнее. Получалась такая примерно картина — гостей на брачной церемонии почти не было, и поэтому свадьбу можно было бы считать весьма скромной, если бы не сумма, которую обязался выплатить жених в случае развода. Кажется, ктуба Эфраима могла попасть в книгу Гиннеса. Во всяком случае, заявленная сумма оказалась настолько большой, что даже малое количество потрясенных свидетелей не удержало информацию, и весть о ктубе «русского израильтянина» долетела до Святой Земли, обсуждалась в определенных кругах и дошла до Умницы. А Умница уже сумел связать эту историю с Эфраимом Плоткиным и даже умудрился узнать у ставившего им хупу раввина имя жены — Дина Гельман. Еще раввин сказал Умнице, что она очень красивая.
Тут Светик продолжила театр для себя. Она, наконец-то, поверила во вторую жену и обрадовалась, что это очень облегчает их задачу. Найти красавицу Дину Гельман-Плоткину, это ей «как 2 байта переслать», а сам молодожен, конечно же, сразу даст гет для первой жены, странно, что он до сих пор этого не сделал — зачем же ему быть уголовником, когда можно им не быть.
Умница озаботился и начал многословно объяснять Светику, что все не так просто. Что Эфраим Плоткин — полный отморозок, что теперь ей надо быть очень осторожной, поскольку отморозки непредсказуемы, и этот ужасный Плоткин способен вообще неизвестно на что. Ведь если раньше он был просто сбежавшим мужем, то теперь он скрывающийся преступник и он это сам отлично знает. Не надо забывать про труп артиста Кабанова. Все это, конечно, как-то связано. Поэтому ни в коем случае не надо требовать от него гет, вообще нельзя вступать с ним в любой контакт, это будет делать специально обученный раввин. А надо просто его выследить. И незаметно наблюдать, чтобы сдать его след профессионалу. И вот еще что, любую самодеятельность Мутанта и Оксюморона — резко пресекать. Главное — не спугнуть.
Светик с этим согласилась и принялась расспрашивать Умницу об особенностях религиозной еврейской униформы.
Самым интересным было не то, что Светик не доложила Умнице о поимке Плоткина, а то, что она искренне обрадовалась новым сведениям о жене, словно они действительно должны были помочь его найти. Светик вернулась к нам непривычно оживленная. А уходила мрачная, угрожающе напомнив мне: «Я тебя предупреждала, ахха». И что интересно, нам она о второй жене ни слова не сказала. И вообще, вернувшись, вела Светик себя странновато. Весело и неадекватно. Тогда я отметил это и решил, что от усталости и недосыпа, да и вообще — нервишки, разрядка. Или приняла что-то.
А она, во-первых, скрыла даже сам факт разговора с Умницей и наплела про «дежурного раввина с форума». А во-вторых, до меня вдруг дошло, что своим появлением Светик сбила Плоткина с рассказа о том, где «деньги лежат». Похоже, специально подала голос в момент, когда ей понадобилось оборвать признание. Устроила балаган и увела разговор к селедкам-галстукам-герингам. А мы с Санькой уже впали от усталости в легкое отупение. А может и не в легкое. Светик явно провоцировала Плоткина. И он единственный раз за всю ночь сорвался на истерику. А мы с Санькой так ничего и не поняли.
Чем же она так достала молодожена? Светик зачем-то предложила Эфраиму подписать гет. Точно, а он спросил: «Кому?» Тогда Светик сказала, что женщину он может выбрать сам, то есть дала Плоткину понять, что ей все известно про его двоеженство. А зачем ей это было нужно? Проверяла свежеполученную от Умницы малоправдоподобную информацию. Почему-то ей это казалось важным. Только тогда Плоткин еще на истерику не сорвался, просто нервничал. А сорвался он после ее дурацкого вопроса: «Че, лубофф или за убитых енотов?» Ага, большие деньги в брачном договоре, похоже, порождали у Эфраима мучительные сомнения в том, была ли искренней добытая и узаконенная им взаимность. А откуда вообще возник этот переполнивший чашу Плоткинского терпения вопрос? К кому он относился? Я напрягся и вспомнил, что Санька, подыгрывая Светику, предложил Эфраиму дать гет той самой сопровождавшей его манекенщице. А Плоткин абсолютно серьезно ответил, что ей — не может. Так вот что Светик тестировала! Кроме того, Плоткин был уверен, что Наум не убьет его детей от израильской жены, а за саму Варвару не слишком беспокоился, даже как-то блудливо взгляд отводил, когда теща вопила из трубки, что ее убьют. Может, даже совсем и не возражал бы? Вот тут-то хитроумный, но старомодный Наум и прокололся.
Я спустился вниз, плеснул из первой попавшейся бутылки в случайный стакан, закурил. Итак, освященную хупой жену мы приняли за девушку по сопровождению. А ведь она, не боясь повредить красоту, сражалась за Плоткина, как бьются только за свое, кровное. Можно было и сообразить. Впрочем, Светик-то может и сообразила. Женщины такое подмечают. И сейчас она должна ее искать. Поэтому Светику сегодня дома и не сидится. А еще мы не обратили внимания на то, что Плоткин, нарочито подробно рассказывая о своих приготовлениях к большой игре, ни разу не упомянул о даме. Отводил нас от хуповой жены, как прикидывающаяся раненой куропатка — от гнезда. А кипрскую жену оставил Науму на заклание. Вот Светик, наверное, и решила, если, конечно, все это заметила, что в гнезде у Дины лежат те самые золотые яйца. Иначе не понятны ни ее радость под утро, ни ее исчезновение до вечера.
Забавно будет, если Светик сама добудет «золото партии». Впрочем, не будет Дина сидеть дома. Очевидно, что Эфраим, прячась сам, спрятал и ее. Нет, не найти ее Светику. Впрочем, это уже не мои проблемы. Во всяком случае, не ближайшие. А мои ближайшие проблемы прежние: паспорт, деньги, телефон.
Телефон восстановлению не подлежал. Деньги я решил занять у Саньки. А вот насчет паспорта у меня появилась славная идейка. Конечно, могло ничего и не получиться, но настроение как-то сразу приподнялось.
Я вернулся к компьютеру. О'Лай разлегся уже на хозяйском татами, сгребя подушки и зыркал на меня настороженно, словно ожидая, что сгонят — все-таки личная подстилка Светика.
За это время в гостевой появилась запись:
ГАОН: Мобильник не отвечает, волнуюсь. Узнал, что Дина была манекенщицей, думаю это должно помочь в поисках супругов. Ты где? Деньги получила?
Отлично! Значит, Светик никак за это время с Умницей не контактировала, и он по-прежнему не знает о Плоткине ничего. В теще я был уверен. И я написал:
ПОЭТКА: Уже дома. Все получила, пасиб. Мобильник в такси забыла, забудь его:(Инфа про манекенщицу не поможет. Дину уже нарыла.
Умница явился тут же:
ГАОН:!!!!!:))))))))))))))))))))))))))))))))))) Жду подробностей!
Я потер руки.
ПОЭТКА: Рост 185, вес 60, 90х60х90;-Р
В ответ на мое хихиканье О'Лай на татами глубоко вздохнул.
ГАОН: 8-) А Эфраим?
ПОЭТКА: Слинял нахреф. И от Дины тоже.
ГАОН: Врет она!
ПОЭТКА: Мне???!!! Дина хочет мстить. Ахха.
ГАОН: Что значит мстить? Кому? За что? Как?
ПОЭТКА: Изменщику. Заочно.
ГАОН: Плохо:(
ПОЭТКА: Хорошо;))
ГАОН: С тобой все ОК? Как-то ты тормозишь.
Я забеспокоился и сконцентрировался, представив, что над компьютером плавает призрак Светика с трубкой в зубах, цедит слова и очень быстро их набирает.
ПОЭТКА: Не сцы, всё супер. Я ее нарыла, обнюхались. Презентовала «2 щастье». Сгрузила ей инфу про двоеженство. Она плакаль.
ГАОН: Ы?
Я понял, что сморозил что-то не то. Видимо, какое-то из слов имело другой смысл. И я прояснил уже
