«Новой Рейнской газеты» увидел в «Капитале» только полезный источник знания и руководство для молодых коммерсантов.
Высокое признание получило творение Маркса среда передовых людей России. Именно русские люди первыми перевели «Капитал» и издали его в Петербурге.
Прекрасна скромная Ирландия, зеленая холмистая страна с неоглядными розово-лиловыми от вереска, лаванды и цветущей мяты лугами, светлыми неторопливыми реками и густыми перелесками. Народ, живущий на острове, храбр, умен, мечтателен и музыкален. Арфа — национальный инструмент, и под ее нежный, как колыханье тростника над заводью, аккомпанемент декламировали поэмы барды. Странствующие поэты, сказочники, импровизаторы настойчиво призывали к борьбе ирландцев с поработителями. В XVII веке Стюарты, Кромвель и Вильгельм III закабалили поэтическую мирную «страну картофельной кожуры», и с тех пор протяжные чистые звуки арф славили в песне и стихе бойцов за освобождение. Безыменных бардов жестоко преследовали англичане, и арфа все чаще печалилась о бедствии страны древних фениев, как в незапамятные времена назывались жители острова Эйрин (Ирландии). Согнанный с пашен колонизаторами, народ покидал тихий остров, и свыше трех миллионов людей в начале второй половины века нашло прибежище в других странах. Больше всего изгнанников переселилось за океан, в Соединенные Штаты.
Лицци, сестра Покойной Мэри Бернс, вторая жена Энгельса, ирландка, принимала деятельное участие в движении за освобождение своей родины, начатом революционерами, назвавшими себя фениями в память древних вольных обитателей острова.
Первые объединения фениев появились в конце 50-х годов в Америке среди ирландских переселенцев. Затем их тайные кружки возникли в самой Ирландии. Была создана единая организация «Ирландское революционное, республиканское братство». Она состояла из интеллигентов, крестьян и рабочих. Программа фениев была проста — борьба против колониального гнета англичан и массового сгона ирландских арендаторов с родных земель новыми чужеземными помещиками. Фении требовали независимости Ирландии, провозглашения республики и передачи земли в собственность тем, кто ее обрабатывал и платил неимоверно большую арендную плату англичанам-землесобственникам.
Маркс, вся его семья горячо сочувствовали фениям и их борьбе.
Все три дочери Карла всячески подчеркивали свои симпатии к порабощенному народу, столь щедро одаренному в поэзии, литературе и музыке. Лицци Бернс и Лаура часто пели ирландские народные песни, мелодичные и остроумные. Энгельс отлично знал эпос соседнего с Англией острова и ознакомил с ним всех обитателей Модена-Вилла.
Ирландцам присущ особый, своеобразный юмор, доброжелательный, хоть и острый, помогающий жить. Он свойствен только очень гибкому, наблюдательному уму и резко отличен от тяжеловесного, неповоротливого, грубоватого юмора англичан. Как и всякое оружие, ирония может быть убийственна, а может удалять вредные наросты и исцелять. Шутка ирландцев — следствие подчас завидной проницательности — обычно человеколюбива и не начинена ядом,
Лицци Бернс обладала чисто ирландским юмором, который очень нравился всем, кто ее знал. В борьбе за свою родину Лицци находила поддержку в семье Маркса. Обычно Женнихен носила подаренный ей повстанческий крест в память польского восстания 1863 года на черной ленте, но после казни в Манчестере ирландских фениев она облачилась в траур и стала носить бесценную революционную реликвию на ленте зеленого национального цвета Ирландии. Все Женщины семьи Маркса как вызов англичанам в торжественные дни надевали зеленую одежду.
К рождественским праздникам Тусси вышила в подарок Энгельсу и его жене диванную подушку, узор которой изображал арфу на зеленом фоне. Но глубже всех вникала во все особенности борьбы ирландских революционеров старшая из дочерей, Женнихен. Она участвовала в шествиях и собраниях, на которых провозглашались требования амнистии арестованным фениям. Одну из наиболее значительных демонстраций, организованных в Гайд-парке Международным Товариществом Рабочих, Женни описала ганноверскому другу семьи Людвигу Кугельману:
Этот крупнейший в Лондоне парк представлял собою одну сплошную массу мужчин, жешцин и детей. Даже деревья до самых макушек были усыпаны людьми. Число присутствовавших составляло, по данным газет, около 70 тысяч человек, но так как газеты эти английские, то цифра, несомненно, слишком низка. Некоторые демонстранты несли красные, зеленые и белые знамена с самыми разнообразными девизами, например: «Держите порох сухим!», «Неповиновение тиранам — долг перед богом!» А выше флагов вздымалась масса красных якобинских колпаков, и несущие их демонстранты пели «Марсельезу».
В ирландском городке Типперери был избран в парламент один из бывших руководителей печатного органа фениев «Ирландский народ» — О’Донован-Росса, приговоренный английским судом к пожизненной каторге. Это стало наиболее сенсационным политическим событием Англии и Ирландии. В семье Маркса ликовали.
«Мы все плясали от радости, — писала Женни. — Тусси вообще неистовствовала… Какую панику вызвало в Англии сообщение об избрании фения!»
Английская пресса пыталась всячески исказить это происшествие, и особенно изолгался правительственный официоз. Французская демократическая газета «Марсельеза» на основании ложной информации газеты премьера Англии Гладстона поместила статью, дававшую неверное освещение событиям в Ирландии. Но вскоре в той же газете появилась статья за подписью «Дж. Вильямс», опровергающая ложь английского официоза. За псевдонимом «Дж. Вильямс» скрывалась дочь Маркса Женни. Восемь смелых, политически острых статей об ирландских фениях появилось в печати под этим псевдонимом. Только одну из них Женни писала вместе с отцом. Статьи обратили на себя внимание читателей и вызвали много откликов.
Маркс высоко оценил творчество Женнихен и в шутку прозвал ее «наш знаменитый Вильямс», поздравил ее и Энгельс, знаток ирландских дел.
— Мистер Дж. Вильямс имеет славный и вполне заслуженный успех. Браво, Женни!
Мастерски написанные корреспонденции дочери Маркса возымели свое действие, и глава правительства Гладстон на одном из заседаний палаты общин вынужден был, наконец, согласиться расследовать зверское обращение с заключенными фениями. Одновременно он, верный своей политике удушения Ирландии, внес на обсуждение законопроект об отмене в этой колонии конституционных свобод и о введении осадного положения.
Борьба разгоралась. Интернационал помогал ирландскому народу и способствовал распространению во всем мире правды о его трагическом положении.
Жена Маркса не уставала делать все, чтобы помочь борющимся ирландским революционерам. Она перевела на французский язык много стихотворений томившегося в тюрьме, избранного в парламент, любимца своего народа ирландца О’Донован-Росса, за освобождение которого ратовала в печати младшая Женни. Вместе с дочерьми жена Маркса посещала собрания в защиту фениев и привлекала немцев- изгнанников к движению солидарности с ирландским народом.
Много времени и сил отдал ирландскому вопросу Карл Маркс. Несмотря на болезнь, он решил выступить в Лондонском коммунистическом просветительном обществе немецких рабочих с докладом об Ирландии. Он говорил с непередаваемым воодушевлением и силой убеждения с совершенно различными по уровню развития людьми, всегда был понимаем ими, а потому без особого труда разоружал противников и вербовал союзников. Глубина его знаний и ясность мышления служили надежным арсеналом, и он оставался непобедимым в любой схватке и покорял сердца людей. Он бывал также увлекательным педагогом для любого: будь то неграмотный щетинщик, бунтующий студент или самонадеянный профессор.
В докладе об Ирландии Маркс рассказал слушателям трагическую историю этой страны и как ею коварно завладели могущественные соседи — англичане.
— Земледельческое население, — говорил Маркс, — питалось только картофелем и водой, так как пшеница и мясо отправлялись в Англию. Вместе с продуктами и рентой из страны вывозились также удобрения; земля была истощена. Часто в той или иной местности возникали голодовки, а картофельная болезнь и в 1846 году привела к всеобщему голоду. Миллион человек умерли от недоедания. Картофельная болезнь была следствием истощения почвы, результатом английского владычества. Высокие цены на мясо и банкротство еще оставшихся мелких землевладельцев способствовали сгону крестьян с земли и
