позволят осуществлять ее взгляды.
Маркс привел в пример Луи Блана, его провал и, обведя зорким взглядом всех присутствующих, спросил, почему же не высказывается никто из остальных членов меньшинства.
Виллих демонстративно поднялся и молча покинул помещение. Спустя несколько дней на заседании ЦК Союза коммунистов Шаппер снова отстаивал свою точку зрения. Он призывал немедленно приняться за конспиративную работу и делать революцию.
— Безумцы! — закричал Конрад Шрамм, теряя терпение от пустозвонного многословия выступившего затем Виллиха. — Вы требуете немедленной революции или грозитесь уйти на покой. Вы призываете нас к немедленному вооруженному восстанию, заранее зная о поражении. Вы предлагаете игру в революцию и вредной болтовней вносите сумятицу в наши ряды вместо серьезного революционного дела.
— С каких пор всякие купцы будут учить нас, истинных бойцов, тактике? — бросаясь вперед и грозя кулаками Шрамму, завопил тощий Виллих. — Я командовал революционной армией на фронте, а вы, Шрамм, наверно, прятались в это время под прилавком. Трусы, здесь собрались трусы!
— Б погоне за успехом вы уже готовы выносить помойные ведра мелких буржуа, прикрываясь при этом громкой фразой, — раздался голос портного Эккариуса, сторонника большинства Центрального комитета.
Все вскочили со своих мест.
— Позор меньшинству, ведущему нас в такую трудную пору к расколу. Мы не позволим этого. Виллих, Шаппер и компания будут нести отныне ответственность за то, что нет более должного единства в Союзе коммунистов, а в нем — наша сила! — повысил голос Энгельс.
В это время, не жалея бранных слов и наступая друг на друга, в углу комнаты схватились в крайнем раздражении Конрад Шрамм и Август Виллих. К концу словесной перепалки Виллих заявил, что вызывает на дуэль самого Маркса, вождя партийного большинства. При этом он не поскупился на клеветнические выпады.
— Я требую немедленной сатисфакции за оскорбление Маркса и моих друзей. Вы раскольник и подлый лгун, к барьеру! — задыхаясь и кашляя, крикнул Шрамм.
— Если бы вы не потребовали этого первым, я вырвал бы у вас согласие на дуэль пощечиной. Мы будем стреляться на пистолетах! — заорал Виллих, который был превосходным стрелком и попадал на расстоянии двадцати шагов в любую мишень.
Несмотря на все попытки Маркса и Энгельса предотвратить дуэль, она состоялась вблизи Антверпена на берегу моря. Секундантом Виллиха был Бартелеми.
Накануне поединка Конрад Шрамм, человек весьма отважный и неунывающий, писал Марксу:
«Не бойся за меня, парень вроде меня не может уйти в мир молчания, как идиот».
На Дин-стрит, в семье Маркса, в дни предполагаемой дуэли царило большое волнение. Все боялись за жизнь Конрада Шрамма.
Неожиданно, когда Карла не было дома, раздался резкий стук во входную дверь, и перед Ленхен, бросившейся открывать, появился Бартелеми в черной пелерине и мягкой широкополой шляпе.
— Вы из Бельгии? Какие новости о Шрамме? — спросила Женни.
Низко поклонившись, Бартелеми ответил мрачно:
— Пуля в голову!.. — и тотчас же удалился.
Женни, потрясенная столь трагической вестью, бросилась искать мужа, Либкнехта и всех остальных друзей Шрамма. Никто не сомневался в его гибели.
На другой день, когда на Дин-стрит все были безутешны, внезапно вошел сам мнимоумерший. Голова его была забинтована, настроение бодрое. Оказалось, что Шрамм был только контужен и потерял сознание. Не разобравшись, в чем дело, Виллих и Бартелеми распространили слух о смертельном исходе дуэли.
Большинство членов Центрального комитета с Марксом и Энгельсом во главе постановили перенести местопребывание ЦК Союза коммунистов в Кёльн. К сторонникам Виллиха и Шаппера вскоре присоединилось несколько французов, в том числе и Бартелеми.
Не в силах больше видеть лишения в семье Карла, Фридрих поступил в контору фирмы «Эрмен и Энгельс» и уехал в Манчестер. Без его помощи семь человек на Дин-стрит были бы обречены на медленную гибель, а Карл Маркс не мог бы довести до конца ни одного задуманного труда. Помимо текущей работы, он продолжал собирать материалы для книги по политической экономии.
В хмурый, серый, как пасть камина, день внезапно умер Фоксик. За несколько минут до смерти он смеялся и шалил. Вдруг личико его исказилось, по телу прошли конвульсии, которыми он страдал с рождения, и дыхание остановилось.
В одно мгновение в комнате, где играли дети, чинила белье Ленхен и писала письма Женни, все переменилось. Смерть впервые ворвалась в эту крепко спаянную любовью семью.
Нет большего горя, нежели смерть детей. Гвидо был тем более дорог матери, что она спасала его жизнь в самых тяжелых условиях, ценой величайших усилий. Ее терзала мысль, что ребенок пал жертвой материальных лишений, невзгод.
Женни тяжело заболела от нервного истощения и возбуждения, не спала, не ела и не хотела отдать мертвого ребенка, когда пришло время его хоронить.
Карл стойко скрывал свою печаль, стараясь утешить жену. Все пережитое, глубоко спрятанное в сердце, вскоре свалило его, и он серьезно заболел.
Виллих и Шаппер нашли сторонников главным образом в Просветительном обществе среди немецких ремесленников. Тогда Маркс, Энгельс и их друзья решили выйти из этой организации.
В ноябре 1850 года появился двойной, пятый-шестой, номер «Обозрения». Издание журнала отныне прекращалось. Реакция продолжала свой победный марш по Европе.
В последнем политико-экономическом обзоре за полугодие Маркс и Энгельс, говоря о причинах поражения революции, связывали их с экономическим подъемом главных европейских государств.
В это же время Мадзини, Ледрю-Роллен, Руге в своем воззвании писали, что революционные сумерки, опустившиеся на Европу, объясняются честолюбием и завистью отдельных вождей и их взаимной враждой. Свою программу они излагали, как веру в свободу, равенство, братство, семью, общину, и видели спасение в общественном строе, вершиной которого являются бог и его законы, а основанием — народ.
В последнем номере «Обозрения» член союза Эккариус писал о состоянии портняжного дела в Лондоне. Он работал закройщиком в одной из городских мастерских и сумел увидеть, что вытеснение большими фабриками мелких ремесленных мастерских является положительным историческим признаком. Ученик Карла и Фридриха, он понял то, чего не могли постигнуть многие ученые-экономисты и «пророки» вроде портного Вейтлинга.
В развитии и процветании крупной буржуазии Эккариус увидел приближение пролетарской революции.
Материалистическое понимание современности скромным портным было большой радостью для Карла. Он восторженно приветствовал его.
— Прежде чем пролетариат победит на баррикадах и на боевых линиях, он возвещает о своем грядущем господстве рядом интеллектуальных побед, — заявил Маркс.
Со времени отъезда Энгельса в Манчестер в 1850 году между двумя друзьями завязался живой обмен письмах мыслями, планами, оценками событий и людей.
В одном из писем о Луи Блане, которого в шутку, намекая на его женственность, Маркс называл Луизой, и о Ледрю-Роллене, ставших эмигрантами и живших в Англии, Маркс писал Энгельсу:
«Луиза никогда не импровизирует своих речей, он от слова до слова пишет свои речи и заучивает их
