Арбитр не ответил.
— Как ты меня… — начал парень.
— …нашел — закончила девушка.
— Трафик-трэкер, нанятый «тенью» вычислил твои точки выхода в реальный мир. У меня были оптимальные алгоритмы поиска, заточенные под мои критерии.
— Кто трафик-трэккер?
— Его зовут Арчвиль.
— Критерии?
— Двойной «мул». Ты засветился на выходе из дома Чешира. Любительская съемка камерой полного волнового спектра. На ней двое «мулов». Полная раскладка. Ты крупно прокололся, Шеп.
— Еще?
— Скажем так, у меня есть друзья. У моих друзей есть друзья. Они помогли.
Арбитр не ответил ничего. Потом… Потом лица корейцев вздрогнули, они оба часто заморгали глазами и посмотрели на Шершня, как будто видели его в первый раз. В общем-то, так оно и было. Развернувшись, они направились к ближайшему переходу, о чем-то быстро лопоча на своем языке.
Сумка-каталка, черный рюкзак Nike. Светлые шорты, тенниска навыпуск. Коммуникатор закреплен на левом запястье. На правом — браслет с кредитками и «маяк» для службы безопасности аэропорта. Последний презент от Шона, хорошо знающего директора Чан-Ги. Следующие полчаса Шершень будет VIP- клиентом. Из длинного холла, ведущего к гейтам, тянет прохладой.
Ребятам он дал двухдневный оплачиваемый отпуск.
Снежка сейчас, скорее всего, бродит по шоппинг-моллам улицы Орхидей с Калой, выбирая одежку для пятилетней дочурки. Плахотнов поперся на малазийский рынок за дешевыми комплектующими, а Татчин в сопровождении Неллигана, скорее всего, двинули в индийский квартал, «посмотреть» на грудастых индусок, лишенных определенных комплексов. С ним возвращался только Вадик, сейчас бегавший по магазинам дьюти-фри в поисках сувениров. За него Шершень поручился лично перед отцом, и отпускать его на два дня самостоятельно «изучать» Сингапур у него желания не было.
Прохлада аэропорта действовала отрезвляюще. Темп последних дней, наконец, отпустил, пришло время подбить итоги и собраться с мыслями.
Озерански остался доволен… Архаичное текстовое сообщение, полученное Шершнем утром следующего дня, более чем говорило об этом. Главное дело сделано. Как дела пойдут дальше — Шершня мало волновало. Будут ли переживать наследники Озерански и что они смогут предпринять против — вопрос средней перспективы. Еще вопрос — будет ли Арбитр дальше работать с «тенью». Вполне возможно, что он съедет с темы.
Осложнений с ним тоже не будет. Осложнения будут у Арчвилля, когда Арбитр его найдет.
Оставались две вещи, зудящие как плохо работающий вентилятор в душном офисе. И если присутствие Шевелева на матче отдавалось легким беспокойством относительно последующих указаний с Холма, то оставался еще один момент. Секрет автономности.
«Философский камень» кибернетического мира.
Арбитр предлагал сделку, которая стала бы для него поворотной. В пятьдесят с небольшим все еще может только начинаться.
Получить технологию. Год-полтора поизображать деятельность перед Озерански.
Потом продать технологию через посредников, положить деньги на десятка два мелких счетов.
Через пять лет отойти от дел и осесть где-нибудь на теплом побережье.
Мечта идиота.
«Сломается вот эта штука — шкатулка не издаст ни звука». Шут из мультфильма, двуличный горбоносый насмешник с приклеенной улыбкой, за которым гоняется толпа злобных механизмов, понявших, что их роль в этом спектакле — работать массовкой на заднем плане. Он тоже гонялся за ним, ухватил за шутовской колпак, но тупо слил игру.
«Секрет, какой еще секрет. Секрета никакого нет».
Двусмысленная фраза завязла в зубах. Чешир создал «Элизу». В этом нет сомнения. Но кроется ли секрет в самой «Элизе»? Может быть, и секрета нет. Может быть, все настолько просто, что этого никто не видит в упор. Философского камня нет, есть пустота наших фантазий. Или нет никакой автономности. Полиморфы по-прежнему получают задачи, но не от сотен своих операторов, а из централизованного и хорошо законспирированного источника. И этот источник — Арбитр, Шеп-Ти, личный «эй-ай» Чеширского Кота. Ассоциативные ряды из воспоминаний трехлетней давности вернули к жизни еще одну фантазию. Арбитр пришел к своему создателю, и тот перекачал, киберклонировал себя, интегрировав в общую структуру искусственного интеллекта…
«Сломается вот эта штука…»
Все это сейчас только лишь гипотезы.
На коммуникаторе вспыхнуло сообщение о том, что начинается регистрация на его рейс.
Часть 4
«Киберпанковская концепция „зеркальных очков“ позиционировала виртуальность как нечто противоположное реальности. Отчасти, так оно и было. В начале 90-х сеть была уделом повернутых на технике гиков, хорошо разбиравшихся в сетевых протоколах, но плохо понимавших в жизни. Последующие десять-пятнадцать лет сеть становилась ближе к среднестатистическому потребителю, и элемент эскапизма постепенно уменьшался. На сегодня виртуальность Кибернетического Глобуса в равных долях содержит как концепцию оторванной от материального мира виртуальности, так и концепцию „расширенной реальности“. Первая зона Сайберглоба — Рефлект — цифровая копия реальности. Вторая и Третья — вымышленные миры, в которых…»
Экран гаснет ровно на секунду, чтобы взорваться клипом старичков Gorilazz. Вот так всегда. Хорошая лекция была. Я отпиваю два небольших глотка все еще горячего кофе. Бумажный стаканчик с логотипом «Швидко» выглядит анахронизмом. В «Маке» уже года три как перешли на стаканы, с «движущимися картинками». Тогда это была забава для детей, сейчас крутят контекстную рекламу для взрослых.
Впрочем, анахронизмом выглядит и этот телевизионный экран с диагональю 60. E-ink технология подешевела донельзя, «электронные» обои можно по умеренной цене купить в любом крупном магазине. И программатор, если сам не можешь через систему «умного дома» подключить трансляцию. Телевизор на всю стенку. При желании все стены этого ТРЦ можно было бы заклеить экранами и пустить рекламу. Вопрос в другом — зачем делать это в реальности, если все это можно сделать в виртуальности?
Половина одиннадцатого, суббота. Торговый центр пока еще пуст. Я достаю из внутреннего левого кармана куртки Palm Qaudro 750i, форм-фактор Classic, расширенный «свитком». «Стекла» я ношу в другом кармане, в старомодном футляре вместе с бархаткой. С виду обычные очки, только слегка расширенная дужка выдает в них гаджет для доступа в Сайберглоб. Связь с «пальмом» — через радиоканал. Одеваю «стекла». Легкое головокружение. Поток данных из Рефлекта размывает контуры мира, накладывая на материю информационные слои. Около стеклянных дверей магазинов начинают появляться меню, техническая и маркетинговая информация. Дружественный интерфейс операционной системы Decada ненавязчиво всплывает в левом нижнем углу. Я бы их не одевал тут, но Лена попросила пробить цены на кое-какие шмотки. Лазить по магазинам лень, проще потратить немного трафика и допить еще горячий кофе. Список товаров высвечивается в правом нижнем углу, и начинается его отработка. Список плавно перемещается от одной торговой точки к другой, уходит за угол, возвращается, спускается на первый этаж и возвращается в правый угол уже с конкретными ценами в конкретных магазинах. Плавная, радующая глаз анимация. Результат работы длинной технологической цепочки обработки данных и наложения виртуального образа на интерьер здания. Рефлект качает информацию отовсюду, начиная с потоков внутренних камер полного волнового спектра, открытых информационных систем ТРЦ и заканчивая микрочипами, вшитыми в
