выйдем отсюда и пообщаемся в более комфортном месте.
— В каком месте? Кэп, кто он такой? И… вторая часть… Где вторая часть?
— Вам все отдадут, — спокойно сказал Шершень. — Я вас убедительно прошу, нам надо выйти из здания вокзала скорее.
— Что происходит!? — выкрикнул Костя.
Стоявшие в камере хранения начали обращать внимание на них.
— Вас посчитали, парень. Не только он, — Кэп показал на Шершня, но несколько полиморфов из числа наиболее влиятельных. Там наверху, парень, сейчас собирает себя из нанов тот самый Кобольд, о котором я тебе говорил. «Сэндмен». Если мы не поспешим, то будут проблемы. Серьезные проблемы. Отдай Николаю сумку и пошли отсюда.
Костя посмотрел на Кэпа, потом на Шершня и потом не слишком уверенно отдал ему сумку.
— Коля, где вы?
— Около камер хранения.
— Кобольд начал сборку. Три единицы. Через главный зал не идите. Есть выход на другой конец вокзала через подземный переход к путям. Я подгоняю машины туда.
— Понял, идем.
— Что? — спросил Кэп.
— Точка сборки, мы уже опаздываем.
— Вот так у нас, славян, всегда, пяти минут не хватает, чтобы уложиться в график…
— Держи, — Шершень протянул руку, в которой был «магнит».
— Думаешь, сработает? — сказал Кэп, быстро спрятав «пушку» в кармане пальто.
— Луч настроен на максимальное пятно. Импульс нарушает структуру «сэндмена» и тормозит его движение. При удачном раскладе он может выбить стабилизаторы из структуры. Но это если очень повезет. Время перезарядки десять секунд.
— Неплохо.
Длинный, тускло освещенный желтыми светильниками, подземный переход вел на другой, меньший терминал вокзала. Через короткие эскалаторы пассажиры могли пройти к двенадцати колеям, чьи номера светились сине-желтыми пятнами рядом с плазменными табло, показывавшими текущие рейсы. Прибывающие-отбывающие сновали туда-сюда. Те, кто приехал — медленнее, те, кто отбывал — шустрее.
Красная точка тревоги замигала, сигнализируя о близости искусственного интеллекта. Шершень повернул голову в сторону левого выхода на пятый и шестой путь.
Фигура не больше метра ростом стояла около выхода на платформы. Со стороны могло показаться, что это потерявшийся маленький ребенок, прислонившийся к стене, терпеливо ожидающий своих родителей. Проходившие мимо не обращали на него внимания. Ни на то, что вся его мешковатая одежда была черной, ни на то, что под накинутым на опущенную голову капюшоном не было лица, только гладкая и черная, как одежда, поверхность. Шершень поднял голову и увидел, как из вентиляционной решетки тонкими струйками на фигуру опускаются последние группы нанороя.
— Стойте! — сказал Шершень Кэпу и Косте.
— Что?
— Левый выход на пятую платформу.
Наны закончили интеграцию в структуру, созданную стабилизаторами, и фигура оторвалась от стены.
— Дева Мария, Пресвятая Богородица… — пробормотал Кэп.
Кобольд поднял голову без лица и сделал несколько шагов навстречу им и остановился.
— Я думал, что он обойдется без переговоров… — сказал Кэп.
— Я тоже…
Кобольд продолжал стоять неподвижно. Новый сигнал тревоги на поверхности «стекол» указывал на правый выход на седьмую и восьмую колеи.
Их было пятеро. Высокая красивая девушка в просторном спортивном костюме в сопровождении трех молодых людей в почти таком же прикиде сошла с эскалатора и грациозно направилась в их сторону. За ней следовала странная и совсем не спортивная парочка — молодой парень с бледным лицом, в обтягивающей сутулую фигуру куртке, и почтенного возраста мужчина в старомодной кепке, пышными усами, державший правую руку в кармане серого пальто, а в левой — потертый саквояж, с какими ходят слесари. На стеклах отобразились результаты оперативного анализа. Молодая барышня, ее эскорт и бледный чувак, были «мулами», живыми людьми, несшими «эй-ай», за благовидной внешностью районного слесаря скрывалась модель боевого дроида «Беркут-2»
— Еще один… — сказал Кэп.
Шершень обернулся и увидел еще одного «сэндмена», стоявшего метрах в пятнадцати. Уже отворачивая голову, Шершень заметил, как к ним из прохода от камер хранения не спеша шли Слава и Вова. Расклады меняются каждую минуту. Но Арбитра в этой игре нет.
Переговоры… Переговоры идут. Эти пятеро, что стоят справа. Они говорят с Кобольдом. Они появились и остановили его. Но зачем? Если они хотят того же, что и Кобольд, то уже бегали бы на перегонки с ним. И если они торгуются с ним, то, значит, у них есть марьяж в рукаве. Но Кобольд не для того проперся через Периметр, чтобы говорить разговоры. А они не будут действовать первыми.
Война запрещена.
Это закон.
— Кэп, ты умеешь считать до трех?
— Да и что потом?
— Ты знаешь.
— Не понял….Что потом?
— Раз…
— Что вы делаете? — подал голос Костя.
— Два…
«Это не моя война».
— Три.
Шершень нажал на спуск, не доставая «магнит» из пальто. Черная детская фигура размазалась по пространству, превратившись в овальное пятно с плотными пятнами стабилизаторов, объединенных в строгую структуру.
— А, черт… — ругнулся Кэп.
Раздался чей-то крик. Пятно сжалось опять, возвращаясь в прежние контуры. Шершень выхватил «магнит» и еще раз нажал на спуск, снова превратив Кобольда в аморфную тучу нанов.
— Бегите! — крикнула девушка.
— Ноги, ноги делаем ноги! — прокричал Кэп.
Расклад ясен. Против них только этот террорист.
Еще одно подтверждение этих слов он увидел, уже пробегая мимо пятерки полиморфов. «Слесарь» успел открыть свой саквояж, и из его руки вылетела лента, развернувшаяся на всю ширину прохода. Кто-то опять закричал. Да, ноги, потому как еще немного и народ вокруг забудет, куда собирались ехать еще пару минут назад.
— Что это за хрень!? — на бегу проорал Кэп.
— Какая?
— Да вот эта — он на ходу обернулся и указал назад.
Шершень, не сбавляя хода, увидел два серых пятна пульсирующих на невидимой стене.
— «Шипучка». Система блокировки нанов.
— Не слышал о такой.
— Потом, если захочешь, расскажу…
Волна паники расходилась от центра подземного перехода.
«Третий, где третий?»
